-Молчи. Я всё понял. – Доктор кивнул и продолжил бинтовать рану.
В этот момент в дверь дважды ударили, и Мыс прокричал:
-Выходи, Аркаим! У меня заложник. Если не хочешь, чтобы Александр Кузьмич распрощался с головой, выходи и сдавайся. Кричи, барыга, а не то уши обрежу!
-Даю тебе пять секунд, Долгарь. Потом поздно будет. Один, два,…
* * *
Граната, спрятанная од трупом Тараса, ухнула через пять минут. Собственно, она не должна была поранить или убить кого-то, а всего лишь сигнализировать, когда кровососы доберутся до тела и перевернут его на спину.
Форы больше не было. Теперь отряд из трёх человек двигался на пределе возможной скорости. Наконец все трое остановились.
-И что теперь? – Штопор поглядел на сталкеров.
-Мы хотели в старый корпус, но теперь туда соваться нельзя.
-Тогда в "Рюмку чая". – Предложил Штопор. До туда час ходу, а бармен – мой хороший друг.
-А что, идея неплохая. – Фляга оживился. – Идём…
-Вот судьба и свела нас вновь. – Мыс стоял посреди двора, держа в одной руке винторез, а другой сжимая горло Кузьмича.
Между средним и указательным пальцами поблёскивало лезвие небольшого ножа.
-Это не судьба. – Аркаим отошел от двери, и вскинул "вал".
Теперь они стояли друг против друга, готовые в любой момент нажать на спуск.
-А что ж тогда?
-Камень. – Долговец поудобнее перехватил автомат.
-Вспомнил, значит. – Мыс расплылся в улыбке. – Где Штопор?
-Не знаю и не скажу. – Заявил Аркаим.
Мыс оскалился, и прижал лезвие ножа к горлу заложника. Из-под разрезанной кожи на одежду Кузьмича хлынула кровь.
-Мне его убить?
-Не надо, я….
Аркаим замер на полуслове. Из темноты к ним приближались трое. Первым шел Штопор.
-А ты говорил не судьба. – Мыс вскинул Винторез и нажал на курок.
Аркаима отбросило к двери, а на стене за спиной Долговца образовалось кровавое пятно.
Наёмник тем временем обернулся к трем сталкерам, приближающимся со стороны Тёмной долины, и выстрелил
Но идущие со стороны долины не видели стрелка. Их могла спасти вспышка выстрела, но Винторез был снабжен так называемым "пламегасителем", что исключало эту возможность.
А стрелял мыс отлично. Бронебойная пуля пронзила ночную прохладу, разрывая туман. Игл вздрогнул, и повалился на землю. Только теперь его спутники заметили стрелка.
Развернувшись лицом к группе Штопора, Мыс дважды выстрелил во второго провожатого, но тот вовремя уклонился, и этим спас себе жизнь.
-Кричи, барыга! – Прохрипел наёмник, и когда Кузьмич вновь начал взывать о полмощи, рубанул ножом, прочерчивая полосу от уха до уха.
Барыга дёрнулся, и замер, уставившись остекленелыми глазами на мерцающее лезвие, окраплёное кровью.
Толкнув тело торговца вперёд, Мыс перекатился в сторону и продолжил стрелять, но, ни Штопор, ни его попутчик не высовывались. Тогда наёмник закинул винторез за спину, и поднял с земли пулемёт.
Все прочие звуки потонули в рокоте пулемётного барабана, посылающего звенья пуль в разные стороны.
Выскочившие было на помощь к Аркаиму Долговцы поняли вою ошибку, и скрылись в баре прежде, чем пули забарабанили по двери и стальному заграждению окна.
-Камень сказал. – Выкрикнул Мыс, и вновь нажал на гашетку.
Белые вспышки выстрелов озарили площадку перед баром, и свинцовый дождь вновь застучал над головами Фляги и Штопора. В этот момент бывшему Долговцу даже подумалось, что Иглу, которого Мыс застрелил минуту назад, сейчас гораздо легче. Проще, во всяком случае…
Штопор выхватил пистолет как раз в тот момент, когда пули в минигане закончились, и барабан начал вращаться напрасно, сопровождая вращение свистящим звуком. Повалившись на бок, сталкер выглянул из-за укрытия, и, не целясь, всадил три пули в ногу Мыса. Наёмник рухнул в пыль, но через мгновение пороховой дым заволок двор, и Мыс исчез из виду. Штопор тоже нырнул в дым, и со стороны бара послышалась возня, эхо глухих ударов, и чей-то крик. Кричал бармен.
Фляга с трудом поднялся на ноги, и только теперь увидел, как Мыс с винтовкой наперевес, прихрамывая отступает к бару, посетители которого сейчас находились недалеко от Фляги, на улице.
-Ты знаешь, что от этого не уйти! – Выкрикнул наёмник. – Ты знаешь это.
Он прочертил замотанной в бинт рукой неровный полукруг, после чего ткнул в середину воображаемого овала лезвие ножа.
Наверняка это был какой-то условный знак, потому что Штопор, увидев это, побледнел, и схватился за оружие.
Пистолет рявкнул вновь, разрывая полог тьмы, и Фляга увидел, как сталкеры сцепились на пороге бара. Потом внутри заведения "Рюмка чая" что-то загрохотало, и в окнах заплясали языки пламени.
-Я искал тебя. – Прошептал Мыс, и улыбнулся, показывая сжатый в руке пульт дистанционного управления. – Я взорвал чёртову лачугу.
Штопор кивнул. У него больше не было сил на споры. Сил не было и у Мыса. Громила с разбитым носом стоял на крыльце, пристально глядя на противника.
-Камень! – Прокричал здоровяк. – Камень был прав! Это судьба.
Он кинулся в здание следом за Штопором, и на фоне горящего бара Фляга увидел две серые тени, сцепившиеся у самого входа. А потом в глубине зала что-то громыхнуло, и из дверей вырвались клубы дыма и огня.
Крыша сооружения, пережившая сотни выбросов, такого не выдержала. Перекрытия обрушились, и шиферный козырёк съехал вовнутрь.
-Баллон. – Выкрикнул бармен. – Баллон взорвался.
Он всё ещё бегал вокруг сгоревшего здании, напоминая шамана, отплясывающего вокруг костра.
В это время заворочался раненый Аркаим.
-Помоги мне. – Доктор снял с пояса небольшую сумочку, и расстегнул, извлекая на свет шприц с обезболивающим. – Я вколю ему это.
-Не надо. – Остановил Доктора Долговец. – Я всегда боялся уколов. Дайте мне хоть умереть по-человечески.
Фляга и док закивали, а сталкер продолжал:
-Это всё из-за камня. Скорбящий камень довёл нас до такого…. Мы спустись в подвал. Там, в Припяти. Второй дом от площади… Он сказал, что мы убьём друг друга… Он сказал, что останется один… Он говорил, что мы предадим братство…
-Кто говорил? – Фляга зажал рану Аркаима. – Кто?
-Камень! Камень нам сказал.
-Монолит?
-Н-е-ет… – Протянул Долговец, и его дыхание прервалось.
Фляга и Доктор несколько секунд вглядывались в его безжизненные глаза, но там больше не теплилась жизнь.
-Всё. – Сказал Доктор, и поглядел на дверной проём, за которым бушевало яростное пламя. – Камень был прав. Они нашли свою судьбу. Один погубил всех, как он и говорил.
