Только я решаю, поддержать Акихико и вступить в схватку, как кореец взмывает в воздух и отпрыгивает назад на несколько метров. Ничего себе, вот это прыгучесть! Еще будучи в полете, он достает левую руку из кармана. И соединив большой и указательный палец, засовывает получившуюся распальцовку в рот. Над рощей разносится оглушительный свист. Дерьмо! Не надо быть гением, чтобы понять – ублюдок вызвал подмогу! Хитрый сукин сын! Надо скорее его кончать!
Но броситься за корейцем не успеваю. Позади раздается подозрительный шорох! Так быстро?! Резко оборачиваюсь, чтобы встретить подкрепление противника лицом к лицу. Потная ладонь поудобнее перехватывает дзюттэ. Главное продержаться подольше, уверен, победа Миямото не за горами. Думаю, я справлюсь, нужно лишь продемонстрировать врагам всю свою жестокость, чтобы поселить в их сердцах страх, а с остальным прекрасно справится Санджива‑нарака отпрыска Мусаси.
Заросли бамбука передо мной трещат. Судя по звуку, противник уже совсем близко. Отвожу дубинку для замаха. Но использовать дзюттэ по назначению не приходится. К моим ногам, проломив заросли, падают два знакомых тела. Лица нежданных гостей разбиты в хлам, но по комплекции и лысым черепам я с легкостью узнаю в избитых парнях братьев Иноуэ.
– Вот, как договаривались. – из зарослей, вслед за побитой парочкой, появляется высокая фигура в бесформенном балахоне, с хирургической маской на лице.
Капюшон покрывает голову, но я отчетливо вижу глаза. Серо‑голубые, прямо как у одной моей одноклассницы. Чертов, Миямото мог бы и предупредить!
– Долго ты. – тц, бабы, могла бы пораньше управиться с этими двумя слабаками и помочь мне с Такаямой.
– Я не виновата! У этих джан лай* совсем нет чести. Когда я избила третий десяток, остальные стали разбегаться, как трусы! Мне пришлось бегать за ними, будто я какая‑то грязная док тонг*! – глаза девушки блестят от, едва сдерживаемого, гнева. – Этих жалких ай на ту мия* нужно кастрировать, чтобы больше не давали потомства!
* Джан лай – тайское ругательство, ближайший смысл «сукин сын», «сукины дети».
* Док тонг – женщина легкого поведения.
* Ай на ту мия – ближайший аналог «мудак».
ВНИМАНИЕ: не рекомендуется использовать на территории Таиланда, если хотите вернуться домой живым и здоровым.
«Третий десяток, говоришь? Тогда я, пожалуй, втяну язык в жопу и не буду отсвечивать».
Не стоит провоцировать бешенную девку, когда у нее зрачки по пять копеек и руки ходят ходуном от адреналина, а то рискую пополнить коллекцию ее многочисленных скальпов. Даже знать не хочу, сколько народу она успела положить за эти несколько минут. Эта информация явно будет лишней, мое самолюбие уже трещит по швам. А я еще хотел затащить ее в постель. Боюсь представить, во что могла превратиться моя жизнь после столь идиотского поступка.
– Ну прости, в следующий раз я справлюсь лучше, обещаю. – но мое молчание девушка воспринимает по‑своему. – Просто давно не практиковалась, вот и провозилась дольше обычного.
«Ками, женщина прекрати, ты делаешь только хуже. Мое мужское достоинство и так втоптано в грязь. Давай, просто помолчим» – показательно отворачиваюсь от Раттаны, чтобы наконец‑то закончить этот позорный разговор.
А тем временем, пока я сгорал со стыда, выслушивая бойкую девчонку, на поле боя произошли кое‑какие изменения. Ли Джун Со наконец‑то вынул руки из карманов и теперь его ладони покрыты призрачной желтоватой пленкой. Судя по всему, потный с головы до пят кореец и не думает отступать. Его глаза полны решимости, впрочем, Акихико от него не отстает в этом вопросе.
« Два упертых барана! Из‑за ваших гребанных амбиций я чуть было не отправился на тот свет! И вообще, с каких пор моя судьба стала зависеть от капризов парочки сопляков, еще жизни не нюхавших!?»
Это настолько выбешивает, что я делаю несколько шагов вперед, по направлению к малолетним драчунам и отправляю в их сторону Ку‑айки. Высокомерные ублюдки настолько поглощены друг‑другом, что не замечают ничего вокруг, поэтому волна накрывает обоих.
