Потом Хэн услышал из дроида свой собственный голос, такой ясный и реалистичный, как будто говорил он сам:
– Итак, мы наконец прилетели. Теперь ты, может быть, скажешь, зачем мы здесь?
Голос Лейи ответил:
– Может быть, мне нужна будет их помощь в восстановлении Корусканта…
Настоящая Лейя сказала едва слышным шепотом:
– Сейчас мы можем говорить.
Хэн, тоже шепотом, ответил:
– Этот разговор был у нас, когда мы вернулись после спасения детей-джедаев.
Лейя кивнула.
– Я время от времени записываю наши разговоры, для ситуаций вроде этой. Каждая запись разговора связана с определенным музыкальным фрагментом. Это гораздо проще, чем искать подслушивающие устройства, которых тут конечно же полно.
– Политика… – Хэн покачал головой. – Ненавижу… И все-таки расскажи, зачем мы здесь, и кто в этом виноват, чтобы я знал, кого пристрелить?
Лейя кивнула и махнула рукой С-3РО. Протокольный дроид подошел к кушетке и поклонился.
– Да, ваше высочество?
– У тебя есть записи местных информационных программ?
– Конечно, принцесса.
– Можешь дать нам обзор выборов Председателя?
– В выборах участвуют три кандидата, но двое из них, судя по предвыборным опросам, настолько опережают третьего, что имеет значение только их участие. Аддат Гаден около двадцати лет представляла Вэнникс в Сенате Новой Республики, а адмирал Эплбин Верл командует местными силами обороны. После бегства Председателя Сэйкинза образовался вакуум власти, который они пытаются заполнить. Все ожидают, что выборы покончат с этим соперничеством, но есть вероятность, что проигравший может не подчиниться результатам выборов и попытаться захватить власть силой. Аддат Гаден делает акцент в своей программе на умиротворение йуужань-вонгов, а адмирал Верл намеревается сопротивляться им. Как это обычно бывает в политике, каждый кандидат поддерживает мнение, что его избрание будет основано скорее на этих наиболее важных пунктах предвыборной программы, чем на личной харизме.
– Прекрасный краткий пересказ, – прошептал Хэн. – Ты, наверное, сможешь рассказать историю ситхов в тридцати словах или типа того.
– Да, сэр, но для этого придется умолчать о многих важных событиях и героях…
– Хэн, прекрати это, – нахмурилась Лейя.
– Ладно, извиняюсь, безответный ты наш, – вздохнул Хэн. – Лейя, наши пассажиры скоро выгрузят из «Сокола» свое оружие, боеприпасы и системы связи для организации ячейки сопротивления. Так что завтра мы можем улететь и считать нашу миссию успешной.
– Можем.
– Но твоя совесть не будет чистой.
– Или твоя.
– Моя совесть всегда чиста. Но мы можем оставить планету в ситуации, когда к власти может прийти политик, намеревающийся умиротворить йуужань-вонгов. А это значит, что йуужань-вонги могут получить еще одного союзника в войне против нас.
– Правильно.
– Поэтому я предполагаю, что ты захочешь остаться тут на несколько дней.
– Правильно предполагаешь.
– И подложишь термальный детонатор под предвыборную кампанию твоей подруги.
Лейя кивнула, выражение ее лица было печальным.
– Аддат не моя подруга. Она просто политик, чей опыт я уважаю. Я ничем ей не обязана. Но в данном случае очевидно, что наши интересы расходятся, и, возможно, навсегда. Мы не можем позволить ей победить, Хэн. Единственный вопрос в том, можем ли мы позволить победить адмиралу Верл.
Хэн не удержался от усмешки.
– Предвыборные махинации незаконны. Это не слишком подходит для законопослушного политика из хорошей семьи.
Лейя тоже улыбнулась.
– Я не политик, Хэн, я просто притворяюсь им. Я перешла на незаконную сторону Силы.
Хэн сердито посмотрел на дроидов.
– Эй вы двое, идите прогуляйтесь. Дайте паре мошенников немного уединения.
Борлейас
– Ты тот парень, у которого кровь текла из носа?
Голос раздался с другой стороны занавески, отделяющей койку Тэма от следующей слева. Это был голос мальчика.
– Кровь из носа?
Маленькая рука частично отдернула занавеску, и Тэм увидел мальчика, вероятно двенадцати лет, с коричневыми волосами, голубыми глазами и шрамом на подбородке.
– Тут говорили, что Резаные сделали с тобой что-то ужасное, и когда ты отказываешься делать то, что они хотят, у тебя из носа начинает течь кровь, пока ты не умрешь.
– В общем-то, все даже хуже, – сказал Тэм, удивленный, что не чувствует раздражения от того, что пацан лезет не в свое дело. – То, что они сделали со мной, заставляет мою голову страшно болеть, когда я отказываюсь исполнять их приказы. Так что кровь из носа – не самое плохое.
– Поэтому на тебя надели эту дурацкую штуку?
– Поэтому. – Тэм протянул руку, – Меня зовут Тэм.
Мальчик пожал ему руку.
– А я Тарк. Но это не настоящее мое имя. Просто так все меня называют.
– И как ты сюда попал, Тарк.
– Помнишь тот день, когда Резаные устроили большой штурм, а «Лусанкия» вывернула им все кишки?
– Помню. Я потерял сознание, как раз, когда бой начался.
– Да, тогда они подошли близко и начали обстреливать базу. Какая-то плазменная дрянь пробила щиты и прожгла стену, за которой я находился. Мне обожгло ногу. – Тарк отбросил одеяло, показывая повязку на правой ноге. – Но я выйду отсюда сегодня. – Он сказал это таким голосом, словно должен был выйти не из госпиталя, а из тюрьмы.
– А я выйду… ну, в общем, я могу выйти в любое время.
– Так почему не выходишь?
– Потому, что некуда идти. Никто не верит мне. И не должен верить, – Тэм болезненно сморщился, осознав горькую реальность этих слов.
– Но ты же сопротивлялся этим штучкам Резаных! Ты победил! Все об этом говорят!
– Я должен был сопротивляться с самого начала. Я должен был позволить убить себя до того, как успел причинить нашим какой-то вред.
Тарк посмотрел на него широко открытыми глазами, потом в них мелькнуло презрение.
– Интересно, все так глупеют, когда становятся взрослыми?
– Что?
– Что слышал. Ты только что сказал глупость.
– Слушай, Тарк, йуужань-вонги сделали со мной какую-то гадость, чтобы заставить меня стать предателем, и…
– Как и меня.
Тэм удивленно посмотрел на него.
– Тебя?
– Да. Я очень похож на Энакина Соло. Ну, знаешь, это сын Хэна Соло, тот самый, который геройски погиб. На Корусканте одна знатная госпожа, которая работала на йуужань-вонгов, взяла меня с собой к семье Соло. Я должен был отвлечь их, чтобы она смогла похитить Бена Скайуокера. После этого, вероятно, я должен быть умереть, но Соло спасли меня и привезли сюда, хотя каждый раз, когда они смотрят на меня, это напоминает им о смерти сына. – Тарк отвернулся, его лицо стало неподвижным, – Я не знаю, где моя настоящая семья. Может быть, еще на Корусканте. – Он не сказал, что может быть, их уже нет в живых.
