– Анна, остановись. Досчитай до десяти, все взвесь, обдумай и только потом бросайся обвинениями, – сказал, как припечатал, Петр. После чего обернулся к Ушакову: – Продолжай, Андрей Иванович.
– Кхм. На руку нам пошло и то, что ты не стал спешить с перевооружением торгового флота. Как и продолжающиеся регулярные рейсы в шведские порты наших судов с российскими товарами. Дает свои результаты и торговое соглашение с его льготными пошлинами и ценами. Не сказать, что шведы начали нам улыбаться, но уже и не скалятся. «Шляпы» исходят желчью, кричат на всех углах, что это только хитрый ход со стороны диких московитов, готовых вогнать шведам нож в спину.
– Значит, в этом году «шляпам» не продавить войну с Россией.
– Хочешь забрать армию с северного направления, государь?
– Не только с северного, но и с западного. Думаю, тысяч пятьдесят получится высвободить. И тогда можно будет ударить по туркам сначала у Бендер, а потом и у Аккермана.
– Может, наоборот? – с сомнением произнес Ушаков. – Все же в Бендерах куда более основательные укрепления, и нашим удержаться будет проще.
– Именно поэтому там будет большая часть турецких войск. А значит, лучше ударить вначале по ним. Сражаясь с несколькими противниками, нужно выбивать их постепенно и начинать с сильнейших. Что же касается Аккермана, то тут турки будут рассчитывать на поддержку флота и опять столкнутся с неприятным сюрпризом в виде твоих пловцов.
Это новое подразделение было создано перед самым началом войны и состояло всего-то из трех десятков человек. Набор, как всегда, лежал на Канцелярии, с соблюдением необходимой секретности. Туда брали превосходных пловцов, способных на длительный срок задерживать дыхание.
Им предстояло осуществлять диверсии против вражеского флота. Специально для этой цели в Саглино была разработана особая мина с пороховой начинкой. По сути это была бочка с нулевой плавучестью, которую пловец буксировал к цели и привинчивал специальными бурами к корпусу корабля. После этого следовало провернуть рычаг хитрого взрывателя и успеть убраться.
Подрыв бочонка пороха под водой обеспечивал получение кораблем серьезной пробоины. Настолько серьезной, что о спасении корабля можно было и не думать. Причем не имело значения, какой корабль становился объектом атаки диверсантов, линейный, фрегат или шлюп. Результат всегда был один. Разве только обнаружат пловца и уничтожат его.
Сейчас этот особый плутонг находился в районе Аккермана и в случае подхода турецкой эскадры обеспечит им теплый прием. Секретность вокруг этого подразделения побудила Ушакова воздержаться от их сношений с армейцами и представителями флота. Точно так же обстояло дело и под Азовом. Как бы ни косились в сторону Бределя и ни закатывали многозначительно глазки, он тоже был не в курсе, что именно произошло с турецкими кораблями.
Даже если кораблей будет слишком много и пловцы не сумеют заминировать их все, это не столь важно. Так или иначе потери будут внушительными. Турецкий паша поспешит увести эскадру и не подвергать свои корабли излишней опасности. Это был последний кулак турецкого флота, и рисковать им не будут. Правда, в случае удачной атаки пловцов от эскадры мало что останется.
Без поддержки же флота армия еще долго будет разгрызать Аккерман, являющийся довольно крепким орешком. Несмотря на то что крепость эта достаточно древняя, турки успели изменить систему обороны. Да и русские не сидели все это время сложа руки. Так что взять ее будет очень непросто.
– Значит, опять все внимание обратишь на юг, – подвел итог Ушаков.
– Именно, – согласился Петр, но тут же добавил: – Вот только проделаем мы это не ради того, чтобы втянуть в войну Австрию.
– Отчего так? – искренне удивился Ушаков, полагая, что именно это и является целью.
– Просто я тут подумал, ее ведь потом еще нужно будет и выводить из войны. Карл же захочет свой кусок пирога. Нет, действовать нужно стремительно, так чтобы турки согласились на мир уже в этом году.
– Потеряв Причерноморье, да еще и территории в Закавказье? Сомневаюсь, что они пойдут на это.
– Не сомневайся, Андрей Иванович. Еще как пойдут. Главное, наподдать им от всей нашей широкой русской души, а там и угроза объявления войны со стороны Австрии. Либо уступят нам, либо потеряют еще больше, потому как, будучи союзниками, мы уже не сможем так просто пойти на примирение.
– А если австрийцы объявят войну, едва только мы подпишем мир?
– Ну они же не спешили исполнять свой союзнический долг. У нас же для этого куда больше оснований.
– Думаешь, турки дадут им по сопатке?
– Есть такая мысль. Покойный принц Евгений хотя и выступал против войны с Турцией, но тем не менее был великолепным полководцем. Сегодня в Австрии ему замены попросту нет. Вот так вот, Анечка. Похоже, наш отдых закончился, – не без сожаления подытожил Петр, глядя на жену.
Ничего не поделаешь, пора опять отправляться на юг. В последнее время правители все реже появлялись на полях сражений. Но Петр считал, что порой солдату полезно видеть своего государя, готового разделить с ним и радость победы, и горечь поражения, и тяготы похода. У Петра был высокий авторитет в армии, и терять его не хотелось. Именно поэтому он оказывался на наиболее серьезных направлениях. Сегодня его место под Бендерами и Аккерманом – именно там решается исход войны и судьба закавказских народов.
Как Петр ни стремился отбыть на театр военных действий, сделать это в сжатые сроки ему не удалось. Впрочем, в спешке и не было особой необходимости. Главное, что он сумел организовать переброску войск. Не все прошло гладко, как того хотелось бы, но в то же время без особых сложностей. В настоящий момент войска речными маршрутами стекались к Царицыну, откуда им предстояло перебраться на Дон. А вот там их уже подхватят корабли Черноморского флота.
Армия в район Очакова будет переброшена водным путем. Это не только менее утомительно для солдат, но и позволит сэкономить время. Признаться, его и без того было потеряно изрядно.
На дворе стояло начало июля 1738 года. Армия Ласси уже высадилась на восточном побережье Черного моря и успешно продвигалась по Грузии, практически не встречая сопротивления. Добытые Канцелярией сведения о настроениях местных жителей полностью соответствовали истине.
Освободителей встречали не только с радостью, но и оказывали всестороннюю помощь. А уж наличие в русской армии бригады, состоящей только из грузин, и вовсе вызвало ликование. Однако Ласси было приказано ограничиваться пополнением полков грузинской и армянской бригад только до штатной численности, а всех остальных добровольцев сводить в ополчение.
