Начались громкие аресты среди либералов и социалистов: Мануйлов, Маклаков, Львов, Коновалов, Рябушинский, Керенский, Чернов, Авксентьев…
Правительства Великобритании и Франции получили резкие ноты по поводу недопустимой политической деятельности их дипломатических представителей, а послы Дж. Бьюкенен и М.Палеолог были объявлены 'персонами нон грата'.
Так что Новый 1918 год по всей России встречали 'весело', а кое-где даже и с огоньком.
И самое главное — с надеждой!
Надеждой на долгожданный мир! На будущее непременно всеобщее благополучие и порядок.
12
Светлое Христово Рождество 1918 года встречали всей семьей — из Петербурга приехал Николай. Эскадренный миноносец 'Эмир Бухарский' встал на ремонт на Балтийском заводе, и братец получил долгожданный отпуск.
Теперь Федя был совершенно очарован старшим братом, ибо черно-золотой флотский мундир намного презентабельнее моего скромного кителя, да и наград там было поболее.
Николай, напротив, с большим интересом расспрашивал меня о сухопутной войне и про то, как я получил свои награды.
— Абсолютно никакой романтики. Кровь, грязь, вши… — Пожал я плечами в ответ. — Не то, что у вас на морях…
— У нас, Сашка, романтика тоже до поры до времени… На Балтике навигация сложнейшая — никаких нервов не хватит! Веришь, как в поход выходим — с мостика не схожу! Малейшая ошибка и здрасте-пожалуйста — то ли на мель влетишь, то ли на минную банку! Не море, а суп с клёцками. Сначала мы от немцев минами отгородились, а потом они от нас. Вся война на море сводится к охране этих самых 'клёцек' от противника — немцы их тралят, мы тральщики гоняем и новых подарков подсыпаем.
Это немного расходилось с моими представлениями о войне на море:
— А как же новейшие эсминцы типа 'Новик'? А операция против немецкого флота в 16-ом году?
— Ты, братец, моего 'Финна' с 'Новиками' не путай! Другие возможности означают другие задачи — нам и охрана минных постановок нелегко дается. 'Новики' в основном с крейсерами рейдовые операции проводят — пошумят и домой. А немцев от Эзеля и Даго в 16-ом — так вообще торпедные катера отогнали. В открытом бою нам с 'Хохзеефлотте' тягаться — силенок не хватает. Вот и взяли германца за счет неожиданности. Когда линкоры притащились свои тральщики прикрывать и береговые батареи обстрелять — тут-то их катера и атаковали. Двенадцать катеров, на каждом по две торпеды. Утро, туман и много храбрости и немного наглости — вот и все составляющие победы.
Честно говоря, я слушал и мучительно вспоминал, историю нашего мира — а было ли там чего-нибудь подобное. О потоплении одного и повреждении другого немецкого линкора я читал в местных газетах, но тогда не обратил на это внимание — история ВМФ не мой конек… Вот только в исторической литературе ничего похожего мне не встречалось. Помню, что в 1918 году итальянцы, вроде бы, австрийский линкор катерами потопили в Средиземном море. Но вот чтобы русские, да на Балтике?
* * *
Рождественское навечерье.
Наряженная конфетами и хлопушками пышная елка. В красном углу под образами на сене стоят изукрашенные ясли, к которым выставлены чашки с пшеницей на меду и взваром из чернослива — дар Младенцу-Христу.
За заиндевелыми от мороза окнами — преобразившаяся рождественская Москва.
Кажется, и не было никакого мятежа, хотя следы столкновений отчетливо видны на улицах, словно следы тяжелой болезни. В город потянулись обозы с продовольствием — народ готовился разговеться от души, но с поправкой на военную годину.
В том, прошлом мире, Россия была единственной страной не вводившей продовольственные карточки на протяжении всей войны (с поправкой на революцию). Здесь же обстановка гораздо благополучнее. Да, есть инфляция! И значительная! Но ведь не катастрофическая же. Продовольствия хватает. На казенных заводах и предприятиях с временным военным управлением рабочим платят достаточно, чтобы обеспечивать семью всем необходимым.
В моих новоприобретенных детских воспоминаниях — видится Москва полная предрождественского изобилия. Полнейшее разнообразие замороженной птицы — хучь рябчики, хучь голуби выкормленные на клюкве. Заиндевелые свиные туши лежат длинными рядами, словно дрова — только копытца да пятачки торчат из-под снега. Громадные чаны с солониной, подернутые розовым ледком. Мороз! За свиным рядом — поросячий да бараний, а дальше гусиный, куриный, утиный, тетеревиный…
На площадях в большом разнообразии продают елки — от мала до велика. Словно лес вырос. А среди засыпанных снегом зеленых красавиц гуляет народ, снуют сбитенщики, предлагая желающим свое варево из пышущих паром самоваров по копейке за стакан. Горячий сбитень с медом да с имбирем, да с сахарным калачиком — вкусно-о-о!
Нынче все победнее, попроще…
Война!
Но дух праздника великого праздника — жив!
* * *
Сочельник… Это, когда до первой звезды — нельзя.
В смысле кушать. После первой звезды можно кушать кутью — постную пшеницу взваренную на ореховом соке, иначе называемую — сочиво. Тот же Савка так и зовет сочельник — кутейником.
Сегодня оканчивается пост — переходим с рыбы на мясо. Во время шестинедельной рыбной диеты я с грустью вспоминал суши и роллы, которые с удовольствием поедал в многочисленных псевдояпонских ресторанчиках начала ХХI века…
Наше семейство, мягко говоря — не бедствует. Так что, на время поста, пришлось и белугу да севрюгу попробовать. Вкусно конечно, но разум требовал сырой рыбки с рисом, завернутой в морскую капусту…
И чтоб непременно палочками кушать!
Бзик какой-то… Откат от прошлой жизни…
Господи, о чем я думаю!!!
Встречаю рождество в 1918 году!!!
Хлопнула дверь, и в сени, напустив в дом холода, ввалился Федя в припорошенном снегом меховом пальто:
— Звонят! Звонят к всенощной! Идти надобно!
И вот уже мы всем семейством, с чадами и домочадцами, направляемся в церковь…
Над Москвой, в прозрачном морозном воздухе разносится радостный колокольный перезвон. Гулкий, необыкновенно чистый, отдающийся серебром… Все московские 'сорок-сороков' поют на разные голоса, будто соперничая друг с другом…
Звук, кажется, уходит далеко ввысь, до самого космоса, к черной, искрящейся звездами глубине…
Голова ясная, как никогда…
Иду, дышу полной грудью и слушаю, слушаю, слушаю…
Потом была служба в переполненной церкви Святого Ермолая, всенощная молитва, проповедь…
Трудно описать мое состояние… Мир грезился нереальным… Миражом из мерцания свечей, запахов воска, ладана и пения с хоров…
