почти до земли. Будучи от природы скромным, я посадил самолёт прямо перед парадным входом в больницу Святого Винсента и слезящимися от усталости глазами проводил бегущих по улице людей. На асфальт упали первые капли дождя, предвещая бурю. Я спрыгнул с самолёта и тут же встретил приземлившуюся передо мной Золотую гарпию. Повернув голову в мою сторону, она беспокойно закричала, ввергнув в беспредельный ужас пробегавшего мимо мужчину. Последний поскользнулся и, громко вопя, бросился бежать, не разбирая дороги. Интересно, как бы он отреагировал, увидев её сестёр…
Я бросил взгляд на встроенные над входом в больницу часы, и в тот же миг молния поразила стоящее неподалёку дерево. Начался настоящий шторм. Пригнувшись, я подбежал к Адель, принявшую облик амазонки и теперь стоящую под проливным дождём. Взявшись за руки, мы посмотрели друг другу в глаза. Я благодарно улыбнулся своей спасительнице.
– Спасибо, что пожалела злобного охотника.
Адель засмеялась и пригладила мокрые волосы ладонью.
– Просто не смогла убить такого красавчика.
Рассмеявшись, я обнял амазонку и на секунду застыл, ловя ускользавшее от меня ощущение дежавю. Внезапно Адель с силой оттолкнула меня от себя.
– Они уже рядом! Беги-и-и!!! – выкрикнула она отчаянно.
И я побежал. Растолкав зевак у входных дверей, я ворвался в холл больницы, взглядом отыскивая нужное направление. Пять минут, Звой! Увидев дверь, ведущую к лестнице, я со всей мочи кинулся бежать по ступенькам. Громкий стук сердца пульсировал в висках. Столкнувшись с человеком на втором этаже, я случайно глянул вниз и заметил, как на первом этаже погас свет. Забежав на третий этаж, я уже осознанно обернулся. К моему ужасу, второй этаж погрузился во мрак. Неужели отключают электричество?! Мне стало безумно страшно. Попятившись, я открыл дверь в отделение спиной и сбил с ног медработника, проходившего мимо. Может быть, он возмущался или что-то кричал мне вслед. Я ничего не слышал. Я продолжал свой забег по длинному коридору, кожей чувствуя, что темнота двигается за мной по пятам. А за окнами неистовствовала буря. Распахнув плечом дверь палаты номер триста семь, я ввалился внутрь. Возле больничной койки стояли врач, медсестра и священник. Последний опустил кадилу и печально кивнул врачу. Абсолютная темнота за спиной перестала меня пугать, когда врач нажал на кнопку аппарата.
Захлопнув дверь перед лицом тьмы, я одним прыжком преодолел разделяющее нас с Элизабет расстояние, упал на колени и сорвал с цепочки флягу. Компьютер загудел, ровной линией показывая на отсутствие пульса и какого-либо сострадания в этом мире. Разжав губы Элизабет, я перевернул флягу, и слеза золотистым узором впиталась в уста моей любимой. Я во все глаза смотрел на Элизабет, но изменений не было. Смяв руками край белоснежной простыни, я уткнулся в него лицом.
– Я здесь, родная, – шептал я громко, словно произнося заклятие. – Посмотри на меня! Я смогу взять нашего ребёнка на руки!!! Ну посмотри же!!!
Лицо моей любимой стало расплывчатым и нечётким. Свет в палате погас.
Глава 10
Вновь включившись, свет больно резанул по глазам, и черты лица Элизабет приобрели чёткость. Она смотрела на меня красными заплаканными глазами. Она смотрела на меня!!! Я хрипло закашлялся.
– У… меня… нога сгибается, – сипло выдал я. – Элизабет.
Услышав мой голос, Элизабет нервно вскрикнула и подскочила, уронив стул. Подбежав к дверям палаты, она громко заголосила:
– Врача!!! Врача!!! Мой муж вышел из комы!!! Он очнулся! Доктора!!!
