— А ты не боишься? — маг усмехнулся и выпустил струйку дыма. — Скажу тебе так. Нойоны делают все больше неосторожных шагов и, видимо, решились действовать в открытую, вот-вот решатся. И мы этого ждем, выманиваем их. Потому что этот цикл, судя по всему, последний.
— Цикл чего?
— Войн Стихий. Это четвертый и последний конфликт. Нойоны это знают.
Алагар был удивлен. Никогда ещё Солмир не приоткрывал перед ним тайны закулисных отношений с Темным кругом.
— Выходит война неизбежна?
— Неизбежна, но не стоит впадать в панику. Ваши вожди скоро все узнают, и люди тоже. Я рассчитываю, что ты не придаешь словам такого дряхлого старика, как я, слишком большое значение? — Солмир подмигнул ему.
— Конечно, — ошарашенно ответил Алагар, — я понимаю ваши мотивы, но все же почему сейчас?
— Алагар, я всегда желал тебе только лучшего, не спрашивай меня о том, что знать не стоит. Придет время, все всё поймут. Арагон высказал вашему Совету соболезнования в связи с гибелью Корониуса. Он, правда, был моим близким другом. В его смерти куда больше загадок, чем тебе кажется. Оставь их мне, займись своим прямым делом — ты должен найти слабое звено, где бы оно ни находилось! Узнай имя предателя! Надеюсь, в первую очередь ты уведомишь об этом меня.
— Конечно, владыка.
— У тебя есть ещё какие-то вопросы?
— Только один, вернее, это просьба. Вместе с Ивором из Фолии вернулся ещё один разведчик. Мне кажется, он неискренен или же подвержен темному влиянию.
— Так прочитайте его мысли!
— Это приемный сын и ученик Эллезара! Верховный друид слеп в своей любви, публично выяснять с ним отношения опасно. Тем более после трагической смерти Корониуса у него практически не осталось серьезных противников в Совете Правды, и он сосредоточил в руках огромную власть.
— Это и правда опасно, если изменник вхож в семью Эллезара, то даже случайно он может узнать весьма многое.
— Вот именно! На родине у меня связаны руки. Но вы можете сделать все что угодно, и Эллезару останется лишь уступить. Я его понимаю, страшно поверить в то, что нойоны загубили твое будущее, но ведь он сам направил Фарсала Одри в разведку. Сказал, что парню пора стать настоящим рейнджером. Самое худшее, что Одри обвиняет в измене Ивора Итона. Так как опровергнуть его слова сложно, я пока велел Итону временно скрыться в Эрафии. Помогите мне разоблачить клеветника! Если он сделал это лживое заявление из зависти, значит, Эллезар просто плохо его воспитал. Если же в Фолии его самого пленили нойоны, тогда нам остается лишь посочувствовать главе Совета…
Солмир задумчиво смотрел на багровые блики, играющие на изогнутых линиях деревянных резных панелей на стене. В воздухе висел запах табака и смолы. В доме было тепло, даже жарко, хотя снаружи стоял трескучий мороз.
— Хорошо, я устрою так, что Ранкх вызовет сюда молодого Одри. Своему патрону и соратнику Эллезар поверит и отпустит юношу. Ранкх скор на расправу. Суров, как любой прирожденный воин. Увидишь, мы все уладим, и твой Ивор до зимы сможет вернуться на родину. Если молодой эльф и правда был перевербован, представляю, каким пыткам его подвергали.
Маг привстал. Алагар понял, что аудиенция подходит к концу. Он был доволен: его просьбу одобрили, кроме того, удалось узнать весьма важные новости.
— Помни, именно во тьме видны звезды! Придет время и мы дождемся яркой Белой звезды, столь яркой, что рядом с ней будет видна наша слабость. Нас ждет испытание, но баланс сил уже не изменить. Что смогут сделать даже миллион солдат нежити против титанов, против народов наших стран, готовых до конца биться с ними?! Нойоны обречены, и все, что мы увидим в ближайшее время — лишь отчаянная агония.
— Вы правы, мастер, Творец на нашей стороне!
— Надежда — это все, что у нас есть! — повторил свою любимую присказку маг и, махнув рукой, вышел из комнаты.
Он исчез, а Алагар ещё долго смотрел на сверкавшие вдалеке башни Валтары. Бесконечность заснеженной пустыни пугала его. Пугала надменная уверенность белых в своей правоте.
Старый эльф думал о судьбе Ивора, о том безвестном юноше из Александрета, в котором могла быть скрыта страшная сила. Может, он зря не сказал Солмиру об этой находке? Но маг должен быть уже в курсе, их глаза всюду. К тому же парня ещё не нашли, вот найдем, тогда и покажем. А впереди война, неизбежная, страшная. Алагар накинул походный плащ и вышел из комнаты. Выманивают они, а все остальные, значит, наживка. Тяжело говорить с арагонцами, очень тяжело.
Золотой дракон взлетел над опустившимся энергетическим куполом. Глава эльфийской разведки держал путь домой, ему предстояла большая работа.
Земли бессмертных, город Траатор,
9-й путь Лун, 987 год н. э.
Всадник на великолепном белом коне мчался по выложенной крупным серым булыжником мостовой. Это был самый север владений нойонов. Как исполинский хмурый страж, защищая город от переменчивых морских ветров, нависал над долиной Пепельный хребет. На южной окраине одиноко возвышался трехэтажный дом, окруженный высоким забором. Это была резиденция почетных гостей — тех, кого бессмертные уважали и ценили. В поведении охраны сразу чувствовалось, что хозяин на месте. Личи грозно расхаживали по балконам второго и третьего этажей. Боевые жезлы выстукивали четкий ритм. На въезде стояли рыцари смерти. Сам дом и просторный зеленый сад окружали несколько десятков скелетов и зомби. Внутренние ворота опустились прямо перед всадником, и грозный оклик рыцаря смерти заставил его ответить.
— Синкат, боевой маг, — пренебрежительно бросил он. Всадник привык иметь дело с хозяевами этого странного мира, и тратить время на прислугу было не в его правилах.
Внутри его приветствовал караул и раскинувший крылья дракон-дух, весь в грязи, комьях сорванных лиан на белесых лапах. Прилетел из Фолии, отметил чародей. Лич взял коня под уздцы.
Синкат открыл украшенные медью и позолотой двери. В комнате, находившейся в самом центре первого этажа, было очень просторно и светло. На полу лежал красно-желтый ковер с широкой бахромой, стояли несколько кресел, выточенных из редких пород дерева. Мирно потрескивал камин. Напротив, возле артефакта для записи голограмм, спиной к Синкату стоял посол Дас.
Миноец по рождению, он был пяти с половиной футов росту. В мягком свете огня его бычья голова с увитыми украшением рогами казалась неестественной маской, надетой человеком.
— Сделать ещё одну копию? — раздался женский голос.
— Нет! — Дас взял кристалл из переливающегося желтыми огнями сердца машины и спрятал его в одежде.
