Руэрг не объяснил? Каждому участнику земной миссии регулярно поступают средства на специальный счет. Подозреваю, вы своим ни разу не пользовались. Вам, Соланж, должны были выдать специальную карточку.
Соль похлопала себя по карманам комбинезона. Кажется… Есть!
— Но это потом. Сегодня я выступаю в роли гида, и это не обсуждается. Встаньте, пожалуйста!
От неожиданности Соль подскочила, чуть не опрокинув кресло.
— Платье шить пока не будем, на станции нет хорошего мастера, однако что-нибудь подберем. А еще туфли, перчатки, и, пожалуй, лента для волос. Для начала вам следует немного привыкнуть…
Камея шагнула ближе, ее духи пахли странно, пряные и в то же время холодные, словно полярный лед.
— К-к чему привыкнуть? — с трудом выдавила из себя Соль.
— К тому, что вы теперь — часть нового мира, от которого можете брать все, что нравится. Нет-нет, никакого алкоголя и табака, мужчины только в режиме просмотра. Но первый шаг пора делать.
Спросить «куда?» Соль не решилась.
* * *
Та, что смотрела на нее из зеркала… Дева Соланж покачала головой.
— Это не я! И вообще, так не честно.
Почему именно, сформулировать трудно, но… Плохо, когда тебя взяли и подменили. Была школьница Соль, и террористка Соль была, и даже заключенная Внутренней тюрьмы. Но сейчас, в зеркале…
— Это вы, — Камея подошла, встала рядом. — Пока еще эскиз, нужен иной материал, и рука настоящего мастера не помешает. Но где-то в первом приближении — вполне.
Белое длинное платье, чем-то похожее на римскую тунику, такая же белая лента в волосах, поясок, легкие сандалии. Ничего особенного, и материал простой. Но все вместе…
— Это вам, Соланж. Только пользуйтесь осторожно.
Маленький хрустальный флакончик. Соль осторожно открыла, поднесла ближе. Совсем другой запах, ничем не похожий на тот, что у Камеи, легкий, без капли сладости, аромат весенних цветов.
Все? Вновь взглянув в зеркало, Соль представила, как надевает настоящее колье, серьги… Уши, правда, не проколоты, и не хочется как-то. Косметика? Ну, ее, пусть индейцы наносят боевую раскраску.
— А-а, куда мы пойдем? В ресторан?
Демуазель ликтор негромко рассмеялась.
— В космосе пока ресторанов нет. Это можно назвать, если пользоваться привычным вам языком… Клуб? Да, пожалуй.
* * *
Сначала смутил туман, самый настоящий и очень густой. Столик, два мягких диванчика и белесая пелена вокруг. Но стоит лишь сделать шаг, и ты в обычном зале, туман уже позади. Впереди, впрочем, тоже, там, где другие столики.
— Можно отрегулировать, — пояснила Камея. — Но пусть пока так, знакомых не ждем, ни к кому напрашиваться не станем.
Неяркий желтый свет, странная непривычная музыка. Вместо меню — светящаяся плоская табличка. С нею поколдовала лично демуазель ликтор. Почти сразу же сквозь туман проступил маленький столик на колесах… Нет, даже без колес! Высокие бокалы с чем-то красным, блюдце с орехами (орехами?) и… Сигареты?
— Я уже говорила — никакого табака. Мягко, безвредно, слегка улучшает настроение. Попробуете?
Соль испуганно покачала головой. Нет уж, не надо! Что в бокале? Сок? Камея обещала, что алкоголя не будет.
Попробовала… И в самом деле, сок, только какой-то резкий. Но вкусный, очень вкусный!..
Тут только она заметила, что демуазель ликтор изменилась. Прежде ни грамма косметики, теперь же… Соль невольно вздохнула. Да-а, это не индейский узор! А еще браслеты, серьги и колье, точно такое, как она себе представляла!..
Хорошо, что вокруг туман, вдвоем с Камеей как-то спокойно. Может, все-таки закурить, это же не табак?
* * *
— Привыкайте, Соланж, привыкайте! Мне по долгу службы положено знать о вас все, так что уже доложили. В общении с вилланами ничего плохого нет, но обратите внимание, как эти хитрецы воспользовались вашим положением. Дуодецим тот еще тип, кстати, на Клеменции у него остались жена и дети. Не позволяйте себя использовать, Соланж, тем более мужчинам. Вы достойны куда большего.
— А женщины пусть, значит, используют, да? Ой! Я… Я что, пьяная? Это был не сок?
— Не сок, но вы не пьяны. На Земле знают алкоголь и наркотики, это нечто третье. Вам уже есть четырнадцать, так что можно.
— А-а… А что мне еще можно?
7
Сначала в замковый двор въехала машина с песком, старенький грузовик, помнивший еще Великую войну. Второй, поновее, оказался нагружен гравием. За ними проследовал автобус, видавший виды Renault PN. Комендант уже распоряжался в полный голос, солдаты с лопатами наперевес выстраивались возле казармы.
— Шпионам в наши дни легко, — рассудила Мари-Жаклин. — Сразу видно, большое начальство едет.
Шеф объекта вместе с помощницей наблюдали за суетой издалека. Все равно ничем помочь не могут, да и не очень-то хотелось.
Из автобуса тем временем вразвалочку выбирались местные, в рабочих фермерских робах и тоже с лопатами. Носилки, еще одни…
Все обитатели замка уже во дворе, молчала лишь Речная Анна. Однако решетчатая конструкция на ее верхней площадке внезапно сдвинулась с места, совершив полуоборот. Леконт наконец-то понял, что она ему напоминает — огромное уродливое ухо.
Гравий стали выгружать в носилки. Этим занялись местные, солдатики же бодро вываливали щебенку прямо на сырую землю и тут же принимались ровнять.
Сюрпризом происходящее не стало. На рассвете сонный мальчишка-велосипедист привез из Клошмерля срочную телеграмму. Разбудили капитана Гарнье, тот, поминая кровь христову и господни ребра, развернул бланк, прочитал, подскочил на месте…
Песком тоже занялись, раскидывая прямо по земле возле корпусов.
— Хорошо, что травы нет, — рассудил бывший учитель. — Иначе бы они ее стали
