Через два часа после совершения теракта мобильным взводом войск ОДОН во главе с уполномоченным ОГПУ по киевской области Клименко С. Р. в лесу на севере Киева была обнаружена группа из пяти человек. Словесный портрет предоставить невозможно вследствие кратковременности контакта. Группа, проявляя высокую выучку, скрылась в лесном массиве. Ее преследование результатов не дало. Четыре служебные собаки, отправленные в погоню, были найдены мертвыми в пяти километрах от места обнаружения. Убийство собак было совершенно с помощью холодного оружия. Судя по оставленным следам, убийцами были два человека, оставленные для прикрытия. Специалисты отмечают безупречное выполнение этой группой требований по маскировке и прикрытию отхода, что еще раз указывает на высочайший уровень подготовки подозреваемых. Исходя из вышеуказанных фактов и анализируя ранее проведенные теракты на территории УССР, нами проводятся…
Полпред ОГПУ по УССР Балицкий В. А. * * *
Прочитав рапорт Балицкого, Менжинский подпер голову ладонью, закрыл глаза и задумался. Он только что приехал с совещания политбюро, посвященного текущей ситуации в стране, на которое его пригласили. К удивлению председателя ОГПУ совещание прошло в очень конструктивной и спокойной атмосфере, в отличие от первого раза, когда стало известно о первых терактах. Генсек был спокоен и деловит. Он молча выслушал доклад и на изумление покладисто согласился со всеми предложениями, сделав лишь краткие замечания. Можно сказать, что Сталин был даже радушен, так как позвал присутствующих после совещания пообедать с ним. Обед продлился недолго, как и положено у деловых людей, ценящих свое и чужое время. Правда, настораживала одна деталь, которую Менжинский пока никак не мог понять. За столом почему-то постоянно меняли бокалы. Стоило отпить два-три глотка, как подходил официант и ставил новый бокал. И так продолжалось до самого конца.
Покончив с обедом, Сталин предложил идти дальше работать и, сопровождаемый охраной, в которой Менжинский с тревогой отметил отсутствие сотрудников из ОПЕРОД ОГПУ, покинул собравшихся. Эта молчаливость, новые неизвестные телохранители, о которых ему ничего не сообщили и которые были набраны непонятно где, были очень плохим признаком. Признаком того, что генсек действует в соответствии со своим планом.
Менжинский еще раз достал из сейфа сводный документ, составленный из шифровок от «Иванова» и «Фермерши», и перечитал его. Задумчиво подчеркнул красным карандашом фразы — «…готовится замена всего руководящего состава ОГПУ с помощью военных на XVII съезде ВКП(б)… внутренней группой Коминтерна», «будет проведен ряд диверсий в СССР для дискредитации и показа несостоятельности руководства ОГПУ…»
Закончив читать, вздохнул и подошел к окну, начав внимательно рассматривать останки Лубянского пассажа. Пора было решаться. Сегодня он просто физически почувствовал на своем затылке ствол готового выстрелить пистолета. С Артузовым они уже несколько раз прокачали сложившуюся ситуацию и пришли к общему мнению. Но без начальников особого и секретно-политического отделов, а также командира Дивизии особого назначения задуманное осуществить было нельзя.
Чтобы подстраховать себя в предстоящем разговоре и приступить к реализации своего плана, Менжинский срочно отозвал из Франции и Германии лично ему преданные подразделения из секции нелегальных операций ИНО ОГПУ во главе с Яковом Серебрянским и его заместителем Наумом Эйтингоном. Эти подразделения, проходящие в картотеках службы под названиями «Особая группа» или «Группа Яши», были созданы им самим, и их задачей являлось глубокое внедрение на объекты военно-стратегического характера вероятных противников в случае войны, а также проведение диверсионных и террористических актов. Свой вызов он официально мотивировал как крайне жесткую необходимость присутствия таких специалистов для противодействия терактам, происходящим в стране.
Серебрянский и Эйтингон были в курсе задуманного Менжинским и Артузовым, и полностью их поддержали. Эти двое все схватывали на лету и сразу сообразили, что в случае смены руководства, для которого в государстве идут на крайние меры, им не избежать участия в расстрельных списках. Роли всех четверых были в предстоящем совещании распределены и отрепетированы заранее.
Отбросив все сомнения, Менжинский решительно подошел к столу, поднял трубку телефона, соединяющего его с помощником:
— Сообщите начальникам особого и секретно-политического отделов, а также командиру ОДОН, что они должны быть у меня в кабинете ровно через четыре часа.
Положив трубку, сам набрал номер внутреннего телефона Артузова:
— Я только что от Самого. Через час зайди ко мне с Яшей и Наумом. «Группе Яши» готовность номер один.
Голос Артузова в трубке хрипло проговорил:
— Именно с Яшей и Наумом?
— Да, именно с ними, — отрезал председатель ОГПУ и положил трубку.
По договоренности с начальником ИНО, эта фраза «с Яшей и Наумом» означала переход к началу операции.
Через четыре часа все приглашенные руководители находились в кабинете председателя ОГПУ. Когда все расселись, Менжинский, осмотрев всех долгим ломающим взглядом, проговорил:
— Я только что с заседания политбюро, на котором рассматривалась сложившаяся обстановка. Как председателю службы мне было задано много нелицеприятных вопросов в связи с тем, что реальных результатов, я повторяю — реальных, пока не видно. В свою очередь, довожу до вашего сведения, что считаю вашу работу неудовлетворительной. Подчиненными вам подразделениями делается преступно мало. С чем это связано, мы сейчас разберемся. Мной из-за рубежа вызваны сотрудники из группы специальных операций. Думаю, что свежий взгляд на происходящее поможет вам выработать новую концепцию противодействия, так как старая работает с нулевым результатом. Или ее кто-то заставляет работать с нулевым результатом. Так или иначе, для начала предлагаю всем присутствующим выслушать специалистов очень внимательно.
Менжинский повернулся к начальнику особой группы ОГПУ:
— Яков Исаакович, прошу вас ввести нас в курс дела, с чем мы, по вашему мнению, собственно, имеем дело. Я думаю, повторение прописных истин, если таковые и будут, никому не повредит. Прошу вас.
Серебрянский переглянулся с Эйтингоном и как-то странно улыбнулся:
— Я позволю себе, товарищи, очень краткую лекцию. Есть два понятия — террористический акт и диверсия. Отличительной особенностью терроризма является умышленное создание обстановки страха и напряженности. Теракт представляет собой психологический фактор, вынуждающий к действиям в интересах террористов и принятию их условий. Террор отличается от других преступлений тем, что здесь страх возникает не сам по себе и создается террористами не ради самого страха, а ради других целей. Самое главное, за террористический акт кто-то обязательно берет на себя ответственность. Обязательно.
