конница Во главе с Ваньковичем достигла Сморгони. Здесь хорошая часть дороги заканчивалась и тракт принимал вид проторенных через лесную чащу троп. В этом небольшом селении Рыгор повелел остаться своим хлопцам — ждать его дальнейших приказов и в путь направился один.
В Ошмянах пана ждала страшная новость — убивцы разорили одно за другим еще два подворья. Мужчины с этих подворий ушли в поход — против татар, а когда вернулись с победой в руках вместо семей и домов своих один нашел лишь пепелище, а второй — сказать страшно: двор сплошь залитый кровью да хату, полную мертвяков.
— По что труп двигали? Кому убитая мешала?
Ванькович был вне себя. Мало того, что было потеряно время — драгоценное время, дела складывались как нельзя хуже. Сперва из петли вынимали безутешного вдовца — того, подворье которого налетчики не успели сжечь, затем с наместником дела бумажные решали да в милостях рассыпались.
— Шаг влево, три шага вправо — вот здесь она лежала…
Как темен и дик наш народ.
За окном светила полная луна, и комнату освещала она куда ярче подсвечников, стоящих на столе. Слуга, державший их и перемещавшийся поначалу за судьей повсюду, светивший в пустые, застывшие глаза мертвяков — был отпущен домой, по причине излившей боязливости и крупной дрожи по всему телу. Запах свечной гари смешивался с запахом убоя — дышать становилось все труднее, но пана это не останавлвало, он перемещался от одного покойника к другому, внимательно рассматривая положение тел, раны, делая записи на маленьких листах жесткого пергамента.
— Колдуете, пане! Возглас прозвучал в ночной тиши весьма неожиданно, но Рыгора не удивил.
— А, это Вы…запамятовал …
— Причинец!
— Да, да, точно. Простите мою забывчивость. Какими судьбами, милостивый с-дарь и что же раньше не входили, я заметил вас, едва начало смеркаться. Плоховато крадетесь. Чем обязан?
— Проходил мимо…у нас здесь знаете ли корчма неподалеку. вот иногда играем в картишечки. Грешен, да…Люблю, знаете ли фарт!
— Так кто ж его не любит. Ванькович не обращал на треп Казимира никакого внимания, что-то поспешно зарисовывая в блокноте.
— Тут Вы правы…. я шел предложить Вам помошь, мало ли — чем смогу сгодиться — буду рад. Какие страшные преступления, какая бесчеловечность….вся округа -
— Покорнейше благодарю. А далеко Вы отсюда?
— Да вот по тропочке через лес, обходя болото и верста к западу…
— Наведаюсь к Вам через неделю. А пока прошу простить — занят. Ванькович встал в полный рост, глаза у него нехорошо блестели, повернулся к Причинцу и прескверно улыбнулся.
— Да, да. Прощайте.
— Казимир поспешил ретироваться. — Вот ведь, прислали упыря. Очи — как у кошки!
— Что значит гроб откопать? Помилуйте, что же вы творите то… креста нет на Вас.
Наместник негодовал. Рыгор нависал над его столом почти час — грозный и неумолимый. — У меня полномочия! От светлейшего князя! И если Вы не повинуетесь ему и не выделите мне двоих — я Сам пойду и все сделаю! Ванькович впечатление производил страшное — лицо его осунулось от ночи, проведенной на месте преступления и ночи, проведенной верхом. Плащ, перепачканный землей и кровью валялся в углу наместниковой комнаты.
— Но ведь это святотатство… что скажет Папа Римский, если узнает
— Что скажет Папа, если дойдут слухи о наших убийствах, которые вы скрывали больше двух лет!
— Помилуйте, наместник изменился в лице, губы его стали серыми, глаза — испуганно забегали. Помилуйте, пан вельможный…. мы не скрывали. Да, несчастный случаи у нас бывали, но ведь это люди сами гибли….по собственной неосторожности.
— Что по собственной неосторожности? Горло себе резали неосторожно? Баба косить пошла — по харе резанула? Так чтоли? Я направлю князю письмо. О вашем неповиновении и о том, что Вы мне не даете исполнть свой долг. Вас с поста снимут, я своего добьюсь. Только снова уйдет время. А за это время — кого — нибудь убьют. И виноваты в этом будете Вы.
Могилу ксендза эксгумировали на рассвете — во избежание излишнего внимания зевак и фанатиков. Ванькович сам вскрывал тяжелую крышку, вынимал гвозди.
Тонкая прохладная рука коснулась влажного лба -
— да у него жар!
— горячка? Старики сказывали что от мертвяка заразиться можно. А могилу вскроешь — сам в нее скоро и того…
— Да что же вы за люди то такие! Ядвига с упреком посмотрела на наместника и его ухарцев — вам только волю дай хоронить кого нибудь. Вы и рады….воронье!
— Что же Вы пани…обижаете..
— ну Вас! Убивца поймать обещали, который Ходевича порешил…пол года прошло. что предприняли? А…толку от Вас! Он хотя бы старается, не то что … — закрылись по своим избушкам и сидите, нос лишний раз на улицу не кажете.
— Подите лучше, не мешайте. Радомира, неси тряпья да воды колодезной. А ещё малины. и листья в чулане на верхнем полоке — врачевать сейчас ищейку нашу будем.
— Идите да что же вы встали!
Наместник мялся в дверях…
— То есть вы надеетесь пана выходить. И утверждаете что это не кара господня за святотатство его постигла?
— Подите пане Иван по добру по здорову! Не то запущу в вас тряпкой мокрой.
— Что же вы довели то себя …Ядвига сидела у постели Ваньковича почти сутки, и заботилась о нем с усердием бывалой сиделки. В сознание пан приходил всего дважды — да и то, больше бредил.
— как же можно… один… под проливным дождем. Хоть Вы не умирайте…
— почему я должен умереть, позвольте спросить? И отчего столь почитаемая госпожа сидит у моей постели, словно служанка. Право сказать — не ловко.
— Слава Богу!
Ваньковичу показалось, что Ядвига смахнула слезу.
— что вы. Вы будете жить.
— а сижу я оттого что все на Вас крест поставили. Наместник жалобу князю направил — написал говорят, что вы колдун и в полночь на кладбище над могилой ксендза глумились, люд у нас дикий — что не скажи, всему поверят. А тут ещё и лихорадка ваша …
Рыгор уселся на мягких подушках. Благодарю за заботу, пани. Одна просьба — кружку горячих щей и я вас покину.
— И куда, позвольте спросить, направитесь?
— К князю. Я должен опередить обоз с письмом наместника. Князь человек мудрый, в нечистую силу верит слабо — а вот в заговор…
— Не геройствуйте Ванькович. Уже все знают, что под Сморгонью Вас ждет дружина. Размещайтесь с ратниками своими у меня — благо, места много, 100 крестьян зимовало. Все в выигрыше останемся — вы не будете мотаться по
