Я хотел ответить, но он предостерегающе поднял руку.
— Я не провоцирую Вас и не допрашиваю. Мне нужен честный ответ. Будьте спокойны, этот кабинет не прослушивается, — он сделал короткую паузу, а потом быстро добавил, — пока.
— Вы задаете слишком сложные вопросы, — сказал я, — возможно я и ответил бы на них, только не здесь.
— Все-таки считаете меня провокатором? Не хотите говорить?
Рок улыбнулся. Он подначивал меня, пытался втянуть в игру. Сейчас капитан больше всего походил на кадета второкурсника, который пытается навязать новичку первогодку фехтовальный бой. Я понимал, что просто так он не отвяжется, значит нужно было держать себя в руках и постараться обойти острые углы.
— Я два года защищал свою родину, получил много наград и дослужился до командира морины. Меня не в чем упрекнуть. Верю ли я людям, которые, не моргнув глазом, посылали на смерть десятки тысяч? Не верю. Вы прекрасно знаете сколько было бездарных адмиралов, сколько было заведомо провальных операций.
В моих словах не было ничего крамольного, за время войны многих высокопоставленных военных разжаловали за допущенные ошибки. Я мог назвать имена этих людей.
— Их наказали, — сказал Рок, — отстранили, лишили званий и наград.
— Возможно. Но я боюсь оказаться под началом такого опасного безумца. Он прикажет Вам, Вы мне, а я вынужден буду делать бессмысленные и ужасные вещи.
Рок закурил и откинулся на спинку стула. Куда-то делся его серебряный портсигар и папиросы он доставал из обычной пачки.
— Странный у нас получается разговор, — задумчиво сказал капитан, — мне кажется, что Вы лукавите и не хотите ответить честно.
Я ухмыльнулся.
Рок выпустил облачко дыма, оторвал зубами кусочек промокшего бумажного мундштука и бросил его в корзину для бумаг.
— Боитесь, что я сдам Вас в контрразведку?
Не дождавшись ответа, он встал и громко сказал, — ненавижу адмиралтейство!
Я улыбнулся.
— Видите, теперь нас арестуют вместе, — сказал Рок.
В сущности, я всегда к нему хорошо относился. Капитану нужны были ответы, но в состоянии ли он понять, почему я отказываюсь от блестящего будущего?
— Поймите, я не хочу больше убивать людей или посылать их на смерть, ни своих, ни чужих.
— Вардов пожалели?
— И их тоже.
Рок хотел возразить, но я поспешил закончить свою мысль.
— Я понимаю, что существуют интересы государства, ради которых можно совершать любые поступки. Совершайте, я согласен с тем, что цель оправдывает средства, только меня в это больше не впутывайте.
Капитан хмыкнул и затушил папиросу.
— Вы уже замазаны по самую макушку. Неужели хотите после смерти попасть в чудесную подводную страну, где русалки подносят вино, а рыба сама прыгает на сковородку?
Я никогда не был ханжой, но шуток на тему религии не любил. В любом случае, не стоило капитану лезть мне в душу.
— Хочу, но вряд ли получиться.
— Значит, по-Вашему, кто-то другой должен делать за Вас грязную работу?
За годы службы, я достаточно сделал для него и для таких, как он — бесчувственных, самоуверенных, убежденных в своем великом предназначении и в своей несомненной правоте.
— Для каждого дела нужны подходящие инструменты, — ответил я, — оставьте в покое нормальных офицеров — меня, Сола, Хала. Найдите тех, кто с радостью пойдет за Вами.
Рок от души рассмеялся.
— Все еще верите в людей?
Отсмеявшись, он подвинул ко мне увесистую папку.
— Смотрите. Это доносы на Вас.
Он развязал тесемки и достал несколько листов исписанных разными почерками.
— Вот это от лейтенанта Хота, вот это от капитана Хала, вот это от вашего любимого доктора Сола.
Он протянул мне бумаги.
— Полюбуйтесь. Вот они Ваши хорошие офицеры, Ваши друзья. Все здесь. Вы думали, что доктор заботиться о Вашей душе, а он, по моей просьбе, пытался Вас расколоть.
Я знал, что Рок не любит запах сигар, поэтому вытащил из кармана, купленный накануне, кожаный хьюмидор, достал одну и раскурил.
Капитан поморщился, но ничего не сказал. Он все еще протягивал мне пачку доносов, но брать их я не собирался.
— Какая у Вас отвратительная привычка, — наконец сказал он, пряча бумаги обратно в папку.
— Не верите мне? — спросил Рок, — думаете я подделал эти бумаги?
— Верю.
— Тогда почему Вы так спокойны? Неужели знали или догадывались?
Мне надоел этот разговор. Не важно подслушивали нас или нет. В конце концов, если меня захотят обвинить в измене их ничто не остановит.
— Скажите, Рок, Вам самому не противно? Когда-то за подобную бумажку могли вызвать на дуэль, а сейчас офицеры сами с радостью несут Вам эту гадость. Но стоит ли их в этом винить? Это Вы сделали их такими, ваша проклятая система. А я так давно общаюсь с офицерами адмиралтейства, что потерял способность удивляться. Говорите сразу, что Вы приберегли напоследок, может быть доносы от моей родни?
Рок с интересом разглядывал меня. Я думал, что после таких оскорбительных слов он начнет действовать, расшумится или вызовет патруль, но капитан молчал.
Я смотрел на него и курил.
— Нет, — сказал он, — доносов от Ваших родных у меня нет.
Если бы Рок раскричался, наверно я бы не сказал ему все, что хотел.
— Вас все еще забавляет моя вера в людей? Я знал, что никто из моих близких никогда не донесет на меня. А Вы уверены в своих?
— Но ваши друзья… — начал капитан.
— Значит такие друзья, — перебил я, — значит мое решение правильное.
Я положил сигару в пепельницу, встал и поправил фуражку.
— Вы просили ответить честно, извольте, — продолжал я, — меня тошнит от адмиралтейства, от устава, от тупых адмиралов, которые пропихивают на хорошие должности своих сынков-недоумков. Я хочу вернуться к семье, чтобы воспитать детей настоящими людьми, чтобы они не верили пустым обещаниям и красивым словам, чтобы думали своей головой и сопротивлялись системе изо всех сил.
Рок кашлянул, налил из графина немного воды в стакан и выпил.
— Смело, — сказал он, — яркое выступление, только вот аплодисментов не будет.
Я молча ждал продолжения.
— Значит отказываетесь служить?
— Отказываюсь.
Странное дело, я видел, что капитан совсем не обиделся. Казалось он заранее знал, что я отклоню его предложение.
— А если война?
— Если война, Вы меня и спрашивать не будете, призовете и все.
— Не просто призову, а сам за Вами приеду.
Рок говорил очень серьезно. Неужели ему, что-то известно? Последняя война закончилась всего несколько лет назад, только безумцы могут решиться на то, чтобы развязать новую.
