— Я хочу попросить капитана Орса, перед тем, как начнется атака, дать мне возможность поговорить со своими людьми. Но боюсь, что он не станет меня слушать.
— Почему?
Я пожал плечами. В конце концов, что он от меня хочет, чтобы я признался в том, что не доверяю адмиралтейству? Чтобы я объявил, что считаю Орса солдафоном и снобом?
— Понимаю Вашу озабоченность, — неожиданно сказал Пуи, — но не разделяю ее.
Он улыбнулся.
— Орс здесь совершенно не причем. Вам не придется ни о чем просить. Это я вынужден просить Вас высадиться на берег и найти своих людей. Мне нужно точно знать, что случилось с адмиралом Толем. Мне нужно знать жив он или мертв. Если адмирал жив, его нужно убить. Сделайте это для меня супер-лейтенант Бур и забирайте с собой всех, кого пожелаете.
Все встало на свои места. Адмиралтейство опять сыграло в темную. Теперь понятно, почему не было общего совещания и почему ни меня, ни десантников не пригласили на борт «Великолепного». Просто, нам нечего было там делать. Адмиралтейство отправило две автономные группы на двух кораблях. Задача одной, зачистить следы нашего пребывания на острове, этим занимается Рок, а другая группа должна связаться с агентом контрразведки лейтенантом Таром и убедиться в том, что адмирал Толь уничтожен. Вот почему Рок на крейсере, а Пуи на десантном судне. Капитан — разведчик, значит лейтенант…
— Кто Вы Пуи? — спросил я.
— Капитан контрразведки, — спокойно ответил он.
Теперь, когда маски были сброшены, Пуи рассказал мне о своих планах. Пока крейсер «Великолепный» будет разбираться с городом заговорщиков, десантная морина должна убедиться в смерти Толя. Для этого нужно было найти лейтенанта Тара или кого-нибудь, кто мог бы рассказать о событиях последних двух лет. Где искать контрразведчика и кого расспросить о судьбе адмирала, в случае, если Тар погиб, не знал никто. Именно поэтому адмиралтейство решило отправить в экспедицию меня. Расчет был на то, что я смогу наладить связь с моряками, оставшимися на острове, нижние чины меня уважали, да и некоторые офицеры могли пойти на контакт.
— На самом деле нет никакой уверенности в том, что Тар прикончил адмирала, — честно признался контрразведчик, — да, перед ним поставили такую задачу, но по сути это откровенное самоубийство.
— Вы сомневаетесь в его честности?
— Нет. Все это время я был куратором Тара и знаю его, как никто другой. Уверен, что он выполнил свой долг, если только….
Пуи замолчал и задумался.
— Если что? — спросил я.
— Если ему не помешали.
— Почему так важен Толь? Теперь, после смерти адмирала Меца, после ареста всех заговорщиков, у него вырваны зубы. Он ничего не сможет сделать, даже если захочет.
— Никогда не было полной уверенности в том, что мы поймали всех. Закинули большой бредень, поймали самую крупную рыбу, всех высокопоставленных офицеров, замешанных в подготовке переворота, но мелочь ушла. Уверен, что своих планов они не оставили. Затаились, спрятались до поры и только ждут, чтобы опять вылезти из ила.
Пуи достал папиросу и закурил.
— Толь — это символ неповиновения, флаг мятежа. Первый раз за последние пятьдесят лет адмиралтейство столкнулось с предательством такого масштаба. Вы знаете, что под следствием оказались десятки высокопоставленных офицеров, цвет нации?
— Все оказались виновны?
— Почти все. Понимаю, о чем Вы хотите спросить. Возможно при расследовании были допущены ошибки, возможно пострадали невиновные. Совет слишком испугался. Поэтому нас и отправили в экспедицию. Конечно правительству необходимо скрыть следы пребывания наших людей на острове. Война никому не нужна, мы к ней совершенно не готовы. Но и Толь, живой или мертвый, не дает им покоя. Тому, кто привезет его голову они дадут все, что попросит, озолотят и обвешают эполетами.
На следующий день, после обеда, ко мне подошел супер-лейтенант Дос.
— Вы не заняты? Пуи просил с Вами поговорить.
— Я в Вашем распоряжении.
— Тогда идемте, хочу Вам кое-что показать.
После того, как супер-лейтенант посоветовал мне не совать нос в чужие дела, мы перестали общаться. Не люблю навязывать свое мнение. Я всегда считал, что основная задача командира в дальнем походе, найти занятие для нижних чинов. Безделье могло привести к беспорядкам. Оторванные от дома и суши, люди становились мало предсказуемыми и раздражительными. В прошлой экспедиции нам несколько раз приходилось пресекать конфликты и даже сажать виновных в карцер. Я попробовал объяснить это лейтенанту, но понимания не добился. Подобная заносчивость и пренебрежение своими обязанностями всегда сильно раздражали меня.
Мы прошли на нижнюю палубу, остановились возле оружейной комнаты, и супер-лейтенант открыл дверь собственным ключом. Случай на корабле не бывалый.
— Ключ мне выдал капитан, — быстро сказал Дос, увидев мою реакцию, — не беспокойтесь, правила корабельной дисциплины я не нарушал.
— Вы давали очень хорошие советы, — продолжал он, — но я не мог проводить учебные тревоги из соображений секретности. Вот из-за этого.
Дос взял из пирамиды карабин и протянул мне. В оружейке было темновато и я смотрел на лейтенанта, поэтому не сразу понял в чем дело.
Собственно, это был не карабин. Подобного оружия я раньше не видел. Первое, что мне пришло в голову, что Дос протягивает мне невероятно большой револьвер.
— Винтовка револьверного типа, — видя мое удивление, сказал супер-лейтенант, — пятизарядная. Секретное оружие, выпущенное маленькой партией специально для нас.
Я взял винтовку в руки и принялся рассматривать.
— По сути, это просто револьвер, которому удлинили ствол и приделали приклад, — продолжал Дос, — прицельная дальность меньше чем у карабина, убойная сила тоже, зато скорострельность феноменальная.
— Патрон стандартный револьверный? — спросил я.
— Нет. Специально разработали.
Ощущение было не обычное. Когда держишь в руках винтовку, снаряженную пятью зарядами, кажется, что ты готов на любые подвиги. Во время войны о такой скорострельности нельзя было даже мечтать. Однозарядный карабин Гока, принятый на вооружение в армии, казался по сравнению с этим детской игрушкой.
— Не может быть все хорошо, — с сомнением сказал я, — испытания ничего не выявили, может быть какие-нибудь дефекты?
— Только то, что я Вам уже назвал — дальность и убойная сила. Но испытания еще не закончены, наша экспедиция — это часть проверки.
— Невероятно, — я покачал головой, — отправлять людей на боевую операцию с непроверенным оружием.
