— Оставались бы лучше на корабле, — в сердцах бросил я.
— Я пойду с Вами, — упрямо сказал Сол.
Мы вышли из форта и двинулись к лесу. Со мной были десантники Хота и все, кто остался в живых из участников первой экспедиции, кроме раненых и арестованного Маса. Я взял с собой даже тех, кого Тар посчитал неблагонадежными. Говоря перед строем о возможности искупить вину кровью, я не лукавил. Не знаю, как к этому отнесутся в адмиралтействе, но во время войны мой план мог бы сработать. Многие рядовые и офицеры избежали суда за совершенный проступок, приняв участие в боевых действиях. Не обязательно было получить ранение, главное показать свою храбрость и готовность воевать до победного конца.
С южной стороны деревья возле частокола были вырублены, оставались только тонкие сосновые пеньки. Моряки обходили их и растягивались цепью, идти колонной по открытой местности никто не хотел. Я оглянулся назад. Скоро форт сравняют с землей и о нашей первой экспедиции, а возможно и о второй, поспешат забыть, словно их никогда не было. Было жарко, над частоколом дрожал горячий воздух. Я смотрел на ворота, на серые крыши казармы и сторожевую вышку. Как бы все не повернулось, но увидеть эту картину еще раз мне точно не придется.
Я поправил карабин и отвернулся.
Когда мы приблизились к кромке леса, я достал ракетницу и выстрелил в воздух. Зеленая точка ушла в облака, рассыпалась огненным дождем и почти сразу в форте громыхнуло, и за забором взметнулась земля и куски бревен, кажется это взлетел на воздух продовольственный склад. Присланные Халом артиллеристы, стали подрывать заложенные заряды.
— Вот и конец форту, — сказал Тар.
Я оглядел свое бравое воинство. Впереди шли офицеры, потом вперемежку десантники седьмой морины и люди из взвода Хота. Рядом со мной шел Моа. Он выглядел потерянным. Помимо обычного снаряжения: ранца, шпаги и револьвера; интендант зачем-то повесил на плечо сумку с ручными гранатами.
— Вперед господа, — сказал я, снимая карабин с предохранителя, — будьте осторожны.
Под грохот взрывов, мы углубились в лес.
Отряд шел через сосновый бор. Деревья росли редко, подлеска не было и идти было легко. Первые несколько километров пролетели незаметно. Не могу сказать, что пешие прогулки доставляют мне большое удовольствие, но на суше я всегда чувствовал себя на много лучше, чем в океане. Среди сосен росли папоротники и неизвестные травы с тонкими и круглыми стебельками, иногда попадались кусты брусники и черники. Дороги не было, но через лес вела довольно заметная тропа, из чего я сделал вывод, что люди адмирала Толя часто наведывались в форт. Что они там делали и зачем вообще им понадобилось укрепление на берегу, оставалось только догадываться. В сущности, я ничего не знал о том, чем занималась морина все это время. Я понятия не имел с кем десантники воевали, как жили в крепости, где находились эти ужасные усадьбы с рабами, о которых рассказывал лейтенант Тар. Дикий остров оставался для меня загадкой. Здешняя природа мало отличалось от той, к которой я привык с детства, по крайней мере на первый взгляд. Конечно было кое-что странное, удивительные растения, незнакомые фрукты, но, в основном, деревья и запахи были, как на родине. Можно было представить, что мы идем, где-нибудь в заповедной зоне одного из цивилизованных островов. Казалось, что сейчас раздвинутся кусты и на поляну выбегут счастливые мальчишки, одетые в матроски и затеют возню.
Незаметно я стал отставать. Увидев это Сол и Тар, тоже сбавили шаг. Незачем офицерам идти впереди отряда в незнакомом месте. Лес начал редеть, несколько раз мы выходили на открытые участки. Ко мне приблизился доктор и какое-то время молча шел рядом. Наконец он не выдержал.
— Мне сказали, что мы идем в поход, но не сказали зачем. Что мы здесь делаем?
Когда я выступал с речью перед строем и ставил боевую задачу, доктор находился на корабле. Было приятно осознавать, что Сол доверяет мне на столько, что, собираясь в поход, даже не поинтересовался маршрутом и конечной целью нашего путешествия.
— Пуи со своими людьми высадился на берег и преследует заговорщиков. Мы должны соединиться с его отрядом.
— А крепость адмирала уничтожена?
— Да.
— Тогда зачем преследовать заговорщиков, кому они нужны?
Я бросил на доктора заинтересованный взгляд. Иногда его почти детская наивность ставила меня в тупик.
— В этом и заключается основная загадка.
Отряд дошел до реки, и я объявил привал. Мы не стали переходить в брод и расположились на берегу, оставляя между собой и враждебными землями водную преграду. Моряки закурили, кто-то пошел наполнять фляги, лейтенант Тар снял фуражку, умылся и даже окунул голову в медленный поток. Я расстегнул френч и тоже ополоснул лицо и шею. Было очень жарко.
Доктор не успел позавтракать, поэтому расположился на траве, открыл банку паштета из креветок и принялся за еду. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и махнул рукой.
— Присоединяйтесь, господин супер-лейтенант.
— Спасибо, есть не хочется. Просто посижу с Вами.
— Устали?
— Да. С непривычки ноги гудят.
Я сел рядом, достал сигару, повертел в пальцах и убрал обратно в пачку. Курить не хотелось.
— Как Вы думаете, ничего, что люди набирают воду прямо из реки? — спросил я.
— Ничего. Я поговорил с Таром и Муки. Они эту воду пьют, она чистая.
Доктор выскреб банку дочиста, вытер ложку и убрал в ранец.
— Как там Тар? Он сегодня утром много выпил. Я за него беспокоюсь.
— В самом деле, — удивился доктор, — я даже не понял, что он пьян. Но что-то с ним не так.
— Что Вы имеете в виду?
— Он нервничает, нагрубил Муки, отвечает не впопад. Может быть надо было оставить его на корабле?
— Может быть.
Сол принялся набивать трубку, а я оглянулся на лейтенанта. Тар сидел на траве и не отрываясь смотрел на дубовую рощу, раскинувшуюся на противоположном берегу. Всего два часа назад его под руки уводил из кают-компании стюард, а сейчас он сидит, как ни в чем не бывало.
Разыграл меня и капитана, изобразил пьяного, чтобы не общаться? Зачем? Устал от расспросов?
Я поднялся и направился к лейтенанту. По дороге меня перехватил Хот.
— Господин супер-лейтенант, разрешите личному составу искупаться.
Взводный улыбался. Его френч пропотел насквозь и под мышками проступили мокрые пятна. Я хотел, чтобы моряки отдохнули подольше, впереди у нас был еще один долгий и трудный переход. Наверно лейтенант прав и купание — это то, что поможет людям набраться сил.
Охранение мы выставили и совсем не обязательно постоянно держать десантников в боевой готовности.
