— Как поживаешь? — вот и все, что она сказала.
Ни объятий, ни поцелуя, ни радостного смеха. Далеко-далеко улетели наши первые счастливые свидания. И растаяли в туманной дали.
— Все просто великолепно, — ответил я, пристально глядя на нее. — Просто отлично.
— А, — сказала девушка. Потом оглянулась назад, в квартиру. Видимо, подыскивала причину для возвращения домой. — Ты знаешь, мне надо идти и давай как-нибудь потом…
Но я не дал ей договорить. Я понимаю, красавица, что ты сейчас не хочешь общаться, но давай уже разберемся в наших отношениях раз и навсегда. И если надо, поставим точку.
Понимаю, конечно, что это звучит очень по канонам двадцать первого столетия. Хотя, в советское время люди тоже умели договариваться по-хорошему, а не лаяться, как собаки. Культура все-таки была на высоком месте.
— Нам надо поговорить, — сказал я и схватил девушку за руку, чтобы не убежала. — Буквально пять минут.
Глаза Лены полыхнули огнем. Какая же она все-таки красивая, черт подери.
— О чем говорить? Тебе говори, не говори, бесполезно.
Я продолжал держать ее за руку.
— Надо поговорить о нас с тобой.
Лена посмотрела на меня, убедилась, что я настроен серьезно и вздохнув, согласилась.
— Ладно, отпусти меня, сейчас руку сломаешь, — сказала она и зашла в квартиру: — Жди здесь, я сейчас переоденусь.
Пока я стоял возле ее квартиры, то слушал шумы и крики всего остального подъезда. Вопли младенцев, диалоги других жителей, даже лай маленькой собачки, вроде пуделя. Все слышно. Вот так вся наша жизнь проходит в этих каменных коробках, а кто-то безмятежно наблюдает ее со стороны.
Щелкнул замок, открылась дверь. Лена успела не только переодеться, но и чуточку навести марафет. Хотя, при ее данных там не надо особо стараться.
— Пойдем, — сказала девушка и мы вышли на улицу.
Там уже совсем стемнело. Мы выбрались со двора и медленно пошли по улочке вдоль дома. Лена улыбнулась и показала вперед.
— Помнишь, вон там ты подрался с Лехой, когда встретился со мной? Он еще был с этим, как его, с Бидоном.
Разумеется, я помнил. Занятия боксом еще не выбили из меня остатки мозгов. Впрочем, мы вышли сюда отнюдь не для того, чтобы предаваться приятным воспоминаниям.
— Послушай, Лена, как мы будем дальше? — спросил я, остановившись. — Ты хочешь встречаться со мной дальше? Или нет?
Конечно же, такая постановка вопроса, в лоб, смутила девушку. Она опустила глаза и спросила в ответ:
— А ты хочешь этого?
Ну конечно, она никогда ничего не скажет сразу. Сначала узнает мою позицию. Мне следовало сразу высказать свою позицию и свои претензии.
— Нет, не хочу, — ответил я решительно. Заметил, как Лена порозовела, надеюсь, от радости, но тут же продолжил: — Но из-за того, что у нас происходит в последнее время, мы больше не можем встречаться. Я занят тренировками, а ты злишься из-за этого. Ты считаешь, что я уделяю тебе мало времени. Поверь, в ближайшем будущем все так и будет дальше продолжаться. Поэтому, чтобы нам не терзать друг друга, давай лучше расстанемся.
Ужасная концовка, для любой в мире девушки. Даже если Лена и хотела расстаться со мной по той причине, которую я только что высказал, то она хотела произнести эту фразу сама, а не услышать ее от меня.
Сейчас ей не осталось ничего, кроме как вытереть навернувшиеся на глаза слезы и сказать обиженным голосом:
— Ну да, ты ведь не хочешь проводить со мной больше времени. У тебя бокс на первом месте. А я где-то там, в конце очереди, после учебы и выступления в студенческом клубе. Ты ведь уже стал чемпионом, добился своей цели, зачем тебе все это? Остановись, наслаждайся своей победой!
Начала она тихо и глотая слезы, а закончила обличительно, как прокурор на судилище. Видать, действительно накипело.
— Поклонницы эти твои, спортсменки, — добавила она нахмурившись. — Думаешь, я не знаю о других твоих зазнобах?
Короче говоря, она быстро сориентировалась и повела наступление по всем фронтам. Прямо как на ринге. Контратаковала, причем целой серией мощных свингов.
