перенесенная на русскую почву, всегда тренироваться в мастерстве при любом случае, чем бы ты ни занимался — лепишь ты горшки, наливаешь воду в ведра или тренируешь тело.
Мы с Антеро переглянулись, и я ответил:
— Сочтем за честь вместе потренировать, но чуть позже. Мы сейчас оружие сменим, немного потанцуем, и после сойдемся с вами.
Старик, довольный, замотал головой из стороны в сторону и отошёл.
— А это ничего, что он не представился? — спросил я у Антеро. — Тут нет ущерба чести и всего прочего в том же духе?
— Бестолочь ты, сэр Ваден! Учить тебя ещё и учить! — усмехнулся мой отморозок. — Это было бы оскорбление, если бы он обратился к нам в другом месте, а на тренировке все равны. С каких это пор ты так заботишься о своей чести?!
— Просто не хочу опять что-то нелепое сделать, не по обычаям или законам.
— Одно хоть хорошо, что ты не безнадежен, — усмехнулся мой отморозок.
Глава 5
О быте в замке и о неожиданной встрече
Мы ещё пару минут отдыхали с бродягой и потом перешли на обычные фокусы кистеня в сочетании с чем-то против полутора. За нами, не скрывая уже, наблюдали три десятка рыл. По сути, все наблюдали кроме разве что лучников, этим на всё было пофиг, стреляли себе так же, но у них и профиль боя другой.
После Антеро решил попробовать себя с моим деревянным фальшионом против полутора у меня. Он не стеснялся чужих глаз и своего неумения. Итог, в общем-то, тоже был закономерен. Антеро мне слил, хоть и с меньшим счетом. С полутором я уже наловчился, а бродяге моя игрушка в новинку. Тем более я знаю, как гасить импульс инерции. Вечная круговая и скаты с откатами, переходы на колющие, запрещённые всеми турнирными правилами на Земле, но тут не турнир.
Опять сели на бревна и переводим дыхание. Эти бревна, понятно, не просто так тут лежат. Тренируются по ходу тут с их помощью, командами бревна таскают.
Если честно, было то, что меня удивляло на тренировочном дворе замка. Я не видел ни одной балды, на которой отрабатывают удары. Хотя если разобраться, любая балда — это лишнее. Частые спарринги — это круче застывшего чучела, кисть лучше тренировать на живом человеке.
— Ну что?! Готов? Смотри, тебя уже ждут, — усмехнулся мой отморозок.
— А куда я денусь. Что нас не убивает, то делает нас сильнее, — брякнул я словами Ницше. В любом случае мой отморозок фразу оценил. Переваривая мою фразу, он смешно шевелил усами. Ну да, такого я ему ещё не говорил…
Имитация каролинга против имитации фальшиона, бой против местного старика.
Понеслась!
По итогу спарринга со стариком не сказать, что я совсем ни в чём себя не проявил, но и хвастаться тоже нечем. Вдул я по полной. Поначалу я только отползал, пропуская удары, а после переключился на восточный стиль. На восточном стиле в проходке я в разное время взял несколько ударов по старику, но это уже после того, как напропускал. В целом вышло, что примерно на один мой удар дед наносил мне десять. Конечно, с учётом того, что на нём бахтерец, а у меня фальшион, мои удары поопаснее, чем его, но он первый открыл счёт ударов по мне. Так что в реальном бою я был бы трупом.
Кистенем я тоже не смог показать класс. За тренировками с кистенём следили все, и многое из работы кистенём не было неожиданностью для старика. Правда, надо учитывать, что у меня кистень, а на нём бахтерец. Сломанные кости — это гораздо более неприятная вещь, чем открытая рана или даже выпущенные кишки. В общем, хлебнул я позора от проигрыша, но, по крайней мере, не вчистую слил спарринги…
— А ты ничего, — усмехнулся старик. — Я Элба, мастер-оружейник у барона. Всегда рад встрече на арене замка. Приходи! Тебя есть на что натаскать!
Старик! То, что ты не так прост, я понял ещё тогда, когда ты подошёл к нам. Все постеснялись, а ты стоял и качался на стопах перед нами. Был бы ты помоложе на несколько десятков лет, то чую, что я отползал бы от тебя на арене только так. Красиво ты меня сделал, и только. Опять же, как факт надо учесть, что ты только сейчас соизволил представиться мне! Это что?! Факт, что ты признал меня? Зауважал меня? Было бы кого уважать! По сравнению с тобой я лох, и точка! Спору нет, что любого можно сделать, и тебя в том числе, но чисто сделать я тебя не смогу. Если ты зевнешь и пропустишь грязную технику в моём исполнении, и у меня есть шансы уцелеть, а если не зевнешь, то лучший итог размен — это ничья над нашими подгнивающими тушками. Так сказать, умирать не в одиночестве.
— А это ничего, что я вроде как в непонятных отношениях с бароном? — своими словами я уже автоматически признал свой более низкий статус мастерства. — Как там барон по поводу меня решит, я ещё не знаю, а тут бои и тренировки с посторонним?
— Твои дела с бароном — это твои дела. Меня интересуешь ты, а не барон. Так что приходи утром, — жёстко выговорил мне старик Элба.
И чего он это завёлся? Что я не так сказал-то? Я вернулся к Антеро. Бродяга сидел на бревне и чему-то непонятному мне морщился.
— Ты чего такой злой?!
— Я мало тебя гонял, Бестолочь! — проявил свою озлобленность мой отморозок, но какая-то странная озлобленность. Озлобленность, как я чувствую, не на меня. — Надо было тебя гонять сильнее! Ты проиграл!
Так, я не понял, к чему это он?! Сам же мне проигрывал против фальша! Мы в последнее время на тренировках с бродягой были вообще на равных, и если я не победил, то и он бы не победил! К чему это он?!
Хотя! Кажись, я понимаю!
Любой нормальный боец мечтает, когда приходит его время, воспитать своего преемника. Даже не так! Любой мужчина мечтает воспитать того, кто продолжит его дело! Сын это будет, или просто друг сына, случайный паренек или ученик на тренировке, не важно. Каждый мужчина хочет оставить свой след! Каждый хочет знать, что он не зря прожил свою жизнь! Даже если он сам для себя не решил, для чего он жил, то его дело в том, чтобы кто-то продолжил его дело, которое он не довел до конца! Моё поражение Антеро, похоже, переживает именно
