Вот так вот, флотоводец доморощенный. Будет у тебя ребенок. Кто? Да бог знает, УЗИ в этом мире еще не изобрели. А Хелен, конечно, хороша, не могла раньше сказать. А может, и к лучшему, что не говорила. А может… Черт, черт, черт! В таких расстроенных чувствах он не был еще никогда. Даже в своем времени – там, по молодости, все воспринималось иначе, и реальность происходящего он начал осознавать куда позже. А сейчас известие выбило его из колеи надолго и качественно. Черт!
Для того, чтобы свыкнуться с происходящим, ему потребовалось несколько часов и много-много рутинной, но крайне необходимой работы. И все равно, когда на следующее утро флот вторжения вышел из гавани, а навстречу ему из французского Бреста двинулась эскадра адмирала Жансуля, он чувствовал себя не в своей тарелке.
Пожалуй, со времен Великой Армады на Британию не надвигалась мощь, реально способная уничтожить это государство. Сотни лет островное расположение служило империи надежным щитом – и вот, свершилось. Правда, необходимость идти двумя эскадрами делала каждую из них по отдельности весьма уязвимой, но деваться было некуда – переход, даже под прикрытием авиации, мог стоить очень дорого. С другой стороны, если англичане разделят свой флот, то их эскадры окажутся слабее каждой из немецких групп, а если попытаются всеми силами навалиться на одну, то вторая сможет в относительно комфортных условиях достигнуть их побережья. В общем, риск, но риск вполне оправданный. Во всяком случае, именно так должны считать британские адмиралы. Тем более, не зная, что джокера в рукаве Колесников все же припас.
Что его ловушка сработала, он узнал очень быстро. Британский флот, выходя с базы Скапа-Флоу, угодил под сосредоточенный удар подводных лодок. Два десятка субмарин за три дня до этого скрытно выдвинулись и заняли позиции. Мальчики Дёница хорошо знали свое дело и, в отличие от британцев, предпочитающих занимать позиции в море, не имели ничего против того, чтобы хамски потревожить врага в любой точке мира. Ну, рейд, ну, опасный… И что? В конце концов, одному из них удалось как-то пробраться в эту самую гавань и под носом у британцев прямо возле пирса торпедировать линкор. Так почему бы и не повторить, тем более что сейчас все выглядело куда проще. К тому же любой размен оказывался выгоден. Подводных лодок у немцев сейчас имелось куда больше, чем у англичан, – Дёниц, когда получил дополнительное финансирование, развернулся по полной, до пфеннига выжимая из поставщиков потребные ему ресурсы.
Все же он был идеалистом и чуточку фанатиком, этот идеолог подводной войны, и находился сейчас на своем месте. Главное, не пускать таких на самый верх, а то начнутся совершенно ненужные перекосы, и вместо сбалансированного флота получится черте что. А так – максимальный выхлоп при разумных затратах. И людей себе он подобрал под стать, таких же фанатиков и сорвиголов. Ничего удивительного, что когда планировалась операция и решали, кто полезет к дьяволу в зубы, ему пришлось еще и отбрыкиваться от желающих.
Британцы подобной наглости не ждали и поплатились за это. На дно отправились эсминец и крейсер, а линкор «Ривендж» получил целых три торпеды. Как ни странно, несмотря на полученные повреждения, корабль остался на плаву, но тут дело было не в его исключительной прочности, а в случайности. Корабль атаковали сразу несколько субмарин, и в результате он поймал две торпеды в левый и одну в правый борт. Затопления оказались весьма обширными, но достаточно равномерными, что не дало линкору перевернуться и позволило самостоятельно вернуться в гавань. Тем не менее, из грядущего боя он оказался исключен. Немцы потеряли от глубинных бомб, щедро разбрасываемых эсминцами, четыре субмарины.
Кстати, британские подводные лодки, числом аж две, встретились и немецким кораблям, о чем адмиралу своевременно доложили. Атак не последовало, у британцев такие действия считаются личным делом командира. Весьма порочная практика, хотя сейчас это было только к лучшему. На всякий случай, сопровождающие основные силы эсминцы сбросили глубинные бомбы, и на том вопрос закрылся. Никого не потопили, естественно, но профилактика – великая вещь.
Узнав о выходе британского флота и его курсе, Колесников остался доволен. Противник купился на кажущуюся простой логику. И двинулся британский флот наперехват как раз формально более слабой северной группы. Весьма опрометчиво, учитывая, что как раз ее возглавлял человек, который британцев уже неоднократно бил, и при куда худшем соотношении сил. Возможно, ненависть взыграла, возможно, желание уничтожить более опасного врага, а может, они еще рассчитывали позже договориться с французами. Неважно. Главное, все шло, как задумано.
Реальность – штука интересная, и встречается двух видов – объективная, не зависящая от мировосприятия людей, и субъективная. А вот с последней как раз сложнее.
Субъективная реальность формируется не столько из реальной картины мира, сколько из желаний человека и имеющейся у него информации, часто фрагментарной и никогда не полной. В чем-то она совпадает с реальностью объективной, в чем-то нет, но главное, люди в своих расчетах оперируют именно ей. И соответственно допускают ошибки. Так произошло и сейчас.
То ли из-за спеси, то ли от недооценки противника, а может, просто не имея достаточных сведений, британцы упустили из виду сразу два важных момента. Во-первых, они не задались вопросом, почему обе эскадры вышли практически одновременно, тогда как расстояние, которое им надо было пройти, различалось в разы. А во-вторых, им стоило бы подумать, почему немцы выбрали не самый благоприятный для похода период, когда шторм и низкая облачность мешают высадке войск и действиям авиации, притом что в ней немцы сейчас имели определенный перевес. Последнее обстоятельство имело смысл только в случае, когда флоту предстоит действовать на значительном удалении от баз, когда поддержка с неба не может быть гарантирована, а не при высадке десанта через узкий пролив. Увы, британские адмиралы не уделили должного внимания этим вопросам, что дорого им обошлось.
На самом деле на транспортные корабли, которые шли с эскадрами, были посажены только войска второго эшелона. Те же, кому предстояло идти в первой волне десанта, без особых удобств разместились на авианосцах и, частично, на линейных кораблях и крейсерах. Тем не менее, никто не роптал – солдатам сразу же объяснили, что, если возникнет угроза, быстроходные военные корабли имеют неплохие шансы уйти и спасти тем самым шкуры пассажиров. Более комфортабельные, но менее быстроходные лайнеры такой возможности, увы, не предоставляли. Для Колесникова же главным было то, что сейчас вся эскадра могла без особых проблем развить ход больший, чем старые британские линкоры, а значит, легко избежать опасной встречи.
