– Пан Сват, – послышался от порога немного испуганный женский голос, – скажите своему человеку, чтобы он не стрелял. Это я, Алиция.
– Вы выбрали неудачное время для визитов, – суховато сообщил ей я. – И вам крупно повезло, что вы до сих пор живы, Азиз редко медлит. Он сначала стреляет, а уже потом думает.
– В этом мире так и надо, – откликнулась она. – Делать все быстро и не задумываясь.
Азиз растянул губы в улыбке, проворчал что-то вроде: «Давно пора», – вытянул меня из-за своей спины и подтолкнул к этой женщине.
– Согласен, но думать все-так стоит. – Я подавил зевок. – Вас на ночлег устроили?
Я не тупой и все понял: и зачем она здесь, и что она вкладывала в свои слова. Только вот какая штука: то ли я устал, то ли еще чего, но не хотел я ее. Да, красивая, да, все при ней, но… И потом, было в этом что-то… карьерное, что ли. Она покрутилась в крепости, увидела, как мы живем, что у нас тут неплохо, – и вроде как закрепляет позиции. А то и того хуже – приносит себя в жертву с теми же целями. Мне такого не надо. Я и так ее товарок к нам заберу.
– А я не спрашивала вашего согласия. – Меня схватили за отвороты куртки и прижали к стене. – Я сама беру то, что хочу.
– Даже если это принадлежит не тебе? – раздался звенящий от злобы голос Насти. – Скажу тебе так: это называется воровство.
– Я никогда ни у кого ничего не крала. – Даже в темноте было видно, как сузились глаза полячки. – Когда мужчина один, это всегда видно. Вот этот мужчина – ничей, он один. Ты с ним давно, мне рассказали, так чего ждала? Ты что-то сделала? Ты просто смотрела и ждала. А я пришла и взяла.
– Попыталась взять. – В руке Насти появился пистолет, и Азиз, с интересом за этим всем наблюдавший, одобрительно загукал. – Не думай, что это будет так просто.
– Лучшие люди нашей кунсткамеры, – пробормотал я, отцепил от себя пальцы Алиции, махнул рукой и ушел в дом.
Ну их на фиг, пусть хоть поубивают друг друга. Тут даже тщеславие не потешишь. Одна и вправду сама не знает, чего хочет, вторая в себе уверена так, что аж скулы сводит. Может, действительно Галку с собой поселить? Мозгов у нее нет, зато и проблем никаких не будет.
Я почти уже заснул, когда в дом кто-то вошел. Это была Настя.
– Алиция, конечно, заносчивая тварь, – сказал мне она, проведя ладонью по моей щеке. – Но в одном она права: я и вправду ничего не делала, хотя и надо бы. Сам ты все равно ничего не заметишь, то ли потому, что слепой, то ли потому, что тебя все время отвлекает что-то.
Наверное, ей надо было что-то ответить, но я этого делать не стал. А зачем? Тут не говорить нужно, а действовать, раз уж все так обернулось. Так меня учил капрал Ешка на первом курсе академии, а уж он-то в этих вопросах разбирался!
Я люблю раннее-раннее утро. Точнее, я полюбил это время суток здесь, в Ковчеге. В том, умершем мире, что утро, что день, что ранний вечер были одинаковы – солнце в дымке, смог и неумолчный гул цивилизации.
Здесь же все по-другому. Тишина, бирюзовое небо, неяркое солнце и звуки просыпающейся природы. Я не романтик, да и не был им никогда, но это зачаровывает. Добавьте сюда влажный от росы воздух, наполненный ароматами степи, и попробуйте меня понять.
Ну правда, степь можно осязать, только находясь в ней, в крепости с этим уже сложнее, человек все умудряется загадить. Но мы в полной мере ощутили полноту бытия. Когда свежеумытое солнце выползло на небо, мы уже спешили туда, где меня ждет Салех.
Мы – это я, Джебе, Азиз и Настя. Да, вот взял ее с собой, она меня об этом попросила. Нет, если бы я захотел, то осталась бы она в крепости, никакого особого отношения к ней не будет, это однозначно, и те часы, что мы провели этой ночью, ничего не меняют. Но в данном случае – почему бы и нет? Мне не сложно, ей полезно. Стрелять она уже научилась, а вот решать вопросы без оружия – пока нет. Хотя кто бы говорил? Мне самому эту науку еще постигать и постигать. Не хватает мне и знаний, и умения видеть всю картину в целом. Так, выезжаю кое-как на инстинктах и интуиции, но долго ли это продлится? Людей под моей рукой все больше, лицо мира стремительно меняется, общины крепнут, перерастают в группировки и сообщества.
Хорошо, что люди вокруг меня собрались разумные и самодостаточные, хоть и не без тараканов в головах. Правда, с теми, которые без тараканов, жить неинтересно, у них полета фантазии нет. А без этого тоже никак. Ну да, оружие – двигатель прогресса, но зато любопытство – его проводник. Потому и рвется в экспедицию к верховьям Большой реки столько народу – интересно же. Даже флегматичный Тор нынче ночью объяснял мне у костра, что он, при необходимости, может нашим «Васильком» управлять, если Одессита подменить надо, мол, дома, во фьордах, он на разных судах с отцом хаживал. Давал, стало быть, понять, что ему очень охота войти в состав экспедиции.
И я его возьму с нами. Тор вообще правильный боец – думающий и добросовестный.
Вот вернусь в Сватбург, сформирую группу – и вверх по реке рвану. Причем не наблюдателем пойду, как сначала хотел, а главным. Почему нет? И чего тянуть? Одессит как раз за это время успеет туда-сюда по реке сгонять и привезти в крепость женщин из леса. Не скажу за всех, но толковые там есть, я Дарье про их угодья рассказал, так она задала мне пару вопросов, поугукала и сказала, что сама завтра, то есть уже сегодня, Одессита отправит в поход за людьми. Как видно, усмотрела в моих рассказах что-то важное.
Но Алиция какова, а? Умеет брать жизнь за рога. Надо ее будет в лес отправить, на поляну, от греха, пусть тамошнему лешему глазки строит. А то она мне здесь хвостом накрутит, знаю я таких.
А вообще я ей благодарен. Одному, конечно, проще, но я рад, что с Настей все так вышло. Правда, теперь надо приглядывать за Марикой. Не думаю, что я ей прямо вот так уж нужен, но собственница она страшная, привыкшая, что Вселенная вертится вокруг нее. И мы с Жекой – часть ее собственности и обитатели ее Вселенной, не предназначенные для использования другими людьми. Так что Настя, ложась в мою постель, ступила на очень скользкий и опасный путь.
Что же до Фрэн… Ну, получилось так, как получилось. Наверное, могло у нас что-то выйти, могло. Вот только для этого «чего-то» надо было ей цветы подарить, стихи почитать, вечером на небо с ней поглядеть, а у меня на это времени нет совершенно. Вот совсем. Ну, не вышло – и не вышло. Не беда.
Ходьба стала для нас привычным делом, километры мы отмахивали незаметно для самих себя, знай только фиксировали уже привычные для нас путевые знаки степного фарватера – приметные валуны, маленькие рощицы и все такое.
Впрочем, Джебе, как всегда, был при деле: неугомонная Фира каким-то образом узнала о том, что мы уходим на рассвете, встала даже раньше нас и устроилась в засаде у пролома в стене.
