нет. Это дело рук человека.
Повисла звенящая тишина. Найрим медленно поднялся с кресла и опёрся ладонями о стол, перевёл взгляд на Вегдаша.
— Дело рук сангира. — Кто-то из присутствующих не удержался от сдавленного аханья. — И сейчас я на него смотрю.
Слова грохнули о гладкую, начищенную до блеска поверхность стола, словно большая, полная воды хрустальная ваза, и так же разлетелись брызгами и осколками по всему залу, окатив острым льдом всех присутствующих. Только скетхи не шевельнулись. И Верд с Тшерой, — хоть Тшера и не знала, что Найрим скажет именно это и именно сейчас. Она готовилась убить Вегдаша тихо, тайно, по приказу цероса, о котором будут знать лишь они двое. Но церос решил иначе.
— Судить за такое преступление не в моей власти, — продолжил Найрим недрогнувшим голосом. — Судить сангира — тем более. Поэтому ваша судьба, кир Вегдаш, будет решаться в брастеоне. И я надеюсь, что вы, в отличие от Астервейга, изберёте искупление, — чуть тише прибавил он. — Положите на стол свои Йамараны.
Вегдаш, уже зеленее ранней листвы, нетвёрдо поднялся на ноги. Долгим потемневшим взглядом смотрел на Найрима, сжав бледные губы, но тот выдержал его взгляд, и в глазах цероса Тшера не увидела ни мстительности, ни злорадства, ни даже превосходства, лишь твёрдость и толику сострадания.
Вегдаш медленно, под пристальным взглядом скетхов и Верда — всех при оружии — снял с себя перевязь с клинками и бросил на стол.
— И клинок из рукава — тоже.
Губы Вегдаша едва заметно покривились, а взгляд на миг обратился к Тшере. И клинок из правого рукава лёг поверх Йамаранов.
— Признаёте, что вы совершили все те убийства при помощи кровавых ритуалов, кир Вегдаш, сангир?
Тот долго смотрел на цероса, а потом процедил, почти не разжимая губ:
— Я вёл тебя к власти, щенок!
— Вы хотели править сами — и мной тоже. Все мы знаем, до какого мастерства может дойти сангир в своих кровавых умениях, верно? Но я — амарган, мой арух сильнее амраны, завладеть им не так-то просто, и у вас это пока не получилось. Однако я не намерен играть с огнём и ждать, когда вы станете сильнее, ведь вы не оставляете своих дел — об этом говорят и ваш измождённый вид, и ваше недомогание по несколько дней, когда вы не выходите из собственных покоев. А если я попрошу вас поднять рукава — мы увидим на ваших предплечьях порезы. Мне попросить?
— Нет, — выдавил Вегдаш.
— Тогда поезжайте с отцом наиреем и братьями скетхами в Варнармур. Ваше имя не будет опозорено.
Вегдаш криво усмехнулся.
— Оказываете милость?
— Всего лишь уважаю в вас человека и свет Первовечного, который ещё остался в вашем арухе. Надеюсь, вы не утратите этот свет полностью, — сказал Найрим и сел обратно в кресло: разговор окончен.
Скетхи молча поднялись со своих мест по обе стороны от сангира.
— Могу я взять кое-что из своих вещей? — спросил Вегдаш.
— Всё необходимое вам дадут в брастеоне, — непреклонно ответил церос.
Когда сангир покинул Круглый зал с варнармурской делегацией, оставшиеся таинники по-прежнему хранили потрясённое молчание, лишь наставник бревитов шумно выдохнул, удивлённо качая головой.
— Получается, Вассальство осталось без наставника? — спросил он.
— Всего на несколько дней, — мягко ответил церос. — Пока я не назначу им нового наставника, они будут подчиняться мне и двум нагурам вассальских учеников.
Найрим постучал молоточком по металлической пластинке, приколоченной к подлокотнику его кресла, и в зал вошёл Чёрный Вассал в полном облачении, поклонился церосу, скинул капюшон, скрывавший густые седые волосы, снял полумаску, открывшую косой шрам через жёсткие губы. Хольт.
— Я считаю справедливым, раз уж в Вассальстве теперь будет два нагура, а потом и два наставника, поставить к этому столу кресла и для них, — продолжил церос. — Киры таинники, с сегодняшнего дня Пареон увеличится. Таинником и одним из нагуров я назначаю кира Хольта, сохранившего верность моему отцу и после его гибели. Главным таинником и вторым нагуром я назначаю брата Верда, амаргана.
Таинники перевели взгляд с одного на другого, наставник бревитов робко хлопнул в ладоши раз, потом уверенней — второй, и остальные его поддержали.
* * *
Поздней ночью Тшеру разбудил тревожный стук в дверь её спальни. Мало что соображая со сна, она вскочила с кровати и, пытаясь впотьмах нашарить хоть что-то из одежды, трижды прокляла свою привычку спать голой. Кое-как натянув длинную рубашку, отворила дверь.
— Найрим-иссан? — удивлённо вскинула брови, провожая взглядом скользнувшего в её комнату мальчишку. — Что вы тут…
Сейчас он на цероса не походил вовсе: встревоженный, взъерошенный, словно даже похудевший и совсем-совсем простой.
— Оставь церемонии, Эр, не до них, — громким шёпотом сказал он. — Кое-что случилось.
«Ещё бы! Четырнадцатилетний церос среди ночи ворвался в мою спальню».
— Вегдаш сбежал, — выдохнул Найрим.
— Что?!
— Я не приказал его обыскать. Моя вина, упустил. — Мальчишка заходил взад-вперёд по комнате. — Он сдал оружие, но носил с собой припрятанную колбу с частицей аруха. И разбил её по пути, когда село солнце. — Голос его чуть подрагивал. — Скетхи не сразу поняли, что это не песчаный вихрь, а проделки сангира. Туча песка налетела на них, вышибла из седла и ранила отца наирея, закрутила остальных, забивая им глаза и глотки. Один вырвался и ринулся к отцу наирею, отволок его в сторону. Оба пострадали, но только они и выжили, остальных сангир иссёк и задушил песком, а сам сбежал.
— Это тебе выжившие сообщили? Они вернулись?
Тшера следила взглядом за мечущимся по комнате Найримом, как за маятником, в глазах начинало рябить. И тут он остановился, и словно вцепился в неё отчаянным взглядом.
— Нет, Эр. Выжившие едут в брастеон.
— Откуда тогда ты…
Договорить она не успела, он перебил.
— Я сам видел.
Сердце захолонуло раньше, чем голова успела сообразить — от чего. Тшера резко села, почти рухнула — хорошо, что рядом оказалась кровать.
«Так вот как ему удавалось обходить надзор Вегдаша! Мальчишка точно знал, когда тот не в состоянии за ним наблюдать. Потому что сам наблюдал за ним…».
— Я сангир, Эр, — подтвердил её догадку Найрим. — Я тоже сангир, — и в его голосе послышались нотки безнадёжности. — Я знаю, что ты представлялась Эр, потому что следил за вами арухом. Я знаю о зверствах Вегдаша, потому что сам видел их. Я знаю отца лучше, чем ты думаешь. И Астервейга — тоже. Я много чего знаю, Эр. Но я не догадался о колбе, об этой проклятой колбе, и теперь они мертвы, а Вегдаш на свободе из-за меня! — В его глазах сверкнули злые слёзы. Сверкнули, но не пролились.
Тшера сжала виски, стараясь успокоиться. Что она может сейчас сделать, чем помочь? Хотя бы сохранять
