- От нашего полка осталось от силы три десятка танков и пара рот пехоты... Ах, да, еще та батарея зениток у штаба дивизии тоже из нашего полка. - Танкист с перебинтованной головой, медленно затянувшись дымом сигареты, принял эстафету рассказа. - Я видел, сколько отступает наших солдат и сколько русских... Враги словно озверели, рвутся вперед, не смотря на потери... Говорят, у Слуцка и севернее города в зоне укрепленных районов союзников потрепало ТАК, что отступать там почти некому... Нам еще чертовски повезло с тем, что у нас столько выживших в полку... Ха-ха-ха... Я слышал, что 36-ой и 32-ой полки нашей дивизии днем смогли остановить немцев у Старых Дорог, но слышите, канонада уже гораздо ближе... Ставлю доллар на то, что максимум к утру немецкие гусеницы будут лязгать по этим улицам. И, возможно, по нашим трупам...
Больше разговаривать никому не хотелось. Поэтому, молча вложив в руку ближайшего танкиста еще одну пачку сигарет и получив в ответ 'спасибо', я направился обратно к рейнджерам.
Кинг и Алан встретили меня недоуменными взглядами.
- Что случилось, командир? - На такой вопрос мне захотелось ответить очень резко и исключительно нецензурно, но, переборов себя, я пересказал все, что услышал от танкистов. Лица собеседников по ходу рассказа менялись, я ощущал, как в глубине их душ закипали две бури - страх и ярость. И верх явно одерживала ярость. Все же не зря они - рейнджеры.
- Что же нам делать? Капитан приходил, пока вас не было, сэр, и говорил, что полковник Дерби до сих пор не получил приказа из штаба корпуса. Может, его тоже уничтожили? - Алан, слегка отошедший после моего рассказа, стал похож на белку, подсевшую на кофеин - мечется туда-сюда, руками дергает. Адреналин в крови у него кипит.
- Не знаю, Ал, не знаю... Конечно, это возможно, что на штаб корпуса напали диверсанты, но все-таки надо учитывать, что он находится довольно далеко от фронта в Гомеле. Целых 300 километров от передовых позиций. - Мысли вяло текли в голове. Что-то можно было сказать точнее, но информации у меня нет почти никакой.
- Может, десант или рейдовые группы... - Наблюдателю словно хотелось, чтобы его догадки были правдой.
- Алан, заткнись! - Сэм закипел, ему самому уж точно все это ни капли удовольствия не доставляет. - Штаб корпуса - это не штаб полка, там уйма вооруженных солдат нашей армии и союзников, там танки, там резервы! Штаб цел, и скоро мы получим приказ...
- Успокойтесь! - Сержанты замолчали и перевели взгляд на меня. - Кинг, иди к парням и дай отбой. Пусть спят, пока есть время. Выставь там часовых... И сам отдохни - целый день ты то за рулем, то наблюдаешь... - Кинг коротко кивнул и, широко улыбнувшись, отмахнулся. Вроде 'да ладно, командир, потерплю!' - Не маши мне руками, сержант! Я сказал спать - значит спать! Это приказ.
- Понял, сэр! - Вот теперь верю. Кинг козырнул и ушел к стоящим в стороне грузовикам.
- Алан, заступаешь на пост у бронемашины. Через два часа разбудишь меня. Если вновь придут милиционеры или кто-то из командования, тоже буди. - Забравшись на переднее сиденье БАшки, заглянул в боевое отделение и покачал головой. Холс, крепко сжав в руке микрофон рации, спал под монотонное шипение в наушниках, а Стэн, скрутившись калачиком, спал в обнимку со своей винтовкой прямо на голом металлическом полу боевого отделения.
Устроившись на переднем сидении, я задумался. Что творится с миром? Город вокруг нас медленно горит и источает запахи смерти... В холодном воздухе висят ароматы сгоревшей взрывчатки, плоти, резины... Иногда на площадь сносит облака пепла, оседающих черной пеленой на еще живой траве и деревьях... Сегодня я могу, как этот пепел, черной тенью смерти лечь на живую траву, на живую землю...