Я резко дёрнулся, пытаясь принять сидячее положение, и едва не опрокинул капельницу, подключенную к руке. Я удивлённо воззрился на иглу в руке. Плачущая жена прижалась ко мне, целуя мои ладони, а я уставился на аппараты и компьютеры, стоящие неподалёку.
Подошедший врач осторожно отодвинул Лизи, затем проверил мой пульс и посмотрел зрачки. Мой взгляд упал на очки, висящие на нагрудном кармане доктора. Свет отразился от стёкол, и я зажмурился, позволяя воспоминаниям захлестнуть моё взбудораженное сознание…
…Бросив последний багровый отблеск, солнце скрылось за чёрными тучами. Закатив мою инвалидную коляску в дом, Томми закурил и принялся готовить кофе на двоих. Я подъехал к столу и потянулся к сахарнице. Ложка со звоном упала на пол, задетая моей рукой.
– Чувак, ты бы поспал, – обернулся ко мне Томми.
Я лишь недовольно рыкнул и наклонился к полу, морщась от боли. Заметив под столом сумку жены, я обнаружил краешек торчащей оттуда книги и с любопытством вытянул находку. Заголовок гласил: «Всё о подготовке к счастливому материнству». Я с хлопком положил книгу на стол.
– Ты на приведение похож, – послышался голос Томми.
Я снял дождевик со спинки стула. Томми посмотрел на книгу, затем мне в глаза.
– Понял.
Добравшись до гаража, Томми перетащил меня на переднее сидение и сел за руль с хмурой миной.
– Хочу, чтобы ты знал, – повернулся он ко мне. – Таскаю твою задницу не потому, что я хороший. Мне, нахрен, скучно сидеть у ящика.
Я еле сдержал смех, а напарник с улыбкой завёл двигатель. Мы рванули в дождь.
В небесной высоте грохотал гром и сверкала молния, а крупные капли стучали по лобовому стеклу. Томми с тревогой вглядывался в дорогу.
– Надо было оставить её дома! Я ведь чувствовал, что что-то нечисто, – пробубнил я, глядя на проносящиеся мимо поля. – Нет. Всё равно поехала. В таком положении! И ничего мне не сказала! Как она вообще могла такое от меня скрыть?!
– А ты вот головой подумай. Может, боялась твоей истерики? – невзначай ответил Томми.
Сказать я ничего не успел.
– О! Смотри, вот и пропажа! Нагнали!
Впереди показалась машина Элизабет. Я улыбнулся, прекратив грызть ногти. И вдруг из мокрой пелены дождя вырвалась встречная машина. Джип нёсся на огромной скорости, мотаясь по скользкой дороге из стороны в сторону. И быстро приближался.
Мы почти поравнялись с машиной Элизабет. Звонить нельзя: отвлечётся от дороги… Я с ужасом увидел, как водитель джипа выкидывает бутылку в окно и роняет голову на руль.
– Этот урод врежется в неё, – Томми сжал в зубах тлеющую сигару и, вдавив педаль газа в пол, пошёл на обгон.
Мы переглянулись, и я утвердительно кивнул.
– Жми, брат.
За миг до столкновения со встречной и застывшей в ступоре Элизабет Томми резко крутанул руль. Столкнув бампером машину Лизи в поле, мы приняли удар. Он был такой сильный, что нашу машину несколько раз перевернуло на ходу. Наверное, Элизабет узнала нас и закричала. Потому что крик – это последнее, что я слышал в тот день…
Поцелуи Лизи вернули меня из страшных воспоминаний, и я крепко прижался к родному телу. Отключив капельницы и выдернув иглы из руки, врач куда-то ушёл.
– Ты жива!
Я никак не мог налюбоваться на дорогое мне лицо.
– Я мечтал лишь об этом.
– Я жива, любимый, – под глазами плачущей Элизабет виднелись чёрные круги – следы бессонных ночей. – Ну зачем, зачем вы поехали за мной?! Спасли меня, а
