— Привет, Гильза! — Кроль оторвался от копания в пухлой картонной папки и помахал рукой. — Каким ветром тебя занесло в наши края?
— А то ты не знаешь, — сердито звеня в ложечкой в стакане, сказал ассистент. — Из «Линии» его направили, чтобы нас заставить на себя работать — и это без согласования с нашим же начальством!
— Да я, собственно, не заставляю, — примирительно сказал Гильза. — Только проконсультироваться хотел….
— У нас консультации платные! — довольно развязно заявил старикашка. — И то — по специальной записи!
— Ну, что вы, ей-богу, Степан Игнатич! — покачал головой Кроль. — С порога набросились на человека!
— Я ни на кого не набрасывался! — стягивая горячий чай с ложечки и смачно причмокивая, сказал ассистент. — Просто радею за интересы нашего с вами агентства. А какой агентству интерес в этом молодом человеке? Одни убытки!
— Вы же знаете, что детектив всегда исполняет просьбы «Линии», — возразил Кроль.
— Это его право — он директор, — парировал Степан Игнатич. — А мое право, и даже обязанность — не давать срывать график работы в его отсутствие! Вот ты, чем по пустякам болтать, лучше бы поручения Ивана Одиновича выполнял! Ты с заказчиком сегодня должен был встретиться, фотоснимки отдать — встретился? Отдал? А акт сдачи работ подписал? А «жучка», как было велено, в машину ему поставил?
— Так, ладно… — Кроль решительно захлопнул папку, сунул ее под мышку и потащил Гильзу к двери. — Тут нам поговорить не дадут.
— «Дело» оставь! — брюзгливо выкрикнул старикашка. — Это коммерческая тайна, нельзя ее из конторы выносить! Сначала папки пропадают, а потом к нам проверяющих из «Линии» присылают…
Кроль закатил глаза, вернулся и плюхнул папку на стол ассистенту. Порывом ветра от древнего вентилятора папку распахнуло, в воздух взвились разноразмерные листки. Старикашка, кряхтя и ругаясь себе под нос, вылез из-за стола и принялся, прихрамывая и хватаясь за поясницу, гоняться за порхающими документами.
Кроль мстительно ухмыльнулся и потащил курьера за собой.
Приятели вышли во двор.
— Ты знаешь, зачем я здесь? — поинтересовался Гильза.
— Нет, — сказал Кроль. — Но догадываюсь. Бегство пришельцев?
— Точно, — тоскливо протянул курьер. — Чигур поручил выведать, что вам, в агентстве, про это известно. Детектив же всегда в курсе свежих слухов и сплетен среди иномирян.
— Он-то, может, и в курсе, — пожал плечами Кроль. — Да только где он? Со мной такой информацией не делятся. Так, одни обрывки…
— Ну, хоть что-то, — оживился Гильза. — Рассказывай!
Они уселись на скрипучие детские качели, одиноко торчащие посреди двора. Кроль неудобно скрючился и нахохлился, сделавшись похожим на нелепого лысого воробья. Поежился, озираясь по сторонам, и сказал негромко:
— Слишком стремительно все это началось. Такое ощущение, что никто толком не знает, отчего все бегут — просто подчиняются какой-то общей волне. «Все бегут — а я чем хуже?» — что-то вроде этого.
— Странно как-то, — заметил Гильза.
— Еще бы не странно, — кивнул Кроль. — Это же иномиряне — у них все не как у людей.
Они помолчали. Тихо поскрипывали качели, какой-то мальчишка лет семи, стоя в отдалении, уныло глядел на этих взрослых, оккупировавших детские территории.
— Слышал я, краем уха, правда… — нарушил молчание Кроль. — Даже не знаю… По-моему, вранье и паникерство чистой воды…
Он снова замолчал. Чуть оттолкнулся носком ботинка — и качели тоскливо заскрипели.
— Да не тяни ты! — взмолился Гильза.
— Поговаривают, что Землю могут закрыть.
— Как это — закрыть? — обмер Гильза.
— Честно, говоря, я сам не очень-то понимаю, — признался Кроль. — Что-то связанное со штучками Магов из Лагора. Вот «чужие» и боятся, что не успеют выбраться с Земли.
— Ну, допустим, — пожал плечами Гильза. — А что будет, если не успеют?
Кроль перестал раскачиваться, уставился на курьера округлившимися глазами.
— Об этом я как-то не думал…
— Чего именно они боятся? — продолжил Гильза. — Неужели только того, что надолго застрянут на Земле?
— Может, этого и боятся? — предположил Кроль. — Разве этого не достаточно?
Гильза хмыкнул:
— Неужели Земля — это настолько поганое место?
Кроль задумчиво уставился вверх — туда, где сжатый серыми стенами домов синел неровный квадрат неба.
— Дело, наверное, не в том, каков наш мир сам по себе, — медленно проговорил он. — Для тех, кто умеет скользить между мирами, ужасен сам факт того, что он навсегда застрянет в одном, пусть даже самом распрекрасном из миров…
Гильза медленно кивнул. Немного подумал и сказал:
— Все это так. И все же, мне кажется, мы не знаем чего-то очень важного.
— Очень даже может быть.
Гильза наморщил лоб, отчаянно соображая. Щелкнул пальцами, сказал:
— Слушай, Кроль! Поставь себя на место детектива: к кому бы ты обратился за информацией в первую очередь? Кто у нас все знает?
Кроль кивнул, задумался на секунду и сказал:
— Ну, во-первых, я бы обратился к Кшатрию. Если кто-то и знает правду — то он в первую очередь.
Гильза удивленно вскинул брови:
— Точно! Как же я сразу про него не подумал! Он же спец по личинам! Через него столько «чужих» проходит!
— Потом, как это ни противно, я бы обратился к бандюкам. К стригоям.
Гильза поежился:
— Что-то последняя встреча с ними мне не показалась радушной…
— А что такое? — спросил Кроль.
Гильза коротко обрисовал историю с нападением.
— Стригои… — недоуменно проговорил Кроль. — Но ты же не думаешь, что это ребята Бампера?
— Не знаю, что думать, — скривился Гильза. — Сейчас не до этого. Кто еще может владеть информацией?
— Ну, кто-нибудь из… — Кроль многозначительно ткнул пальцем в небо. — Разумеется, из тех, кто имеет доступ.
— С одним таким я сегодня уже встречался, — поделился Гильза. — Сказали, что контрразведчик. Но я или ничего не понимаю, или у нас в контрразведку берут прямо из больничной палаты. По-моему, у него просто «крыша» поехала.
— При такой работе это и неудивительно, — заверил Кроль. — Стрессы, ложь и постоянная двойная жизнь способствуют развитию паранойи, а то, чего доброго, и шизофрении…
— В таком случае, кто ему дал пистолет? — пробормотал Гильза.
Он вспомнил недавние бега со стрельбой, застывшее лицо «спеца» и звук удара живого тела о металл.
Его передернуло.
— А еще он сказал странную фразу, — вспомнил вдруг Гильза. — Что вокруг продолжается обычная жизнь, но это, вроде как, иллюзия…