Господи, что творится с миром?..
- Сэр, проснитесь, - слегка толкая меня в плечо, Алан шепотом пытался разбудить командира. Фу-у-у, как во рту пакостно!.. Словно головешку из костра грыз...
- Кхе... - Блин, даже в легкие эта гадость попадает. Нехорошо... Так, сколько времени? Хм, точно два часа прошло с момента отбоя. - Молодец, Ал. - Бодро выскочив наружу, вздрагиваю от легкого дуновения ветра. Холодно после сна...
- Ветер меняет направление, сэр. - Это он о чем? Что-то случилось? Ведь такие фразы говорят, когда меняется ход истории. - Я о том ветре, что дует, сэр. Погода меняется, сэр. - Шутник, лыбится, блин. - Да и вообще, пока немцы нас бомбили город горел и было немного теплее. Теперь же на соседних улицах русские и наши ребята потушили несколько очагов пожара, поэтому холодает... Неужели русская зима здесь наступает в начале сентября? - Юморист, блин. - Сэр, канонада на западе полчаса назад прекратилась. И ни звука... - А это уже не смешно, это страшно.
- Спасибо, Ал. Иди поспи. Э... Погоди, сначала сходи к грузовикам, отошли к нашему броневику часового. - У меня пока нет особого желания сидеть часовым. И не пристало командирам на посту стоять.
- Сделаю, сэр!
Надо найти Гримвэя или Дерби и узнать последние данные об обстановке на фронте. Может, и приказ уже получили. Прихватив свой автомат Томпсона, я направился к штабу танкистов. У нескольких зениток, расположенных по краям парка, дежурили артиллеристы, многие из них спали прямо на постах - кто на ящиках со снарядами, кто в креслах наводчиков, кто прямо так, на земле. Все они старались укутаться в тонкие шерстяные одеяла - холод спящего человека пробирает сильнее, чем бодрствующего. Но возле каждой пушки был один не спящий член расчета. С биноклем на груди и карабином М1 на плече часовые внимательно смотрели в удивительно чистое небо, полное звезд. Даже я замер, на месте подняв взгляд на небо. Красота... И это небо одного из дней войны? Невероятно... Такому небу подходит совсем иная, романтическая, мирная реальность на земле...
- Пауэлл, чего бродишь? - Капитан Гримвэй бесшумно тенью появился из темноты.
- Вас искал. Что-то случилось?
- Ничего, кроме того, что уже происходит, Пауэлл. - Капитан выглядит уставшим. Целый день в пути и бессонная ночь никому сил не прибавляют.
- Сэр, разрешите вопрос? - Надо выуживать информацию. Не хочется мне неожиданно ощутить себя в эпицентре большой задницы. Которая, похоже, медленно приближается. Плевать на тот факт, что я лишь малый винтик в большой системе - первый лейтенант, и предо мной обязаны отчитываться только 45 рейнджеров и больше никто. Сухая армейская правда, она же субординация.
- Хм... Спрашивай.
- Что происходит на фронте? - В полутьме глаза капитана блеснули двумя огоньками.
- Пойдем в штаб, поговорим...
В штабной палатке 3-ей бронетанковой дивизии понятие 'ночь' не работало, здесь жизнь кипела и била ключом... Всех без разбора била.
Связисты нервно дублировали полученную по радио информацию вслух и записывали ее на бумаге, писари беспрерывно строчили приказы и сводки данных, но эпицентром всей этой возни был стол посреди палатки. Генерал-майор Морис Роуз в окружении пяти офицеров внимательно изучал карту и какие-то документы, видимо, сводки. Наше появление в палатке не вызвало никакой реакции у штабистов, только генерал поднял на мгновение взгляд и посмотрел на меня. Да-а... Глаза полные ярости и усталости. Как такое возможно?..
