Мне захотелось хорошенько встряхнуть его, чтобы немного прочистить мозги.
— Знаете, что, — сказал я, вставая, — наш разговор мне не нравится. Прощение я попросил, так что совесть моя чиста. Хотите страдать и мучиться, пожалуйста. Я правда, не вижу повода для страданий, но возможно потому что имею слишком толстую кожу. Вы нам нужны доктор. Я действительно не знаю, что делать с сотней моряков, которым Толь задурил голову своей религией. Кроме Вас с этим никто не справится. Так что постарайтесь взять себя в руки и придумайте, как помочь этим несчастным.
В глазах доктора мелькнула, какая-то мысль, но отвечать он не стал, а только кивнул головой.
Однажды вечером, после отбоя, ко мне заглянул лейтенант Пуи.
Ложиться спать было рано, поэтому я удобно расположился на койке с книгой в руке, собираясь почитать очередной роман. В дверь постучали.
— Войдите, открыто! — крикнул я и посмотрел на часы. Поздние визиты на корабле были не приняты, и я подумал, что это Сол очнулся от своего странного состояния и пришел поговорить.
Пуи аккуратно открыл дверь и остановился на пороге. Не могу сказать, что его визит меня сильно удивил.
— Проходите лейтенант, — сказал я, вставая и указывая на соседнюю койку, — располагайтесь.
Разведчик с интересом огляделся и сел.
Вообще офицерская каюта не плохо приспособлена для двух вещей, игры в шахматы или задушевных разговоров. Усаживаясь на койку, хозяин и гость оказывались за маленьким столиком лицом к лицу.
— Извините за поздний визит, — сказал Пуи. Он совсем не выглядел смущенным.
— Ничего. Чем обязан?
Разведчик кашлянул и полез в карман френча за папиросами.
— У Вас можно курить?
— Да, пожалуйста.
Я открыл иллюминатор.
— Разрешите задать Вам несколько вопросов?
Лейтенант закурил и положил полупустую пачку на стол. Я обратил внимание на то, что у него дорогой и редкий сорт папирос.
— Что Вас интересует?
— В своем отчете Вы писали, что лейтенант Гат был схвачен во время побега, поэтому Вы уплыли без него.
Я насторожился. Описание того, как мы покинули Дикий остров, было самым слабым местом в моем отчете. Я вспомнил холодную ночь, крики часовых и отсветы факелов на стене.
— Да. Это так.
Пуи кивнул.
— Вы уверены, что лейтенант Гат погиб при побеге?
— Нет, не уверен.
— Но Вы слышали выстрелы?
— Слышал.
— На сколько я понимаю, стреляли не в Вас, а внутри форта?
— Совершенно верно.
Тогда, два года назад, наш лагерь оказался в руках мятежников. Мы с офицерами договорились, что под покровом темноты перелезем через забор и сбежим. Лейтенант Гат, перед уходом, хотел отомстить за смерть нашего друга интенданта Коса и я потратил много времени, отговаривая его от этой затеи. Он шел последним и видимо решил все сделать по-своему. Когда мы с доктором перебрались за стену и добежали до лодки, в форте поднялся переполох и стрельба. Я должен был доставить капитану Халу секретное донесение, поэтому не мог рисковать. Не слушая возражений доктора Сола, я приказал уходить.
— Скажите, есть вероятность того, что лейтенант Гат до сих пор жив?
Я вздрогнул. Разведчик словно прочитал мои мысли.
— Это возможно.
— Как Вы думаете, — продолжал лейтенант, — если он жив, то примкнул к заговорщикам или остался верен долгу?
Я посмотрел на Пуи, но лейтенант отвел взгляд. Интересный вопрос. Если Гат не погиб, то скорее всего, согласился служить адмиралу, чтобы сохранить себе жизнь. Признать это значит подставить под удар артиллериста, а поручиться за то, что он до сих пор верен присяге, значит подставиться самому. Потом, при случае, Пуи сможет использовать мои же слова против меня.
— Я думаю, что он остался верен долгу.
Разведчик вздохнул.
— Мне хотелось бы думать, что на Диком острове у нас остались союзники. Лейтенант Тар вне подозрений, а вот остальные. Правильно ли я понимаю, что мы можем доверять лейтенанту Гату и взводу егерей, которые до самого конца поддерживали Вас?
— Мне трудно отвечать на Ваши вопросы, — сказал я, — прошло уже два года. Я не могу даже представить, что там происходит сейчас.
— Я понимаю, — Пуи докурил папиросу и затушил ее в пепельнице, — и все-таки?
— Я думаю, что мы можем положиться на егерей и на лейтенантов Тара и Муки, — я запнулся, — и на лейтенанта Гата, если он жив.
Услышав про Муки, разведчик заерзал.
— Вы думаете, что бывший адъютант адмирала Крола не предатель?
Не многие помнили, где служил Муки до того, как попал в экспедицию. Мне показалось, что разведчик упомянул про Крола специально для меня. Интересно зачем? Я никогда не скрывал своей дружбы с адмиралом.
— Я всегда доверял ему. Будем надеяться, что за два года он мало изменился.
— Это очень хорошо, — задумчиво проговорил лейтенант, — благодарю Вас.
Он поднялся и стал прятать в карман папиросы и спички, давая понять, что услышал все, что хотел.
Не знаю поверил мне Пуи или нет. Возможно у него еще оставались вопросы, но задавать их он не спешил. Разведчик присматривался ко мне, пробовал, как рыба наживку. Мы могли долго ходить вокруг да около, но я хорошо понимал, что из всех участников похода на мои вопросы сможет ответить только он. Было обидно отпускать лейтенанта, не получив никакой информации взамен, и я решился.
— Скажите, — спросил я, — зачем Вам все это?
Пуи замер и удивленно взглянул на меня.
— Говорят, мы должны уничтожить следы пребывания экспедиции на Диком острове, — продолжал я, — неужели супер-капитана Орса интересуют возможные союзники. Мне кажется, что он просто сравняет с землей и форт, и резиденцию адмирала Толя.
Пуи поперхнулся, откашлялся и сел на место. Видимо мой вопрос застал его врасплох.
— Как у нас разговор повернулся, — сказал он, доставая очередную папиросу.
Я зажег спичку и дал ему прикурить. Лейтенант с благодарностью кивнул.
— Меня предупреждали о том, что Вы человек прямой. Ну, что же давайте на чистоту. А Вам как бы хотелось, чтобы Орс сравнял все с землей или, чтобы мы нашли Ваших людей и вывезли их с острова?
Правильно говорили в адмиралтействе: «задай вопрос разведчику, получишь два в ответ». Он опять провоцировал меня. Каждое неосторожное слово потом ляжет в отчет, на основании которого меня могут обвинить в трусости или предательстве.
— Я отправился в эту экспедицию, чтобы помочь вернуться домой всем, кто остался верен долгу, — осторожно подбирая слова, ответил я.
— Так в чем же дело?
Я вспомнил подслушанный разговор между капитаном и механиком. Если Пуи действительно не тот, за кого себя выдает, если у него особые полномочия, то будет полезно заручиться его поддержкой. В конце концов я не собирался просить слишком много. Я просто хочу, чтобы мне разрешили рискнуть. Даже, если ничего не получится, их секретная операция не пострадает.
