редиску выращиваешь?
– Ем. А Вера Михайловна выращивает.
– Во устроился Смирнов. А мы то думали.
– Чего думали. И помогаю по хозяйству, само собой.
– Эх, и после лагеря никуда от этих пионервожатых не денешься. Она тебе хоть платит?
– Платит. Соврал я.
Если бы вы пацаны знали!
– Галочка. А теперь по стаканчику томатного сока. Тост, ну допустим за чайку.
– Почему за чайку. Они гадины гадят тебе на голову. А уж орут!
– Сегодня за Чайку. И не спорим. Вот так, до дна, мальчики и девочки, до дна. Второй мой тост за Лисичку.
– Ты Боря сегодня в ударе.
– А чего сок свежий, чего не выпить. За лисичку так за лисичку.
Мы выпили за невинно убиенную Лисичку, помянули и её подругу Чайку.
Тень под деревьями сгущалась. Пора было расходиться по домам. Гальку я решил проводить.
– Как там у тебя? С пацанами местными не ссоришься?
– Новый приехал. Батю перевели. В нашем подъезде поселились. Уже пару раз от него схлопотала.
– Сильно старше?
– На два года.
– Не дело.
– Ты его только сильно не бей. Мне же дальше с ними жить, с новыми соседями.
– Бить буду сильно, но аккуратно.
Бить не пришлось. Демонстрация моих силовых способностей прошла во дворе дома. Мне пришлось пару раз согнуть металлический прут и обвить его вокруг шею. На десерт я ребром ладони разрубил пару кирпичей.
– С тобой и твоим папашей может случиться то же самое. Если конечно мы не придем ко взаимопониманию. Мы же разумные люди, зачем увечиться?
– Да в гробу я видел твою Гальку. Даром мне не нужна. Слушай, ну не знал я, понимаешь. Мы же только что приехали.
– Ты умный пацан. Давай свои пять.
И сжал ему руку так, что парень присел и взвыл. Надеюсь, он всё понял. Галька попыталась опять увлечь меня на девятый этаж, прямо к люку, что ведет на чердак. Очевидно, это было очень романтично. Но дверь её квартиры распахнулась.
– Ах, вот ты где Галочка. Пожалуй домой, хватит шляться.
Я предпочел улизнуть, пока мама лиса меня не заметила.
Дрянной чай с мамой за семейным столом, надо будет закупить индийского, хватит травиться.
– Спокойной ночи мамочка.
Полчаса у себя в комнате и потом к Вере. Она меня ждет, не спит. Читает Приключения майора Пронина. Очень интересный роман. Героическая деятельность советской милиции описала жизненно и занимательно. Золотой фонд, можно сказать. Не за горами бессмертный “Сержант милиции”. Какие книги мы читали! Мы были самые умные.
Я спал и во сне мне снился похожий на нашего следователя сержант милиции. Он разоблачал меня и я давал признательные показания, раскаиваясь в содеянном и, обещая, что больше никого и никогда. Я маленький мальчик, рыдал я, я больше не буду, дяденька. И следователь гладил меня по головке, чистосердечное признание смягчает вину, пора вставать соня…
Меня больно ущипнули за нос. Пора было просыпаться.
День двадцать черт знает какой августа 1960 го. Послезавтра надо пойти в школу, представиться будущим мучителям. А сегодня пожалуй махну в Хельсинки, погуляю по улицам столицы. День славный, только надоело одному гулять. Если бы Галька не боялась так… А может, уговорю? Попробую.
– Ты что Боренька?! За границу?! Я боюсь, я не хочу!
– Ты хочешь Галочка. А бояться нечего. Там много зелени, зайдем в скверик, спрячемся в кустики и вернемся без помех. Только, чур, никому не говорить.
– Еще чего. Кто поверит. Ты с ума сошел Боря.
– Так ты со мной или мне опять одному гулять? Не мотай мне нервы Галька.
– С тобой я!!
Столицы Финляндии встретила нас чудесной летней погодой. Легкий ветерок с Финского залива. Там за проливом Таллин, машет нам рукой и предлагает угостить Вана Таллином. Спасибо, мы спиртное не пьем. Мы идем по дорожке парка, в город Галя побоялась идти. Я не настаивал, прикид у девочки совсем не столичный, даже среди скромно одевающихся финнов она будет смотреться диковато. Мороженое мы съели, и Галя справедливо сказала, что наше ленинградское лучше. Я не стал воровать по карманам финских аборигенов, захватил с собою из заначки пару сотен баксов. И это оказалось излишним. Есть чего-либо Галька боялась. Она всего боялась, вот-вот подкрадется американский империалист и соблазнит её, бедную лисичку, шпионить, а то и, не дай бог, устроить какую диверсию. А что, лиса это вполне сможет. Но всё же мы пили кока колу, мы купили жевательной резинки и выдували по очереди огромные пузыри. Погулять в облике лисички по местному скверу Галя отказалась. Еще привяжется местная собака, кто их знает, чем здесь финские собаки питаются.
Мы не задержались надолго, Галька всё время беспокоилась, как там мама, вдруг что случилось. К часам пяти мы вернулись домой. Лису на руки и полным ходом через залив. Если б мой дар вдруг мне отказал, подумал я в этот миг, нырнули бы мы в воды Финского залива. И неизвестно, кто бы из нас выплыл. Скорее лисичке бы повезло.
– Боря, зайдем к маме. Она тебя вспоминает, хвалит очень.
К будущей тёще я идти отказался, придумал повод. Поцелуй в щечку и бегом вниз по лестнице. Сначала домой к маман, потом к ней, к моей Вере. Она сидит сейчас на даче, грызет редиску и плачет.
Августовской ночью где-то выли собаки. Опять кричал пьяный за линией. Там тоже живут, но видимо плохо живут. Как бы хорошо нам было в Финляндии. Но вытащить туда Веру, задача не одного дня. Изменить Родине пионервожатая Вера Михайловна пока не готова. Да и я слишком молод. Хотя за лето подрос, накопил мышечной массы. Не мальчик, а уже как бы юноша.
– Боренька, ты спишь?
Боря спит. Шесть раз даже для итальянского юноши много. Для жителя туманного северо-запада даже очень много. Вера вздыхает и переворачивается на другой бок.
В солнечной Италии под небом Рима открылись Олимпийские игры. Впереди победы, удивительный Юрий Власов и юный Валерий Брумель, гребцы, гимнасты и гимнастки. Интересно вам сейчас ребята, побывать бы там, в Риме. А то и поучаствовать. Я бы мог, очень даже мог. Лимит на возраст вроде еще не установлен, юный Борис Смирноффф СССР может выступать в толкании ядра. Я его любимого так толкану, что потом сто лет не сумею дотолкаться. Ах, мечты, мечты. уже
