"Изнутри решил задавить, - сообразил он. - Похоже, что опасность почуял, гад. Не возьмешь. Я не есть, то, что пред тобой"
Из глубин памяти всплыли строчки стихов:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов.
Стать сильным как они тебе не суждено
Но жития скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как слепой смотреть через окно
Себя преодолеть...
- Себя преодолеть, - прохрипел Василий, и сквозь пульсирующие вспышки, застилающие взор, увидел прозрачную пирамиду своей силы. Река возле ее подножья бурлила бешеным ревущим потоком, а над вершиной крутился яростный ураган.
Себя преодолеть...
Василий рванулся, сбрасывая с себя невидимые путы, сковавшие тело и встал с колен.
Черный шар прекратил пульсацию и вновь приобрел очертания фигуры человека. Василий шагнул вперед. Опьяняющее чувство восторга заполнило его.
- Стреляй! - крикнул он и широко раскинул руки в стороны. - Боишься?! Почувствовал?! Я иду к тебе! Я хочу видеть твои морды, многоликая смерть! Хочу взглянуть в твои глаза, гадина! Стреляй! Не можешь?! Тогда я порву тебя!
Он сделал еще один шаг, а в следующий миг вспышка ярче тысячи солнц ворвалась в его зрачки. Боль разорвала тело, разметала на части и ушла, словно, канула в вечности. Он ощутил себя бушующим пламенем, поглощающим бесконечность и вбирающим одновременно с этим в себя силу тысяч миров вселенной. В нем воедино слились вечность и миг, жизнь и смерть, начало и конец. Бесконечное жаркое море закрутилось вихрем, сжалось яростной пульсацией сердца до предельно малой точки и взорвалось всепожирающим огнём.
* * *
На далекой планете Заук грани черной пирамиды судорожно содрогнулись и вновь застыли успокаиваясь. Но этот покой был недолгим. На вершине пирамиды, как на раскаленном железе, проявился багровый огонь. Он начал медленно стекать по ней. Пирамида вновь содрогнулась, выгибаясь гранями, затем застыла на мгновение и разметалась в стороны взрывом чудовищной силы. Огненная бушующая волна от него покатилась по планете, сжигая все на своем пути.
* * *
Вовка оглянулся. Над верхушками деревьев поднимался жаркий огонь. Вначале задрожала земля, а затем, и сама ударная волна дошла, рванув тайгу.
- Куда! - завопил Степан, пытаясь схватить Вовку за шкирку. Куда там! Тот извернулся и ринулся в направлении огня.
- Стой!
Вовка запнулся о корень. Степан упал на него и придавил к земле.
- Пусти меня! Пусти! - яростно орал Вовка, отчаянно вырываясь.
- Куда ты, дурак! Там же пекло!
- Пусти! - Вовка не переставая молотил Степана кулаками.
- Ничо, ничо, - приговаривал тот. - Обойдется всё. Ты только успокойся.
Вовка неожиданно затих в тисках рук Степана, затаился, словно, прислушиваясь.
- Ты чего? - спросил его тот, насторожившись.
- Его нет больше, - прошептал Вовка. - Отпусти меня. Да отпусти же!
Степан послушался и разжал руки. Вовка вскочил на ноги и замер на месте.
- Я его не чувствую больше. Его нет, - произнес он, широко раскрыв глаза.
Дрожь земли прекратилась. Огненное море растворилось в темнеющем вечернем небе. Наступила тишина. Только горячий ветер шевелил вершины деревьев.
- Пошли, - Вовка махнул рукой и направился навстречу порывам ветра.
- Куда ты опять! - Степан схватил его за рукав.
- Нет его там! - Вовка отдернул руку. - Он исчез! Я его не чувствую больше!
- Ну да! - Степан нерешительно затоптался на месте. - Так уж и нет? Вот так сразу?
Вовка отмахнулся рукой, и более не сказав ни слова, побежал через лес.
- Вот черт! - спохватился Степан. - Обманул меня! Стой! Куда ты опять!
Он побежал следом за Вовкой, прекрасно сознавая, что ему не догнать прыткого мальчишку. А тот быстро исчез за деревьями. Степан остановился. Что делать-то? Погибать, так с музыкой. А где музыка-то! Будет тебе музыка, тварь! И Степан запел первое, что пришло на ум:
"Там среди бурного моря вьется Андреевский стяг
Бьется с неравною силой гордый красавец Варяг"
Степан хрипел слова старой песни, продираясь через ветки, ломая сухие сучья. Поднялся на взгорок, спустился в лощину. Полностью эту песню он не помнил и повторял раз за разом то, что крутилось обрывками в его голове.
"Сбита высокая мачта, броня пробита на нем
Борется стойко команда с морем огнём и врагом"
Начался навал деревьев, сбитых взрывной волной. Степан заматерился многоэтажно, перелезая через сучковатые стволы. Взобрался на каменистый пригорок.
- Мы пред врагом не спустили славный Андреевский стяг..., - запел он, было, вновь и осекся. Горячий ветер ударил в лицо.
Кровавое закатное солнце пробилось через тучи, обливая лучами выжженную огнем котловину.
- Батя!!! - прорезал звенящую тишину отчаянный вопль. Степан увидел вдалеке бегущего по горячей земле Вовку.
* * *
Они искали Василия до темноты. Исходили вдоль и поперек котловину. Все было тщетно.
Из-за горизонта медленно выползла равнодушная луна.
- Хватит Вован, - устало произнес Степан. - Уходить надо. Сгорел твой батя в адском пламени. Себя не пожалел, а тварь уничтожил. Что-то он узнал такое и навстречу смерти пошел. Шибко крутой он у тебя. Уважаю.
- Он не умер. Нет, - мотнул головой Вовка. Не верь в смерть человека, пока не увидишь его мертвым. Так говорил Джафар.
- Не так, - мотнул головой Степан. - Не верь в смерть человека, даже если увидишь его мертвым. Это по-нашему. Пошли Вован.
- Подожди. Я хочу еще здесь побыть.
Вовка устало присел на теплый камень. Степан потоптался рядом недолго, а затем уставшие ноги его сами подогнулись. Он прилег спиной на землю, подложив обе ладони под голову, и уставился в звездное небо.
В полной тишине потянулась минута за минутой.
- Все еще впереди, - произнес Вовка после долгого молчания.
- Что впереди? - спросил Степан.
- Все впереди. Вся буря впереди. А это был только первый порыв ветра.
- Ты это про что, Вован? - настороженно спросил Степан, а сам подумал - не рехнулся бы парнишка. Столько пережил.
- Битва впереди, - пояснил Вовка. - Я чувствую.
- Вон ты о чем, - задумчиво произнес Степан. - Так это само собой. Я вот, что думаю. Тебе домой нельзя возвращаться. Да и мне тоже лучше пока по тихой отсидеться. Из тайги выберемся, а там, куда подальше рванем. Деньги есть. Согласен?
