— Господа, — сказал я, — боюсь Вы неправильно истолковали мой поступок. Я привел вардов на корабль не случайно. Теперь у нас есть неопровержимое доказательство того, что они высадили группу для колонизации Дикого острова и нарушили пакт о ненападении.
Рок впился в меня взглядом, Тар с интересом уставился на Орса.
— Вы предлагаете на основании этого объявить вардам войну? — удивился супер-капитан.
— Я против войны, но возможно наши дипломаты смогли бы разыграть этот козырь во время переговоров.
Капитан «Великолепного» нахмурился и забарабанил пальцами по столу.
— Я не очень понимаю. Вы считаете себя умнее всех? Вы супер-лейтенант не существующей морины, решили заняться политикой?
Чем-то я очень насолил Орсу. Я видел, что супер-капитан для себя уже все решил, и чтобы я сейчас не сказал, он попробует меня утопить из простого упрямства.
— Я военный и не хочу участвовать в политических играх. Мне кажется, что адмиралтейство могло бы использовать пленных в своих интересах. Если окажется, что я ошибаюсь, можно сделать вид, что их никогда не существовало.
Я специально назвал вардов «пленными», давая понять, что готов принять любое решение и не стану заступаться за них. Конечно я надеялся на то, что элементарная офицерская порядочность не позволит этим людям убить лейтенанта и его гвардейцев, но сейчас от моего мнения ничего не зависело.
— У адмиралтейства нет своих интересов, — заявил Орс, — только интересы Содружества.
Подобную демагогию я слышал довольно часто, так что даже не стал обращать на нее внимание. Все, что я говорил, было адресовано в первую очередь Року и Тару. Я рассчитывал на поддержку разведки и контрразведки. Именно эти службы привыкли из всего извлекать выгоду, а вардовский взвод, подобранный на Диком острове, безусловно хороший подарок.
— Скажите, — Рок снова взял инициативу в свои руки, — в каких отношениях Вы состоите с лейтенантом
Дума?
— Я не знаю такого.
— Это лейтенант Островной империи Вард.
— Если это офицер, которого я привел на корабль, то мы познакомились сегодня утром, во время совместного отражения атаки дикарей.
— Вы не были знакомы раньше?
— Нет. Я даже не знал, как его зовут.
Рок что-то записал на листе бумаги. Орс сидел нахохлившись. Было совершенно очевидно, что вопросы разведчика и мои ответы ему не нравились, капитан «Великолепного» считал дело вполне заурядным и уже решенным.
— При каких обстоятельствах Вы познакомились?
Собственно, задавать подобные вопросы мне должен был Тар, но видимо его сочли лицом заинтересованным и отстранили от допроса.
— Когда я предложил капитану Лосу сложить оружие, лейтенант находился рядом.
— Они были вместе?
— Да.
— Почему Вы сразу не открыли огонь, а решили вступить в переговоры?
Понятно, Рок решил зайти с другого конца. Допрос начинал меня утомлять, разболелась голова.
— Я уже ответил на этот вопрос. Я решил, что живые варды могут быть полезней чем мертвые.
— Но Вы вступили в переговоры не с ними, а с капитаном Лосом. Почему? Вы думали, что он тоже может пригодиться?
— В тот момент Лос командовал отрядом. Лейтенант не стал бы со мной разговаривать без него.
— Почему Вы не стреляли? — четко выговаривая каждое слово, спросил Орс.
— Я не мог открыть огонь по капитану Лосу и его людям, потому что тогда погибли бы все, в том числе гвардейцы островной империи.
— Вы не могли знать это наверняка, — заметил Орс.
Капитану «Великолепного» было около сорока лет. Он был худой и высокий, и казалось никогда не расчесывается. Во время военной операции дуэли запрещены, но возможно потом…
Рок опять, что-то записал и повернулся к остальным.
— Господа, — сказал он, — я не вижу смысла продолжать допрос. Мотивы супер-лейтенанта Бура понятны. На сколько его действия правомерны, решит адмиралтейство.
— Вы, что намерены оставить все, как есть? — недовольным тоном спросил Орс.
— Господа, — Тар поднялся, — в своем отчете я собираюсь дать действиям супер-лейтенанта Бура самую высокую оценку. Думаю, что у разведки тоже не должно быть претензий к человеку, который после гибели капитана Пуи блестяще провел операцию и выполнил приказ адмиралтейства.
Орс бросил на лейтенанта неприязненный взгляд и поджал губы.
Я видел, что супер-капитан, остался очень недоволен. Такой человек обязательно найдет способ организовать, какую-нибудь пакость. Например, напишет донос на нас с Таром и попросит старого знакомого из адмиралтейства подойти к рассмотрению дела «со всей строгостью». Думаю, что после возвращения нам с лейтенантом придется не сладко.
После совещания, когда офицеры разошлись по своим делам, ко мне подошел капитан Хал.
— Послушайте, Бур, — сказал он со свойственной ему прямотой, — должен Вам признаться, я не смел перечить Орсу. От него слишком многое зависит, — он крякнул, прочищая горло, — одним словом, я голосовал против Вас.
По тому, как Хал вел себя во время нашей встречи, я уже и так все понял. На пьяницу легко найти управу. Как бы капитан не храбрился, но уходить раньше времени с флота он не собирался и держался за должность всеми правдами и неправдами. Выступать против командира тяжелого крейсера ему было не с руки. Я видел, что этот разговор неприятен нам обоим. Возможно капитан пропил свое здоровье, но не совесть.
— И что Вы хотите от меня?
— Не держите зла, — с готовностью сказал Хал, — с меня бутылка конька.
— Две.
— Вот и договорились, — буркнул он, развернулся и вышел из кают-компании.
Я вернулся к себе в каюту и не выходил до ужина, из-за моего допроса его перенесли больше чем на час. Офицеры собрались в кают-компании голодные и злые, все хотели поскорее отправиться домой и ждали соответствующего распоряжения. Дикий остров казался морякам неизведанным и опасным. Видя в каком ужасном состоянии, мы вернулись, никто не хотел здесь задерживаться.
Возвращаясь на корабль, мы думали, что идем домой, спешили, как могли, чтобы скорее оказаться в безопасности среди друзей. Нас встретили холодно. Не было ни помпезных речей, ни поздравлений. Казались морские офицеры боятся, что наше появление на судне, может привести к неприятностям. Мы чувствовали себя неуютно, словно бедные родственники, приглашенные из жалости за господский стол. Даже лейтенант Гоц, с которым мы провели столько интересных вечеров, сухо поздоровался со мной и постарался поскорее исчезнуть из-за стола. Я был слишком утомлен походом, допросом и ранением, поэтому решил не обращать внимания на подобные мелочи. После нескольких рюмок коньяка у меня сильно разболелась голова. Я съел немного салата с креветками, пожелал всем спокойной ночи, и пошел к себе в каюту.
