красить.
Со своей задачей он справился. Ремонтники, напутствуемые добрым словом, к ночи закончили ремонт квартиры для высокого начальства. Сыро, известкой разит, стекла в белых разводах, но жить в принципе можно. Даже пол успели вымыть.
— Думаете, шеф, работы прибавится? — поинтересовалась помощница и тут же ответила сама: — Насчет работы не знаю, но беспорядка будет больше.
Гравиевые дорожки змеились по начинавшему желтеть двору, солдатики с уханьем и криками бегали по ним, пытаясь утрамбовать. Анри Леконт, бывший преподаватель словесности, покачал головой.
— Жаклин, помните программу выпускного класса? Доде «Тартарен из Тараскона»?
Помощница улыбнулась:
— Там, где славные обитатели Тараскона защищали монастырь в Памперигусте?
Леконт согласно кивнул.
— Именно. Не каждая бы вспомнила. Вы всегда были хорошей ученицей, Жаклин.
— Лучшей, — уже без улыбки поправила она.
* * *
Майор Грандидье прошелся по скрипящему полу, окинув взглядом наскоро прибранный музейный зал, увешанный старыми пожелтевшими фотографиями. Иных подходящих помещений в замке не нашлось. Мадам Делис возражала, но уговорили.
— Наконец-то все в сборе, мадам и мсье. Совещание секретное, записей делать нельзя, рассказывать о нем кому-либо тоже. Напомню, бумаги о неразглашении вы уже подписали.
Грандидье в штатском, оба капитана, Пастер и Гарнье, при полной форме. Они впереди, эксперты сзади. Анри Леконт выбрал место с самого краю, возле окна.
Всех прочих не пустили. Мадам директор, кажется, обиделась.
— Сейчас я изложу то, что вы в случае необходимости должны сообщить подчиненным. Добавлять что-либо от себя запрещается…
Шеф объекта попытался понять, как секретность и подписка о неразглашении сопрягаются с информированием подчиненных. Военные, что с них взять?
— Итак… Французская республика — великая держава, мадам и мсье! Это право мы доказали, победив в Великой войне. Исконный враг повержен, но, к сожалению, не добит.
Бывший учитель поморщился. Цицерон нашелся!
Никаких тайн Грандидье не открывал. Немцы, все те же проклятые боши! Версальский договор растоптан, в Рейхе введена военная повинность. Танки, авиация, флот…
Леконт вспомнил, как три года назад в дни Рейнского кризиса горячие головы предлагали задавить новорожденный Вермахт вместе с рейхсканцлером Адольфом Гитлером. Не послушались, и выходит, зря.
— К сожалению, надежды на Новую Антанту призрачны. Советский Союз ставит невыполнимые условия, Британия категорически отказывается посылать войска на континент. К тому же после подписания англо-германского договора о ненападении, вопрос о военном союзе практически отпал…
Бывший учитель отвернулся и стал смотреть в плохо вымытое окно. Он-то думал, что с приездом начальства что-то изменится, а ему пересказывают передовицу «Матэн» месячной давности. Может, так и задумано, но… Скучно!
— К сожалению, есть и более пугающие симптомы. Стало известно о секретных переговорах между Рейхом и правительством Соединенного Королевства по поводу военного союза. В перспективе речь идет о разделе Франции. Кое-кто из британского руководства думает даже о возрождении державы Генриха V со столицей если не в Париже, то в Руане.
Несколько секунд Анри Леконт пытался вспомнить, чем знаменит этот король. Потом дошло — Азенкур! Англичане захватывают Париж, берут в плен безумного короля Карла… Да-а, это уже что-то новое!
Генерал Роулинсон на портрете еле заметно пожал плечами. Ветеран за потомков не в ответе.
Интересно, что скажет дядя?
* * *
— Ничего не скажу, — дядя Жорж плеснул коньяку в маленькие глиняные стаканчики. — Сам еще не разобрался. Ну, Анри, за встречу!
Коньяк оказался выше всяких похвал, что нисколько не удивило, поскольку именно на него дядя много лет честно тратил свое профессорское жалование. Среди разбросанных по комнате вещей гордо возвышались темные бутылки, издали похожие на башни готического собора.
— Ты мне, Анри, все про здешний курятник расскажешь, но давай не сейчас. В дороге растрясло, и вообще…
Майора Грандидье доставила в замок скромная серая Renault Vivastella, дяде понадобился целый автофургон. Белый Citroën TUB оказался забит вещами, чемоданами, кофрами, даже ящиками. Все это не без труда втащили в только что отремонтированную квартиру.
Дядя, подождав пока взмокшие солдаты уйдут, поспешил открыть первую бутылку.
— Знаешь, Анри, раз ты здесь главный, составь мне расписание. Приемные часы два раза в неделю, а лучше раз. И не часы, одного часа, думаю, хватит.
Анри вспомнил старые фотографии. На них вернувшийся с фронта лейтенант Жорж Леконт смотрелся браво — усы, белозубая усмешка, черные кудри, грудь колесом. И что осталось? Неопрятный пожилой пьяница, разве что усы узнать можно.
— Дядя Жорж! Не забывай, главный здесь именно ты. Твоя должность — генеральный консультант. Тебе хоть это объяснили?
— Объяснили, — дядя вновь наполнил рюмки. — Будем воевать с инопланетянами. Представляешь, Анри, с одним из них меня даже познакомили, между прочим, милейший человек.
Пить Леконт не стал, только смочил губы.
— Инопланетянин? Ты уверен, дядя?
Тот пожал плечами.
— Вполне. Ты бы видел, Анри, их базу, куда там линии Мажино! Меня даже обещали прокатить на их стратосферном самолете, но не успели. Бух-х!
И залпом опрокинул рюмку.
* * *
По двору бегали солдаты, ремонтники спешили досыпать гравий, ровняя дорожки, на прибывшие авто уже успели натянуть брезент… Анри Леконт отвернулся от окна. Суета сует!
— Сейчас день, но можно закрыть ставни, — негромко и равнодушно проговорила Мари-Жаклин.
Бывший учитель сделал вид, что не понял. Если подумать, и это суета сует.
— Майор Грандидье пообещал войну с немцами и марсианами. Откуда именно марсиане, нам знать не велено. «Они!»
Жаклин выслушала без особого интереса. Марсиане ее явно не вдохновляли.
— Для подготовки будущей войны создана группа экспертов во главе с моим дядей, его почему-то считают гением. Потому и меня
