— Но, но! — Николай Иваныч погрозил пальцем. — Вы насчет ошибок — не очень-то. Сейчас проведете нас на свою базу…
— У вас есть ордер?
— Ах, хотите взглянуть? Пожалуйста… — Полковник вытащил из кармана бумагу и, как почему-то показалось Мише, злорадно хмыкнул. — Кстати, совсем забыл сообщить… Товарищ Сытиков Николай Николаевич вчера отстранен от должности.
Вот тут хирург вздрогнул — проняло наконец!
— Товарищ Сытиков? — переспросил участковый. — Второй секретарь?
— Именно так…
В этот момент у пирса снова заиграли фонарики…
— На мотоботе никого нет, — подбежав, доложил сотрудник.
— А где ж тогда Кешка Кастет? — лейтенант Карась снова изумился. — Ведь он с ними уходил… А! Сошел в Бердянске!
— Именно так, — тут же подтвердил герр Лаатс.
— Не беспокойтесь, это ему не поможет… Товарищ полковник, я еще нужен?
— Пожалуй, да. Черт его знает, что там на территории? Сходим, глянем… Ну что вы стоите? Покажите же свой профилакторий, гражданин главный врач. Ведите!
У ворот их послушно дожидался Ганзеев. Свет горевших на территории профилактория фонарей частично проникал и сюда, за ограду. Увидев арестованных, капитан улыбнулся и заметно ткнул Ратникова в бок:
— Днем посидим… поболтаем.
— Конечно.
— Что, их обыскали уже?
— Конечно.
— И как?
— Да ничего особенного, можно сказать — пусто, — грустно отмахнулся Миша.
Полковник тут же обернулся:
— То есть как это, товарищ капитан, пусто? А вальтер с наганом — это для Комитета информации уже так… игрушки детские? Понимаю, понимаю — не иначе как атомную бомбу ищете… Ладно, хватит шуток — идемте. Герр Лаатс — надеюсь, все пройдет гладко. В ваших интересах, между прочим.
— О, да, — покладисто кивнув, доктор потянулся к укрепленной на створке ворот кнопке — звонку.
— Э, нет! — Ганзеев тут же перехватил руку. — Не надо звонить. Стучите!
— Ну… хорошо, — задержанный пожал плечами и забарабанил в ворота. — Сторож! Валентин! Открывайте.
Минут через пять заспанный сторож, распахнув тяжелую створку, удивленно взглянул на доктора:
— Товарищ главный врач…
— Пустое, Валентин. Все эти люди — со мной, — скривив губы в улыбке, герр Лаатс обернулся. — Что желают осмотреть, господа? Ой, извините — товарищи.
— Издевается, гнида, — прошептал участковый.
Полковник тут же обернулся к нему:
— Лейтенант! С вашими людьми организуйте охрану периметра. Чтоб ни одна мышь… Да! Это кто еще?
— Санитары, — задержанный пожал плечами.
— Что-то уж больно дюжие — на охранников больше похожи. Так! Обоих пока задержать.
— Слушаюсь, товарищ полковник.
— Там, шагах в тридцати от ворот, есть потайная дверца, — вспомнив, предупредил Ратников.
Участковый устало махнул рукой:
— Спасибо… Что же вы, товарищ капитан, раньше-то не признались? Наверное, уж мне-то могли бы сказать… а то — деньги, документы украли… Мы ведь вас задержали бы, запросто.
— Ты, Андрей, не обижайся, — как можно радушнее улыбнулся Ратников. — Работа у нас такая, верно, Василий?
— Точнее не скажешь!
Браслетиков при докторе не обнаружилось никаких — ни желтовато-коричневых, ни бирюзово-синих. Вряд ли они были и на мотоботе — все-таки ценность, и не малая. Яснее ясного — спрятаны где-то здесь… И как теперь найти? Задержанных, увы, о таком не спросишь.
— Что с этим делать, товарищ полковник?
— С этим? Моториста заприте пока где-нибудь, а с доктором мы его кабинет осмотрим. Для начала. Верно, герр Лаатс? Вы ведь, кажется, до войны сотрудничали с Абвером? Еще в Эстонии.
— Это было давно. И вину свою я искупил — отсидел весь срок полностью, — поиграл желваками хирург.
— В Дальлаге срок отбывали? — поднимаясь по ступенькам крыльца, как бы между прочим поинтересовался Николай Иваныч.
Хирург усмехнулся:
— Ну, вы же знаете.
— Знаем, знаем… И замначальника по политчасти там был — Сытиков, тогда еще майор. Там, я полагаю, вы с ним и спелись. Что молчите, герр доктор? Впрочем, допрос мы еще и не начинали. Это кто еще? — войдя в длинный коридор, полковник кивнул на сидевшую за столом женщину в белом халате.
— Дежурная медсестра, — поспешно представил задержанный. — Хотя больных у нас сейчас и нет, но по инструкции положено, знаете ли.
— И много у вас медсестер?
— Четыре… Но сейчас всего две здесь, остальные — в отгулах.
— И все? — полковник прищурился. — Больше никого?
— Все, — развел руками доктор. — Вряд ли вы здесь еще хоть кого-то отыщете.
Он был сейчас очень спокоен, этот хирург-изувер, расчленяющий людей на органы, куда как спокойнее, нежели там, на пляже. Понятно — пришел в себя, да и в клинике уже ничего такого не было — зря, что ли, «Эспаньола» где-то почти целый день болталась?
Ратников сейчас благоразумно держался позади, стараясь не встречаться с доктором взглядом. Хотя тот наверняка не узнал бы, ведь они встречались-то — в тридцать восьмом, еще до войны. Однако Алия должна была предупредить… наверняка предупредила.
— Вот мой кабинет. Прошу! Вас что-то конкретное интересует?
— Посмотрим… Василий, как у нас насчет понятых? Поищи там каких-нибудь медсестричек.
— Слушаюсь, товарищ полковник.
Кабинет был, как кабинет, разве что излишне роскошно обставленный, так, главврачи в то время не бедствовали. Второй этаж, эркер с большим трехстворчатым окном, выходящим во двор, точнее сказать — в небольшой садик с аккуратными цветочными клумбами и тщательно посыпанными белым песком дорожками. Пара кресел, письменный стол, размером почти с футбольное поле, кожаный диван у стены, в углу — сейф, выкрашенный серой краской. На стенах несколько картин в золоченых рамах… Рядом со столом — шикарная немецкая радиола на ножках и стопка пластинок. Ну, как же!
Конечно же к сейфу полковник первым делом и подошел:
— Сами откроете, дражайший герр доктор?
— Ну, конечно… Вот ключи, возьмите. Поверьте, мне совершенно нечего от вас скрывать!
— Вы, верно, хотели сказать — невыгодно?
— Товарищ полковник, — в приоткрытую дверь заглянул Ганзеев. — Я понятых привел, медсестренок…
— Так заходите… Чего, одна только?
— Вторая сейчас подойдет, только губы накрасит.
— Ох, женщины… губы… Ладно, ждать не будем, начнем.
Открыв сейф, полковник ухмыльнулся и лично извлек наружу несколько пачек пистолетных патронов, стеариновые свечи, деньги в советских рублях и долларах…
— Ого! Иностранная валюта!
…и пару коричневых браслетиков! Те самые, в виде витой, с красным глазком, змейки!
