— Досказываем Андрею или кидаем его сразу за борт? — пошутил Гаврилин, и всем его шутка не понравилась. Андрею — потому, что он почувствовал в ней изрядную долю правды, а дамам — потому, что она показалась им неуместной и разрушающей образ благородных защитников монархии.
— А нечего досказывать, — мрачно произнесла Татьяна. — Кроме того, что доступ к информации получили большевики. Назовем их группой Бегишева.
— Впрочем, я допускаю, что они такие же большевики, как я фараон египетский, — заметил Гаврилин.
— А я настаиваю, что они большевики! — почти крикнула Анастасия Николаевна.
— Больше того, — продолжила Татьяна. — Они знают, а мы не знаем, как эту шкатулку найти и получить.
— И рассчитывают на твою, Андрей, помощь, — сказал Гаврилин.
— А мы тоже рассчитываем на вашу помощь, — сказала Татьяна.
Анастасия подвела итог:
— Они добыли ленинского двойника. Мы хотим знать, зачем он им понадобился.
— Не знаю, — сказал Андрей.
— Я хотела бы верить в вашу искренность, — сказала Анастасия Николаевна.
— Вы пейте кофе, пейте, — предложила Татьяна.
Они просидели у дам еще минут десять, говорили о Стокгольме, конференции и всяких пустяках.
К шкатулке и кладам больше не возвращались.
* * *
— Откуда ты их знаешь? — спросил Андрей Алешу, когда они возвратились в каюту.
— Здесь познакомился. За день до тебя, — соврал Гаврилин и тем окончательно убедил Андрея в том, что его связывает с этими монархистками большее, чем просто знакомство.
— И чего они хотят? — спросил Андрей.
— Очевидно, исторической справедливости.
— Как она тебе представляется?
Гаврилин затянулся. Его шкиперская трубка, которую он умудрялся курить лежа, слегка зашипела, как костер, когда его разжигают тонкими щепочками.
— Наверное, они хотят завладеть шкатулкой. Но это только мое предположение.
— А потом?
— В наши дни нетрудно найти применение деньгам, — сказал Гаврилин. — Анастасия Николаевна откроет музей в Санкт-Петербурге, а Татьяна купит серебряный «Мерседес».
— Они здесь сами по себе или представляют кого-то?
— Оказывается, ты мастер устраивать допросы. — Гаврилин пыхнул трубкой. Табак был хорошего качества, запах — отменный.
— Здесь все устраивают мне допросы, — заметил Андрей. — Могу же я на ком-то отыграться?
— И ты выбрал самого беззащитного человека на борту.
— Я не выбирал, ты сам напросился.
— И то правда.
— Так ты не ответил на вопрос.
— Почему ты мне его задаешь? У тебя была возможность спросить у дам.
Андрей сел на койке. За иллюминатором играла далекая музыка. Луна была большой и желтой.
— Не так просто все сообразить. Во-первых, вопросы возникают во мне не сразу.
— Понятно. Маразм.
— Во-вторых, на некоторые вопросы мне проще получить ответы у тебя.
— Почему?
— Потому что ты не дама.
— Ты меня убедил. Спрашивай.
— Кого представляют дамы?
— Полагаю, что своих родственников.
— Кто их родственники?
— Не знаю.
— Алеша, я не удовлетворен нашей беседой.
— Возможно, — согласился Гаврилин. — Но прошу тебя, не спеши с выводами. Ты не все знаешь, я не все знаю, незнание — верный путь к катастрофе. Мне эти дамы нравятся куда больше, чем твой друг Бегишев.
— Может быть, — согласился Андрей, — но, как ты сам сказал, незнание — верный путь к катастрофе. В поведении этих дам есть некоторые тревожащие меня детали.
— Какие? — быстро спросил Гаврилин.
— Разберусь — поделюсь с тобой, — ответил Андрей.
Гаврилин поднялся, вышел из каюты, не объяснив, куда идет. Андрей снова улегся и стал размышлять, благо было тихо и музыка за иллюминатором не мешала думать.
Возможно, теперь, когда Андрей встретился с конкурентами Бегишева, получат объяснения загадки, которые мучили его в предыдущие дни. Начиная с несчастного повара Эдика, то ли утопленного Бегишевым, то ли неутопленного. Может, он союзник, слуга старухи Анастасии?
Анастасия…
Почему они решили довериться Андрею? Вернее всего, это — инициатива Гаврилина. Он знает Андрея, с которым живет в одной каюте, у них есть основания полагать, что Андрей далек от коммунистов.
Они вычислили, что Андрей не побежит к Бегишеву с отчетом о переговорах с дамами.
А Гаврилин? Он их союзник? Или в самом деле случайный знакомый, допущенный в тайну?
В этом есть неувязка. Выходит, что Анастасия и Татьяна ходят по пароходу и размышляют, кому бы довериться? Нашли Гаврилина: открыли страшную тайну ему. Потом подумали: слишком мало посвященных, — и поделились с Андреем. Простая логика говорит, что Алеша Гаврилин — член клана Анастасии.
Вернее всего, попытка привлечь меня на свою сторону — не последняя. Будут ли меня подкупать, соблазнять или пугать — посмотрим.
Андрей незаметно заснул, так и не раздевшись, но, когда возвратился Гаврилин, он услышал его и спросил сквозь сон:
— А повар Эдик — он ваш агент?
— Какой еще Эдик! — почти искренне ответил Гаврилин.
И Андрей, так и не проснувшись, уверился в том, что и Алеша связывает Эдика со стокгольмской шкатулкой. Значит, есть и третья партия? «Где ты, Эркюль Пуаро?»
— Кто? — спросил Гаврилин, склоняясь к Андрею. — Ты о ком?
От Гаврилина пахло хорошим табаком и коньяком.
— Проводили совещание в баре? — спросил Андрей.
— Только с Татьяной, — ответил Гаврилин. — Бабушке Анастасии пора спать.
И тут в мозгу Андрея нечто щелкнуло, словно открылся замочек.
Все стало простым и очевидным.
А так как открытие пришло в полусне, то Андрей тут же проговорился.
— Понял, — сказал он.
Гаврилин зажег настольную лампу, потушил верхний свет и шумно уселся на койку.
— Чего еще понял, мой друг? — спросил он.
— Анастасия Николаевна, — сказал он. — Энестешиа!
— Что?
— Это по-английски. Вы не знаете, Алеша, но в пятидесятые годы был фильм. Очень популярный, назывался «Энестешиа».
— Где популярный?
— Разумеется, в Америке, у нас его не показывали.
— И что же было в том фильме?
Андрей почти совсем проснулся.
— Ты же полиглот, Алеша, — сказал он. — Так по-английски произносится имя Анастасия.
— И какое это имеет к нам отношение?
— Но ведь тот фильм о великой княжне Анастасии! О том, что она спаслась во время расстрела царской семьи. Жила в Германии, пока ее не признали родственники. А наша Анастасия — тоже Николаевна.
— Очень интересная теория, — сказал Алеша. — За одним исключением.
