Огромной неожиданностью для меня явилось появление Бен Маймуна, которого я уже и не надеялась когда-нибудь встретить. Много часов провели мы с ним, говоря о прошлом, вспоминая его дорогого повелителя, моего доброго друга Юсуфа. Старый лекарь словно протянул ниточку из прошлых счастливых времен в нынешние, и я уже и подумать не могла, а что бы было, останься я в монастыре! Как много я упустила в этой жизни, так много, что всего и не сосчитаешь. Но то, что я еще смогу от жизни взять, я никому не уступлю, в этом я теперь уверена. А аббатство, увитое розами, подождет своего часа…
И теперь следовало заняться более земными делами. Если я хоть чем-то смогу помочь Роберу, я ему помогу. Потому что Англия, да и любая другая страна заслуживают такого государя. А уж когда он поставил на место старую Алиенору, я поняла, что за страну под властью Робера точно можно не беспокоиться. И могущественная королева, которую я всегда так боялась, вдруг показалась мне просто одинокой дряхлой старухой, какой она на самом деле и была… А ведь раньше я этого не замечала. Но если в случае с Робером все не видят очевидного из-за того, что восхищаются этим человеком, то я свою свекровь просто боялась. А теперь вдруг поняла, что зря. Интересную подробность о русичах я, конечно, запомнила, но вот помогла она мне мало. Разве что переместила мой выдуманный остров к северу.
Но огромную глупость я все же совершила. А именно — предложила устроить охоту. Я так соскучилась по подобным развлечениям, что на миг забыла, насколько непростые отношения у нашего дорогого принца с лошадьми. А когда спохватилась, уже было поздно, приготовления к охоте шли полным ходом. Когда я увидела, какого коня выбрал себе принц Робер, то чуть не лишилась чувств, хотя обычно за мной такое не водится. И все мои самые худшие опасения оправдались: этот огромный черный конь вдруг понес, да так резво, что я и не чаяла уже увидеть Робера живым. Раздумывать было некогда — судя по тому, что никто не отправился следом за ним, все вокруг подумали, что так и надо, и что это сам принц решил в гордом одиночестве понестись бешеным галопом, сметая все на своем пути. Вот до чего доводит слепое преклонение перед авторитетом, хотя нам, королевским династиям, оно, конечно, на пользу. Ну, чаще всего… Но явно не в этом случае. Так что я пришпорила свою кобылку и поспешила за ним. А придворные ко мне, кажется, так и не присоединились. Выяснять причины их нерешительности мне было некогда — с дикими криками, в которых мне слышался ужас, а вовсе не геройство, мой дорогой «сын» уносился все дальше на своем дьявольском скакуне…
Робер остался жив, только вывихнул ногу, которую я ему тут же и вправила. А вот теперь думаю, а не зря ли я так поторопилась? Потому что дальше случилось то, что помогло мне наконец-то понять нянюшкино выражение: «бес попутал». И попутал он нас основательно, теперь бы распутать… А я и двух слов связать не могла — так растерялась от обрушившихся на меня чувств… Нет, он точно с Луны!.. И вот лежала я на королевской мантии в стогу и думала — ну, конечно, когда ко мне вернулась способность думать! — а с чего это он вдруг стал со мной столь откровенным? Надоело притворяться? Его признание нисколько не приблизило меня к разгадке, но дало почувствовать, что мы теперь связаны куда крепче, чем раньше. Вот только к чему это приведет? Ведь неожиданно для самой себя, я тоже проговорилась, кто я на самом деле. Должно быть, решила совершить все глупости разом, в один день. Но в тот момент мне показалось ненужным продолжать затянувшуюся игру. А, может, и правда, настало время?
Вот его-то я удивила. Выражение его лица стало таким, что только мое воспитание не позволило мне расхохотаться. Вместо этого встала, отряхнула королевскую мантию, которую он упорно принимал за что-то вроде обычного сюрко или дорожного плаща, и которой увенчал меня, сам не понимая того, что творит, и принялась собираться. Пора было отправляться назад, пока нас тут не застали. Или придворные решили не мешать его высочеству? Что ж, и это понятно. Но нельзя было забывать, что ситуация может непредсказуемо измениться, и продолжим ли мы делать вид, что я — Беатрис, неизвестно. Так что уж чего-чего, а древнегреческих трагедий нам явно не нужно. Он, кажется, тоже это понял, хотя я и не уверена, что Робер слышал о несчастном прогневавшем богов Эдипе. Понял, и, прихрамывая, направился к мирно пасущемуся поблизости верному коню. Как бы то ни было, но что между нами произошло, между нами и останется. Хотя при том, что против меня и моей родной Наварры замыслил Ричард, нам надо быть еще более осторожными, чем всегда. А вот «королева-мать Беренгария» очень даже может сыграть свою роль. И раскрыть свое имя, почему бы и нет? Окружающие без сомнений и вопросов примут и это — я уже не сомневалась. Ну, Бен Маймун улыбнется, разве… Так что — вперед! Но только уж на этот раз править конем буду я…
Глава 7
О воссоединении королевской семьи или «Нет человека — нет проблемы!»
В лагерь мы приехали все втроем — я, Беренгария и Адлер. Собственно говоря, приехали только мы с дамой, а Адлер пришел сам и привез нас. Королева-мать сидела передо мной с отсутствующим видом, хотя все трое точно знали, КТО управляет немецко-фашистской лошадью. Беренгария очень точно определила мои таланты в конном спорте:
— Если бы ты умел управлять конем так же, как и людьми, то был бы величайшим наездником на свете, — произнесла она, аккуратно вынув поводья у меня из рук, — а если бы ты управлял людьми также, как конем — тебя бы повесили и уже давно.
Спорить с этим было сложно, так что я безропотно уступил ей бразды правления битюгом. Что положительно сказалось на скорости поездки и точности попадания в пункт назначения…
…Уже при подъезде к лагерю до нас долетел гул возбужденных голосов, прорезаемый яростным басовым дуэтом. Замполит Тук орал:
— Коли с королем Робером случилось что — прокляну! Анафеме придам! От церкви отлучу! Как псы поганые подохнете, и не видать вам освященной земли!..
— И быстро подохнете! — ревел Маленький Джон. — Kolites», urody: кто у ентой суки заморской деньги взял?! Да я за прынца щас всех porvu, naher!..
Солдаты кричали в том смысле, что Джон прав, и что они сейчас всех… особенно — благородных, потому как доверия им — ни на грош!
— Один был верный!.. Энгельрик!.. А его нет!.. Подстроили!..
Я соскочил с коня, осторожно совлек с седла прекрасную наездницу и поставил ее на твердую землю:
— Вот, матушка, мы и добрались…
И раздвинув плечом собравшихся вокруг сподвижников и соратников, провозгласил:
— Друзья! Позвольте мне представить вам мою мать — королеву Беренгарию Наваррскую.
