спит уже мгновений пять как…
Сапог грубо ткнул Косту в плечо,
– Не так ли, Шестнадцатый? Пришел в себя и слушает, о чем мы говорим… – хохотнул грубый первый.
– С … какого момента очнулся? – поинтересовался второй голос осторожно.
– Не переживай, то, за что ты зассал, мальчишка не слышал… Подъем, щенок! Ещё два круга… за то, что не дал знать Наставникам, что пришел в себя, и я добавлю тебе балл… шевелись…шанса пересдать не будет…
Коста с трудом зашевелился, вспомнив слова Семнадцатого – «если не можешь – сожми зубы, и сделай ещё столько же».
– Ну, Шестнадцатый, ты как девчонка… можешь упасть сейчас мордой в грязь, признать, что ты слабак… просто скажи – «я не могу больше, Учитель», «я никчемная тварь, которая не способна даже больше десяти кругов сделать по площадке»… или нет, лучше скажешь так – «мой Мастер настолько никчемный, что не сумел привить мне даже основы физического воспитания», – Шрам весело заржал над головой, и его смеху вторил шум дождя.
– Шрам! – укоризненно одернул старческий голос.
– Что? Если он ссыкун, девчонка, и валится после «десятки», я не виноват… повторяй: «мой Мастер настолько никчемный, что не сумел привить мне даже основы физического воспитания», и все закончиться…
Мой.
Коста приподнялся на руках.
Мастер.
Пошатываясь, он попытался выпрямиться.
Не. Никчемный.
Не никчемный.
Не никчемный.
Не никчемный.
Под проливным дождем Коста, шатаясь, как пьяный, зашагал на ещё один круг по тренировочной площадке.
* * *
Двадцать мгновений спустя
– Что ты, как беременная морская черепаха… сын змея и синехвостой рыбы… Ещё один круг или сдаешься, сопляк? – орал над его головой Шрам. – Если сдаешься, скажи вслух, громко и четко – «Так точно, господин Наставник, я – никчемный, и Мастер мой – никчемный, который не сумел научить меня…»
Коста тряс головой, и брызги с волос летели в разные стороны.
– Вслух! Четко и громко по слогам! Мой! Мастер! Никчемный!
Встать он не мог, как не пытался – его шатало. Двенадцатый круг ему не одолеть. Он просто не сможет – Коста признал это честно.
– Мастер! Никчемный! Повторяй!
– Шрам!
Не. Никчемный.
Коста приподнялся, встав на четвереньки.
– Повтори, сопляк!
Не. Никчемный. Не. Никчемный. Не. Никчемный. Мастер. Не. Никчемный.
Коста выпрямился, и, пошатываясь, еле передвигая ноги, медленным шагом, пошел на двенадцатый круг.
Не. Никчемный. Не. Никчемный. Не. Никчемный.
Не. Никчемный. Не. Никчемный. Не. Никчемный.
Он рухнул на середине пути. Не дойдя половины круга. Лицом в грязь, наевшись песка и водяной жижи.
Не. Никчемный. Не. Никчемный. Не. Никчемный.
Поднялся. Сплюнул. Попытался встать и – не смог. И снова рухнул лицом в лужу. И снова отряхнулся, выплюнув песок, который скрипел на зубах. Оценил, прищурившись в темноте расстояние до фонарей на финише площадки, проливной дождь, и две фигуры под навесом, поднялся и… пополз.
На четвереньках.
* * *
Под навесом было сухо, барабанная дробь капель сверху совсем не мешала вести ленивую неспешную беседу.
– Дойдет?
– Думаю да, упорный…
– Твои манипуляции слишком примитивны, ты не сможешь постоянно использовать упоминание Четвертого, как способ заставить мальчика двигаться… и преодолевать пределы…
– Примитивны, но работают – он бежит… и почему не могу? Могу…
– Потому что если что-то использовать постоянно в качестве дубины, это перестает работать, – возразил старческий голос.
– Перестанет работать – придумаю что-то новое, сейчас – он бежит и если дойдет…… упал на середине круга… тью… – рыкнул Шрам.
Старик снял очки и начал торопливо протирать о рукав.
– Запотевают в дождь, эти артефакторы могли бы поторопиться с новыми, а то последние «стекла», как разбились две декады назад, – посетовал он, и натянул очки на нос, чтобы лучше видеть, что происходит на площадке. – Вставай… – пробормотал старик себе под нос. – Вставай же…
– Вставай! – рявкнул Шрам. – Встает! Встает! Ползет… Ахахаха… упорный щенок, упорный…
– Четвертый был таким же, – пробормотал старик тихо.
– Так он доползет за двойное время, но если не свалится – накину ему балл…
Старик прищурился и изучил собеседника.
– Скажи мне, что это не то, что я думаю…
– Не то, – быстро отозвался Шрам, не отрывая взгляда от Шестнадцатого – дождь, как назло, полил ещё сильнее и стало хуже видно. – А что ты думаешь?
– То… – старик развернулся к Шраму. – Зачем ты запрашивал его показатели до круга? Если ты отвечаешь только за свои дисциплины…
– Я должен знать про своих учеников всё!
– Именно поэтому, ты переживал, за низкий балл у меня Семнадцатого и Пятого? – едко отозвался старик.
– А почему ты валишь именно моих учеников? – рыкнул Шрам. – Им и так не просто…
– О, свет Исхода, – старик поднял голову вверх. – Я никого не валю, я тащу вверх, тяну изо всех сил, но что поделаешь, если все твои ученики – самые несообразительные в группе! Они просто не способны усваивать материал с должной скоростью…
– Зато самые сильные! – огрызнулся Шрам.
– Они не способны к стратегическому мышлению, – парировал старик.
– Именно поэтому им нужен кто-то умный, кто-то, кто смог бы запомнить всё, что нужно и объяснить. Подтянуть их, кто-то вроде этого, – ткнул Шрам пальцем на плац.
– Нет! – прошипел старик. – Я не дам этого мальчика в тройку к твоим оболтусам! Никогда!
– Этого мальчика? – передразнил Шрам. – Ты и сам смирился, что это твой будущий ученик?
– С удовольствием отдам его любому другому Наставнику, – сухо кивнул старик.
– Его никто не возьмет, он никому не нужен, – жестко ответил Шрам. – Осталось шесть зим обучения, никто просто не возьмется за него… и все будут валить…
Старик устало кивнул.
– Если ты не возьмешься за него…
– Я не беру учеников уже пять зим… занимаюсь только библиотекой…
– Возьмешь, – ответил Шрам, разглядывая фигуру, которая на четвереньках медленно продвигалась по плацу в их сторону. – Потому что это – ученик Четвертого… и потому что если не ты, то никто… и, – тут Шрам криво улыбнулся – лицо исказилось, превратившись в пожеванную тряпку из-за сетки шрамов, – Восьмой за него… иметь Восьмого за спиной – немалое дело… если они будут в тройке, то и мои мальчики…
– Твои мальчики утащат на дно любого! – рявкнул Старик.
– И что? Я должен попытаться…. Если данные правы, и его уровень при должном обучении будет равен Третьему номеру – Шестнадцатый сможет…
– Не сможет…
– Сможет, – угрожающе прошипел Шрам. – Или я буду валить его… я сделаю все, чтобы «моих» не пустили в расход и не отправили на «остров силы», как самых слабейших… всё, ты слышал меня? И сейчас я добавлю ему балл, если ты пообещаешь не мешать… если у них сложится «тройка»…
– О, свет Исхода, –
