Все вокруг мокрое, люди долго не могут зажечь огонь, но вот первый факел дал настоящее пламя, а не сизый дым. Оно разгорается, и тут…
Нагаш астрально толкнул Моандора и вывел его из забытья.
— Ладно, все пустое, — прошептал глава разведки, — ты спрашивал про Эрафию. У одного моего агента там возникла проблемка, но совсем небольшая.
— Слушаю.
— Ты уже спасал этого человека от случайной смерти в Александрете, теперь его нужно вытащить из расставленной ловушки.
— Этот вице-канцлер? Знаешь, последний доклад заставил меня усомниться в верности твоего выбора. Он слаб для нашего дела. Он вдовец, но так и не женится. В сорок лет не имеет детей. Он никого не любит. Это большой недостаток — отсутствие привязанностей. К тому же он слишком лжив и труслив, нам нужны фанатики, а не льстивые царедворцы.
— Пока он нужен таким, каков есть. Отыграет — выбросим. А любовь, коль уж он человек, может и случайно проснуться. Насчет привязанностей ты полностью прав. Об этом надо подумать. Он в опасности из-за страха одного его бывшего сообщника. — Моандор рассказал об ультиматуме купца Йодля.
— Убить этого торговца и забрать документы?
— Только смотри, что бы никаких следов и указаний на моего агента.
— Не учи меня жить, я тысячу раз делал и не такое.
— Ясно, — Моандор вернулся к основанию трона, — мы снова встретимся тогда, когда начнется вторжение. На совете в Агону надо будет выбрать правителя. Я предложу тебя, что скажешь?
У самых дверей Нагаш обернулся и впился в главу разведки огненным взглядом истинного.
— Я не пойду, бери его[1] сам или проси другого. Я сказал Сандро, что сталкиваю его не для того, чтобы самому занять это место, и я не лгал. Камень мне не нужен, проси других!
— Если я все равно тебя выдвину, ты отзовешься?
— Да…
— До встречи. Смерть — путь к жизни!
— Смерть — путь к жизни!
Нагаш вскинул руку и вышел из зала приемов Колд соула. Вскоре с аэроплощадки в небо взметнулся всадник в фиолетовом доспехе и черном плаще. Он сидел на черном коне с красными глазами, длинной гривой. Это был летающий конь Сатай, продукт собственной магической мысли Нагаша. В том месте, где копыто касалось невидимой опоры, в воздухе били тонкие синие молнии, а коня вместе с седоком поднимало все выше и выше. Сатай рвался вперед, и Нагаш не смотрел по сторонам. Магический глаз какое-то время преследовал его, показывая владыке Колдсоула все движения его опасного компаньона. Лишь когда остров скрылся в синеющей дали, око было отозвано.
— Переключить на сорок третий зонд, — велел Моандор, и изображение мчащегося черного воина исчезло, сменившись видом тысяч легких таталийских всадников, двигающихся по дороге на Тайшет.
Нойон был доволен: ни одна операция прежде не начиналась столь удачно. Хотя он и не знал в точности, как поведут себя арагонцы, но надежды будили в нем странную, казалось бы, давно угасшую страсть к действию. Наибольшую уверенность вселяло то, что его источник из самого Светлого Круга не был обнаружен. На столе, возле которого стоял Нагаш, лежал зеленый информ-кристалл, недавно доставленный с севера.
Взгляд Моандора потерял фокусировку. Таталийцы на экране успешно наступали по всему фронту.
Арагон, белый город Валтара,
9-й путь Лун, 987 год н. э.
«Гость прибыл!» — Магическое послание дошло до адресата. Седой старик с длинной белой бородой и живыми подвижными глазами вышел в коридор. Ещё несколько ярдов, он встал на квадратный выступ и исчез.
В тот же миг в небольшой домик, примостившийся на склоне снежной вершины, вошел путник — коренастый эльф с длинной копной черных волос, собранных на темени блестящей заколкой.
Здесь, в северных широтах, поздней осенью солнце держалось у самого края небосвода. Выложенные белым камнем стены и башни Валтары сливались с бесконечностью заснеженной тундры и широкими вершинами потухших вулканических сопок. На тысячи миль вокруг не было никакой растительности, только хрустальные шпили, вырастающие из белых гор, — города арагонцев.
Белые маги были таким же древним союзом, что и нойоны. Однако во всех их городах число жителей было в десятки раз меньше, чем в одном городе обессмерченных аколитов. Зато здесь было много одушевленных, искусственно созданных тварей. Высокая мораль претила истинным магам эксплуатировать живых. Однако были и свои исключения. Некоторые существа неплохо устроились в мире магов, самые известные из них — гремлины. Зеленые человечки, похожие на маленьких орков, юркие и исполнительные работники. Они пролезали даже туда, куда не проходила рука человека, и за минуту делали столько дел, сколько другие не успевали за час. Не больше десяти дюймов ростом, они носили красные, желтые и голубые колпачки, в зависимости от того, к какой стихии был ближе их хозяин и какие функции он им поручал. Впрочем, гремлины годились лишь для работы в маленьком и загроможденном пространстве, а большие города требовали средств связи и перевозки грузов. Для этого лучше всего подходили горгульи. Ожившие каменные демоны, они годились как к работе, так и к боевым действиям. Наконец, основой арагонских сил были человекоподобные одушевленные существа — големы. Их тела в зависимости от задач создавались из камня, железа, золота или цельного кристалла.
Подлинным символом могущества Арагона был Легион Титанов. Все изощренное знание о силах стихий служило тому, чтобы вдохнуть жизнь в тела этих исполинов из металла и камня. Непобедимые могучие воины, своими кристаллическими мечами они были готовы нести суровую волю магов в любой конец света.
Алагар, а гостем был именно глава эльфийской разведки, вошел в домик, отряхнув сапоги и сбросив снежные комья с плаща. Пара золотых големов поклонились, разведя в стороны сверкающие алебарды, впустили гостя. На столе, готовя редкостный карнский чай и разные вкусности, суетились несколько гремлинов. На кровле по периметру дома замерли горгульи.
— Чай готов, господин, чего изволите, господин? Лимончик, господин? — заверещал старший гремлин в смешном синем колпачке с блестками. Алагар протянул руку к чашке. Здание дрогнуло, и чай пролился на ноги гремлину, заставив его фыркать и вытираться. Эльф понял, что хозяин гостеприимного дома вернулся.
И действительно, гремлины исчезли со стола, големы взяли на караул, а двери открылись сами собой. Вошел старик в белых одеждах с посохом истинного мага в руках и гладиусом на поясе. Алагар приветствовал мага, преодолевая страшное астральное давление. Эльфу казалось, будто он слишком долго смотрит на солнце. Он несколько раз зажмурился, но перед глазами по-прежнему играли золотые и черные пятна.