– Да, расслабьтесь уже! – и только закончив фразу, я осознаю, что сотворил. Легкий ветерок разносит по поляне неприятный, аммиачный запашок.
Глава 21
Затаив дыхание, слежу за тем, как Рейки драчунов рассеивается. Они с недоверием и какой‑то детской обидой смотрят друг на друга. Сумерки, сгустившиеся над Парком Уэно, мешают парням рассмотреть мокрые пятна на чужих брюках, поэтому они еще не в курсе, что обоссались оба! И это мой шанс!
– Охо! Король Ивакуры обделался во время драки, кому расскажешь не поверят! – кореец бросает затравленный взгляд в мою сторону.
Хоть эти двое и считают себя крутыми гангстерами, но на деле они все еще подростки с кучей комплексов. Для них обделаться на публике – проступок куда более серьезный, чем поражение в бою.
– Эй, Такаяма, подъем, твоему боссу нужно сменить подгузник! – продолжаю подзуживать обгадившегося Ли Джун Со. Для пущего эффекта делаю несколько шагов в сторону бессознательного гиганта, якобы для того, чтобы привести его в чувства.
– Стой! – испуганно верещит Ли Джун Со. Если бы в этот момент Санджива‑нарака еще была активна, то паникующий кореец получил бы несколько ударов призрачными копьями и познал на собственной шкуре всю «прелесть» Ада Оживления. – Чего ты хочешь?
– Долю. – пока я веду переговоры, «потерянный» Миямото смотрит куда‑то вдаль. – Мы помогаем тебе избавиться от предателей и становимся равноправными партнерами.
– Сколько? – идет на попятную Ли Джун Со.
Ему явно неуютно. Стоять в обсосанных брюках неподалеку от своих стонущих подчиненных, которые вот‑вот придут в себя – то еще испытание для нервной системы юного гопника. Если кто‑то из его свиты узнает об этом инциденте, то весь ореол величия, окружающий корейца, пойдет по одному месту. Туда же отправятся: заработанный авторитет и договоренность с Сумиёси‑кай и Инагава‑кай. Якудза не будут иметь дел с ссыкуном. Скорее всего, Оябуны избавятся от, не оправдавшего их доверие, партнера, дабы очистить собственные имена.
– Что в слове «равноправные», тебе, не ясно? – кую железо, пока горячо. Необходимо воспользоваться шоковым состоянием Ли Джун Со по полной. – Мы хотим половину!
– Ты совсем оборзел?! – артачится этот жадный до чужих денег ублюдок, но я знаю какие аргументы использовать, чтобы добиться своего. – А жирно не будет?!
– А давай зададим этот вопрос твоему верному псу Такаяме. – склоняюсь над поверженным гигантом и набираю побольше воздуха в легкие.
– Сдохнуть захотел?! Сука, я же выпотрошу тебя за это! – строит из себя крутого Ли Джун Со, но его с головой выдает взгляд срущей собаки.
– ТАКАЯМА ПОДЪ…! – в отличии от меня, кореец не в курсе, что его главный подручный сейчас глух, как пень, поэтому моментально включает заднюю.
– Все, все! Заткнись! – паникует король Ивакуры. – Договорились, я буду отдавать половину. Но, тогда вам тоже придется ходить в рейды против Союза Канто. И, Баку, если эта история когда‑нибудь всплывет, я спрошу с тебя по полной. – все‑таки оставляет за собой последнее слово Ли Джун Со, но мне плевать, я слишком устал, чтобы спорить или огрызаться.
– По рукам. – скрепляю нашу договоренность кивком, ближе не подхожу – опасаюсь, мало ли, что взбредет в голову отчаявшемуся, загнанному в угол, бандиту. – Что происходит в Парке Уэно, остается в Парке Уэно.
– Что происходит в Парке Уэно, остается в Парке Уэно. – повторяет за мной лидер Ивакуры, тем самым окончательно закрепляя сделку между нами.
Больше не говоря ни слова, Ли Джун Со, затравленно оглядываясь, покидает поляну. Король бросает поверженных подданных на произвол судьбы, но у него есть на то веская причина – он спасает собственную честь.
– Нэдзуми, назови мне хотя бы одну причину, чтобы я не прикончил тебя здесь и сейчас? – в голосе очнувшегося Акихико я различаю свой приговор. Избранный потомок Мусаси не шутит.
