— У нас один легко раненный, — ответил он. — У них все перебиты.
— Дайте им всем коней, — сказала она, показывая рукой на толпу. — В конюшнях замка должны быть. Потом я его разрушу. И так будет со всеми, кто не подчинится королевской власти.
— Как ты его собираешься развалить? — обеспокоенно спросил Раш. — Здесь все построено на века, знаешь, сколько понадобиться сил?
— Не беспокойся, — успокоила Настя браслет, — не буду я надрывать пуп. Привлеку к этому делу духов земли, заодно и потренируюсь.
Она подождала, пока из конюшен вывели три десятка лошадей, и начала будить двух спавших неподалеку духов. Это в ее затее было самым сложным. В отличие от духов других стихий, земные любили поспать, и добудиться их было непросто. Где‑то в глубине земли зародился и стал набирать силу гул, который скоро начал больно давить на уши. Кони бесились, и их пришлось успокаивать магам. Весь замок ходил ходуном и разваливался, начиная с четырех высоких башен. Минуты три все рушилось, и стоял страшный грохот, а потом наступила тишина, прерываемая потрескиванием огромной груды оседающих камней.
Потрясенных графинь и их слуг усадили на лошадей и погнали впереди колонны. В первом же замке им будет что рассказать, а потом их рассказ пойдет гулять по всей провинции. Если этого окажется недостаточно, придется разрушить еще один или два замка, но этого хотелось бы избежать. Обычно Настя действовала гораздо аккуратнее, стараясь не зацепить людей, но хладнокровное убийство ее парламентера вызвало ненависть и желание отомстить.
«Совсем озверела, — думала она, опять возглавив колонну. — Ну и ладно! Пусть знают, что я никому не позволю убивать моих людей, да еще нарушать законы. Парламентер неприкосновенен, а если убили, значит, не посчитали меня достойной переговоров. Что же за слухи здесь обо мне распускают и кто? В первом же городе узнаю».
Первый город встретили этим же вечером. Тракт не упирался в него, а проходил в паре сотен шагов от городских ворот, соединяясь с ними неширокой дорогой. Продовольствие еще не закончилось, но его уже неплохо было бы подкупить, вот только город встретил их привычной картиной запертых ворот и воинов на стенах.
— Пройдем мимо? — спросил генерал Настю. — Со взятием провозимся даже с вашей помощью.
Мне пришла в голову интересная мысль, — сказала девочка. — Встанем на ночлег у той рощи. Берег реки удобный для стоянки, и все под боком. Только запасите впрок воду. Может так случиться, что ею нельзя будет пользоваться. А в город направьте парламентера. Пусть скажет, что их принцесса хочет купить продовольствие и хорошо за него заплатит. И пошлите боевого жреца. Если там кто‑нибудь сдуру решит стрелять, он им живо вправит мозги. Потом скажете, что они нам ответили.
— Что ты еще придумала? — спросил паладин.
— Надоело разрушать стены и калечить людей, — засмеялась Настя. — И Раш каждый раз ругается, как будто ему этой силы мало дают, вот я и решила попробовать кое‑что другое. Посмотри на небо.
— Ну и посмотри, — проворчал Лор. — Я твоей головой вертеть не умею, на что смотришь, то я и вижу. Сейчас не вижу ничего, кроме облаков.
— Правильно, облака, причем очень плотные — такие, какие мне и нужны. Идет генерал, сейчас узнаем, что нам сказали.
— Я это тебе и без генерала скажу, — буркнул Раш, — и скажу хорошими словами, без той ругани, которую орали со стены.
— Отказали, — коротко ответил Шокур. — Что вы надумали?
— Смотрите в ту сторону! — сказала девочка, показывая рукой на город.
Со всех сторон к городу слетались облака, тучи над ним налилось чернотой и на глазах начали опускаться вниз. Через десять минут повсюду голубело небо, только над городом висела пелена почти черных облаков, опустившихся до самых крыш.
— Не захотят утонуть, откроют ворота, — засмеялась Настя. — Первые этажи все равно зальет, а если забьется канализация и не успеют открыть ворота, то и вторые.
Ее последние слова заглушил чудовищный грохот. Чернота над городом полыхнула огнем, и сверху обрушились такие потоки воды, что сразу все пропало из вида.
— Как бы они там не утонули, — забеспокоилась девочка. — Кажется, я перестаралась. Может, выбить им ворота?
— Вы еще человек или уже богиня? — серьезно спросил генерал.
— Человек я, человек! — сердито ответила она. — Как только начну становиться богиней, вы об этом узнаете первым. Фу, наконец‑то, догадались открыть ворота!
Кто‑то убрал засов, и вода сама распахнула створки ворот и вынесла из города бывших за ними людей. Сначала поток накрыл дорогу, размыв ее в мгновение ока, но потом он стал быстро расширяться, мелеть и разделился дорогой на две небольшие речки, которые вылились в реку.
— Все городское дерьмо смыло в реку, — принюхавшись, сказал Шокур. — Ладно, мы водой запаслись. Интересно, как на вашу месть отреагируют горожане? Посты я на всякий случай усилю.
— До утра никого не будет, — сказал Насте Лор. — Они еще не пришли в себя, к тому же возле ворот сейчас болото. Ночью сюда никто не попрется, поэтому иди ужинать и отдыхать. И приготовься к тому, что о твоей божественности заговорит не только твой генерал. Еще и назовут дочерью великой Вероны. Твоих родителей никто не видел и не знает, а то, что ты творишь, в глазах толпы уже не магия, а чудеса.
— Ну и черт с ними! — махнула рукой девочка. — Для меня главное, что можно обойтись без убийств. Если получится всех примирить без драки, пусть верят, во что хотят. Я все‑таки очень надеюсь, что меня вернут домой.
— Если это случится, богиня или отберет у меня силу, или вообще нас разлучит, — грустно сказал Раш. — С такой силой, какая у нас сейчас, она тебя домой не отпустит.
Настя замерзла стоять на ветру и проголодалась, поэтому поспешила к своему шатру. Проходя мимо постовых, она видела их восторженные взгляды. К восторгу примешивался страх, но радости у бойцов было больше. Ужин уже стоял в шатре, поэтому голодная девочка отбросила все посторонние мысли и занялась горячей кашей. Съев все до крупинки, она оставила тарелку ординарцу и легла на подушки. Этим вечером к ней никто не зашел, да и паладин с браслетом выговорились и молчали, поэтому она заснула раньше.
Настю разбудил какой‑то еле слышный стук. Через тонкую ткань шатра было видно, что уже утро, и что это утро солнечное. Она быстро оделась, расчесала волосы и умылась с помощью ординарца, который сливал ей на руки воду из фляги. Стучали со стороны ворот. Когда стук прекратился, из ворот вышли стражники, которые стали бросать на грязь сколоченные из досок щиты. Прокладывали этот деревянный путь не вдоль дороги, а в сторону лагеря. Наконец уложили последний щит туда, где уже не было воды, и ушли.
