– О чём с ними говорить? Пусть убираются, чёртовы курляндцы! – прорычал Арно.
И лишь правила, достойные чести шведского офицера, заставили Блумквиста согласиться на переговоры.
Прошедшей осенью сначала в Гапсале, а потом и в Ревеле стало известно о том, что датчане неожиданно ушли с Эзеля, а на остров высадились люди курляндского герцога. Генерал-губернатор Эстляндии, Лифляндии и Ингрии Эйрик Гюлленшерна остался очень недоволен наглыми действиями людей Якоба Кетлера.
– Он думает, что, выбив в своё время поляков из Риги, мы не сможем согнать с острова каких-то курляндцев? Этот некогда датский остров должен быть владением Швеции, и только! Он находится у берегов Эстляндии и не может принадлежать польскому лёну! Тем более ни меня, ни канцлера никто не уведомил об этом поступке герцога Якоба! Такое поведение курляндцев недопустимо! – Стены зала заседаний в правом крыле здания Ревельского конвента, казалось, дрожали от возмущённого крика королевского наместника.
В нескольких десятках метров, отделяющих их от эзельцев, слушаясь своего хозяина, лошадь майора перешла на шаг. Арно, поднимая лисий ворот рейтарского кафтана, присматривался к четвёрке парламентёров.
– Курляндский флаг, герр майор! – воскликнул поручик Леннарт, указывая на еле развевающееся полотнище в руках какого-то недомерка.
– Я не слепой, поручик, – проговорил Блумквист, чувствуя, как в нём снова закипает злость.
Ещё сам будучи поручиком, Арно семнадцать лет назад участвовал в сражении под Ригой. Тогда у деревни Вальгоф шведы под командованием славного короля Густава-Адольфа разгромили польскую армию Сапеги. Теперь, думал майор, поляки снова решили укрепиться в северной Ливонии. Но сейчас им это не удастся!
Приблизившись, Арно обратился к знатному курляндцу, как с удовлетворением увидел майор, уже изрядно задубевшему от мороза:
– Не скажу, что я рад видеть вас на Эзеле! Что вы хотите?
– Эзельский наместник герцога Курляндии и Семигалии барон Бруно Ренне к вашим услугам…
– Майор Арно Блумквист, – буркнул швед. – Повторяю, что вы делаете тут? Вы же знаете, что Дания напала на Шведское королевство! Эзель должен быть захвачен шведскими солдатами, и я направлен сюда генерал-губернатором Лифляндии, Эстляндии и Ингрии Эйриком Гюлленшерной. Я требую от вас немедленно очистить остров!
– Должен разочаровать вас, майор, – сказал курляндец, не повышая голоса. – Эзель был передан королём Дании и Норвегии Кристианом герцогу Курляндии и Семигалии Якобу Кетлеру ещё до начала вашей войны. Извещение об этом вашему канцлеру должен был сделать датский двор, а не мой герцог. Все бумаги у меня при себе. Посему ваши доводы кажутся мне несостоятельными. Тем более Эзель – это давнее владение Кетлеров.
– Вы позволите взглянуть на бумагу, удостоверяющую ваше владение островом? – холодно спросил Арно.
– Те двое, верно, поляки, герр майор, – наклонился к уху Блумквиста Леннарт. – Они разговаривают на польском.
– Я не глухой, поручик! – сквозь зубы процедил Арно.
– Вот копия акта о передаче острова, майор. Извольте убедиться. – Бруно протянул шведу папку, обтянутую кожей, сделанную по заказу Белова на манер диплома.
Блумквист слишком неаккуратно попытался вытащить бумагу из папки, не сняв тесьмы и рукавиц. Видя такое небрежение к документу и едва заслышав хруст разрываемой бумаги, Белов на автомате дёрнул эфес сабли да крикнул что-то весьма обидное. По-английски и довольно продолжительно, используя все мыслимые обороты. Пусть это и заверенная копия, но что за отношение к документу?
Брови майора полетели вверх, и он тут же схватился за палаш.
После неприятной паузы швед, через спешившегося поручика, передал папку курляндскому наместнику. Арно был совершенно сбит с толку. Его отряд посылался, чтобы выгнать с острова неожиданных гостей, а оказалось, что их пребывание тут – законно! Мало того что среди парламентёров поляк, так ещё и англичанин. Ему-то что тут делать? Блумквист поднял глаза, невидящим взором смотря сквозь сереющее небо. Похоже, что его лёгкое задание превращается в сложную задачу для эстляндского наместника. К тому же по шведским окраинам уже с год ходят слухи, что московиты собирают в Новгороде армию и готовятся по весне поддержать датского короля нападением на Ингрию. О связях датского двора и московитского царя шведскому канцлеру Акселю Оксеншерне было известно от купцов Эстляндской английской компании. И вот сейчас один из них тут – на Эзеле? А где английские купцы – там английские пушки. Казалось, майор совсем запутался в своих скачущих, словно упившиеся финны, мыслях. Но понял он только одно – он явно птица не этого полёта. И для начала надо посоветоваться с Эйриком Гюлленшерной. Он молча поворотил коня, полностью погружённый в свои тяжкие мысли.
– Майор Блумквист! – застал его на полуобороте голос курляндца. – Вы собрались куда-то?
Получивший только что указания от Белова, Бруно Ренне заявил Арно, что он и его отряд должен покинуть Эзель в течение завтрашнего дня. В противном случае для выдворения шведов будет применена сила.
– После истечения срока ультиматума мы начнём обстрел Пейде! – уже уверенным и твёрдым тоном закончил Бруно.
– На острове нет артиллерии, – несколько неуверенно возразил швед.
– У вас устаревшие данные, майор, – с усмешкой проговорил «поляк» Микулич. – В крепости достаточно пушек. Да и с собой мы взяли малость.
За несколько минут до этого звуки рожка, донёсшиеся с холма, возвестили о подходе несколько отставших в пути орудий. И как и было заранее оговорено со старшим пушкарём Матиасом, тот по установке первого же орудия на позиции произвёл холостой выстрел. Именно в тот момент, когда парламентёры разъезжались, Белов успел увидеть удивлённое лицо обернувшегося шведа и злорадно оскалиться ему в ответ.
Майор понял, что на ссору с поляками из-за их ленного владения канцлер не пойдёт. Арно Блумквист был человеком далеко не глупым и умел сам делать выводы. Посему он решил, что его рейтарам лучше покинуть Эзель и возвратиться в Гапсаль. Пусть шведский наместник сам поломает голову.
Владиангарск, Владиангарское воеводство.
Апрель 7152 (1644).
Весна! Она уже витала в воздухе, радуя лица людей мягким прикосновением тёплого ветерка, уже не такого колючего и пронзительно холодного, как ещё совсем недавно. И пусть по ночам ещё бывает морозец, апрель всё же упрямо, день за днём, отвоёвывал сопки, тайгу и реки для своего брата мая. Ангара вскрылась ото льда в начале месяца, и сейчас, по прошествии двух недель, флотилия из двух пароходов, тянущих по две баржи, была готова к походу в Енисейск.
