Никто не встал, и никто не ушел.
– Не сомневался, – коротко прокомментировал это я. – Итак, вы все еще «волчата». Нет, кого-то из вас я уже называю «волком», но все это слова. Как отличить одних от других? И чем одни отличаются от других?
Я повернулся к Насте и посмотрел на нее. Она кивнула и показала мне связку кожаных шнурков с амулетами, которые болтались на них.
Кузнецы в Новом Вавилоне были отменные. За полтора часа они изготовили мне сотню незамысловатых амулетов – круг, в котором находилось некое существо, как кузнецы утверждали, волк. Снизу к кругу была приделана небольшая пластина, на которую можно было нанести надпись.
– Каждый из тех, кто сегодня станет «волком», получит такой амулет. Это будет только его амулет, отныне и навсегда, – громко и отчетливо сказал я. – Если «волк» погибнет, амулет непременно заберут его братья. Когда воскресшего «волка» отыщут, амулет снова перейдет к нему. А его непременно отыщут, вам ли этого не знать.
– Точно, – сказал кто-то, вроде бы Флай.
– «Волк» – это воин, – продолжил я. – Его задача – защищать и оберегать. Его судьба – война и бой, я уже про это говорил. «Волчата» – его младшие братья, он для них – наставник и пример для подражания. Все, что он знает, он должен передать им. Не помыкать, не унижать, а наставлять и учить. И именно «волки» будут решать, кто из «волчат» уже может стать одним из старших, а кому надо еще подучиться. В случае если кто-то из вашего братства опозорит себя, то именно «волки» будут судить, жить этому человеку или умереть.
– А ты? – спросил Тор. – Твое слово разве не последнее?
– У меня есть право слова, – подтвердил я. – Но если все «волки» будут единодушны, то я не стану им мешать. У Насти, Наемника, Жеки, Азиза и Марики тоже есть право слова, у кого-то – только как у наставников, у кого-то – как у членов совета семьи, но при этом оно не является решающим, оно рекомендательное. Ваши внутренние дела – это ваши внутренние дела. Внешние – да, есть командиры, есть приказы, которые вы должны выполнять, но внутренние… Вы братство, и только вам судить ваших братьев.
Ух, как у них блестели глаза! Я же говорил: романтика – великое дело. Ночь, костер, амулеты – все как надо. И ощущение единения. Людям, особенно сильным, такое всегда по душе.
– И еще одно, прежде чем «волчата» станут «волками», – обвел я глазами ребят у костра. – Да, вы теперь каста. Вы особенные. Но это не значит, что вы должны с презрением смотреть на всех остальных. На тех, кто пашет землю, разводит пчел и выращивает виноград. И они, и вы – одна семья. Вы существуете, чтобы их защищать. Не будет их – и что делать вам? Помните: не люди для вас – вы для людей. Ясно?
– Да, – донесся до меня ответ.
– Итак. – Я протянул руку Насте, и та положила в нее первый шнурок с увесистым амулетом. – Джебе.
Мой верный спутник, как всегда, неторопливо подошел ко мне и склонил голову.
– Тебе всегда доставались самые непростые задачи, так получилось. – Я надел ему на шею амулет. – Но не было ни одной, с которой бы ты не справился. Теперь ты «волк» по праву. Да, вот еще что: на пластине надо выбить или выцарапать имя. Это ко всем относится. Не хочется потом гадать, где чей.
Ребята закивали, кто-то сказал:
– Главное, амулет дай, а там все сделаем!
– Кому по времени его получить, тот получит, – заверил я остряка. – Ну что, продолжим? Тор, теперь ты.
Два с половиной десятка «волчат», получив амулеты, стали «волками». Последней я вызвал Китти. Жека, возможно, это и не одобрит, он сторонник той теории, что человек должен быть подготовлен всесторонне, но у меня свои виды и планы на эту девочку.
А в целом награды нашли героев, все ветераны получили амулеты, в том числе и Флай, который успел разок умереть. Два амулета я отложил отдельно, для Лакки и Перстня, которые несут вахту в Новом Вавилоне.
«Волчата» смотрели на оставшиеся амулеты голодными глазами, что меня устроило донельзя – вот он, стимул. Все верно я рассчитал. Вроде бы пустяк, а работает!
Если честно, я боялся, что они выслушать-то меня выслушают, а потом у виска пальцами крутить будут: мол, чем бы дитя ни тешилось. Но сработало. Ночь, костер и атмосфера сделали свое дело.
Финальным же аккордом первого ритуала посвящения выступила бутылка с виски, которую я достал из сундука, стоящего в моем доме, того, в котором некогда я хранил свой первый арсенал. И бутылка была та самая, которую я нашел на мониторе. Вообще-то я обещал ее откупорить с участниками самой первой вылазки в самый первый бункер, давал я такое слово. Вот только не сложилось с этим, когда мы вернулись, то прямиком попали на войну с рейдерами, потом что-то еще закрутилось, а затем при сплаве бревен совершенно нелепо утонул Бур, которому как раз и было обещано торжественное распитие данного напитка. Напоминать мне про это дело было некому, вот бутылка и дожила до сегодняшнего вечера, точнее – уже ночи.
И она сплотила нас окончательно. Кстати, ох и виски в бутылке оказался! Огонь, а не виски! И глоток-то я сделал небольшой вроде, там по-другому бы и не вышло – народу больно много, а бутылка всего лишь ноль семь. Так вот, глоток был небольшой, а штрафов за употребление этой огненной воды отсыпали столько, как будто я бочку выдул! Правда, в чем они выражались, я не знаю – как и всегда, сообщения пронеслись перед взором со скоростью экспресса.
Побыв на берегу еще часа полтора, мы оставили ребят и направились к крепости. Пусть посидят в своем кругу и поболтают – им есть что обсудить. А мне надо баиньки – завтра ни свет ни заря в дорогу. Правда, я сказал Джебе, чтобы он тоже не задерживался особо и поспал хотя бы пару часов. Побыть среди своих – это важно, но дело есть дело.
В крепости все уже угомонились, только постовые стояли у ворот, да патрульные негромко переговаривались, стоя у догорающего костра.
– Бдите, – погрозил им пальцем я. – И чтобы мышь не проскочила!
Одного из патрульных я знал, это был Слива, старожил крепости. Правда, он пришел в крепость не с нами, а где-то через неделю, одним из первых выйдя на свет костра и доказав нам, что наш способ поиска людей работает. А вот его напарника я не знал, похоже, он из бывших рабов.
– Спать, – сказал Голд, зевнув, и отправился к своему дому, следом за ним двинулась и Настя.
– Спокойной ночи, – пожелал им я и глянул на небо. Оно еще было черным, с яркими пятнами звезд. Стало быть, часа четыре на сон у меня есть.
– Хозяин, – рыкнул Азиз, одновременно закрывая меня своим телом и доставая пистолет.
Я ведь даже движения у порога своего дома не заметил, а он не только успел оценить ситуацию, но и среагировать на нее. Хорошо хоть, что палить не начал.