Но я не дал сбить себя с толку. Попытался все-таки договориться с ней, хотя мне все больше становилось ясно, что это невозможно.
— Послушай, Лена, я же давно предупреждал тебя, что это у меня на всю жизнь, — сказал я, взяв ее за руку. — Вернее, не всю оставшуюся жизнь, а хотя бы ближайшие десять-двадцать лет. Ты же знаешь, что я помешан на боксе. Да, я стал чемпионом СССР, но этого для меня недостаточно. У меня вся жизнь впереди. Мне надо стремиться к большему. Если я буду работать, как вол, то смогу подняться еще выше. Если ты поймешь это и примешь, то я смогу потом положить весь мир к твоим ногам.
Лена презрительно фыркнула. Она не хотела ждать, пока подстреленный журавль упадет с неба к ее ногам. Ей нужна была синица.
— Ну уж нет, Витенька. Я не намерена ждать где-то там еще на задворках, пока тебе вышибают мозги на ринге. Тогда уж лучше нам и вправду расстаться.
Я глубоко вздохнул. Ну что же, это как раз то, к чему мы так шли. Долго и мучительно. И хорошо, что наконец, разобрались с этим.
— Ладно, — сказал я и хотел добавить, что мне очень жаль.
Но не успел.
— Эй ты, урод! — раздался крик сзади. — Ты чего здесь шляешься?
Ну вот, только этого недоставало. Кто там еще прибежал к нам на огонек? Я сейчас находился в таком состоянии, что ко мне лучше не подходить.
Хотя Егор Дмитриевич и толковал постоянно насчет того, чтобы я держал свой внутренний порох в холодном месте, бывают ситуации, когда это невозможно сделать. И для вспышки достаточно даже одной маленькой искры.
Особенно в такой гребаный жаркий день, как этот. Жаркий, мать его, во всех смыслах.
Обернувшись, я увидел пресловутого Леху с неизменным Бидоном рядом. Два брата близнеца. Тупоголовых и полных ярости.
Но и я тоже сейчас был не подарок. Ребята, вы выбрали самое худшее время, для того, чтобы лезть ко мне с претензиями.
— Леха, уйди нахер отсюда, — сказал я хмуро. Все-таки надо дать ему последнюю возможность уйти целым и невредимым. — Уйди, прошу по-хорошему.
Леха переглянулся с приятелем, совсем, как мои утренние хулиганы в парке. Эх, зачем я отказался продолжить знакомство с Зоей, дубина эдакий. Знал бы, что так выйдет с Леной, тогда ни за что не отпустил бы ту утреннюю красотку. Тренироваться мне надо было, идиоту круглому! Надо же, теперь локти кусать буду еще два месяца.
Хотя, надо признать, что я уже тогда чувствовал насчет Лены и подсознательно понимал, что дело у нас идет к разрыву.
Но последующие действия Лехи отвлекли меня от собственных переживаний. Он достал из-за спины деревяшку с примотанной железной трубкой. Это же гребаный самопал, самый настоящий.
— Это ты сейчас свалишь отсюда, — сказал Леха зловеще. — Или я тебе башку нахер снесу.
Дело запахло жареным. Все могло закончиться очень плохо. При том, что здесь еще находилась и побелевшая от ужаса Лена. Несмотря на то, что мы почти расстались с ней, девушка не заслуживала того, чтобы ее случайно ранили из самодельного оружия.
Надо было действовать, причем очень быстро. Я решил обезвредить противников, пока этот придурок не успел поджечь заряд.
Шагнув вперед, я очутился рядом с торжествующим Лехой. Он-то думал, что я обделаюсь при виде самопала и никак не ожидал, что я, наоборот, полечу на него.
Теперь удар левой, в железную челюсть противника. Эх, жаль я не надел бинты. Одновременно я отбил ствол самопала в сторону предплечьем. И уже добил правым боковым, в район открытого солнечного сплетения Лехи.
Бывший кавалер Лены охнул и согнулся от боли. Про самопал забыл, выронил его из рук. Ну, раз так, сейчас я научу тебя, как размахивать у меня перед носом кустарным ружьишком.
Чуть отойдя назад, чтобы придать еще большую инерцию ударам за счет движения тела, я нанес Лехе еще одну комбинацию ударов. Сразу «троечку». И все боковые, от души.
Сначала удар левой, по голове. Леха как раз удачно согнулся от попадания в солнечное сплетение и подставил мне голову. В итоге, левый хук пришелся как раз в участок между ухом и скулой.
