прохрипел Василий. Сухость как наждак раздирало горло.
– Привет, привет, – ученый зло смотрел на сталкера. Его губы кривила гримаса, выражая что-то среднее между радостью и ненавистью.
– Не заскучал? Давно не виделись.
– Да уж. Соскучился не то слово. Но Зона милостива. Встретились.
– Бывает, – Василий пошевелился. – Может, развяжешь?
– Зачем? – искренне удивился доктор, – мне и так удобно.
– Ну, поговорим. Ты же любишь умные разговоры.
– Поговорили уже. Теперь отвечать будешь.
– За что?
– За всё. И на вопросы.
– Ладно, задавай, – Василий попытался еще раз пошевелиться.
– Не получается? Тяжело, наверное? – усмехнулся Нестеров.
– Ты провидец, док. А, правда, что твое фамилиё Нестеров? А то может как-то по-другому звучит? Например, Мюллер? Или Менгеле?
– Что? – Док удивленно уставился на сталкера. – С чего ты это взял?
– Буррер нашептал.
– Слушай сюда, сталкер, – Нестеров внезапно разозлился, и стал похож на своего сумасшедшего коллегу.
– Слушай меня внимательно. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты на них будешь отвечать. Если мне не понравиться ответ, тебе будет очень больно. Ты меня понял?
– Понял, не дурак.
– Не-е-т, ты не понял, – Нестеров наклонился над пленником. – Тебе будет не просто больно. Тебе будет ОЧЕНЬ БОЛЬНО.
– Док, давай я ему объясню, – раздался знакомый смешок, и над Василием склонилось улыбающееся лицо Гуся.
– Попробуй, но не убивай.
Резкий удар в голову отключил Василия. Сознание возвращалось медленно и неохотно. Сквозь туман Василий различал голоса. Не ясно. Как сквозь подушку.
– Что ты натворил! Я же просил не убивать.
– Да не боись, док, очухается. Не впервой.
– У меня и так времени нет, а теперь опять ждать? Сначала ответы, а потом что хочешь, то и делай.
– Да ща, оклемаем.
Василий почувствовал, как на лицо полилась вода. Он медленно открыл глаза, пытаясь рассмотреть своих мучителей через плавающие разноцветные круги.
– О, я ж говорил, оклемается. Привет огрызок. Вот и встретились.
– Ну, ты и чмо, – с трудом выдавил из себя Василий.
– Стой! – раздался окрик Нестерова, – я сказал.
– Ладно, понял док. Я погодю.
– И так, вопрос тот же, – Нестеров наклонился над сталкером, – где ты взял коробочку?
– Какую?
– Гусь…
– Погоди, док, ты не понял, – остановил его Василий, – которую?
– Что которую? Их у тебя несколько? Та-а-ак.
– Сейчас одна. А у тебя первая.
– Откуда вторая взялась?
– А ты у Гуся спроси. Он в курсе.
– Гусь? Гусь! Что это значит?
– Да не кипишуй, док. Было дело. Я пытался принести тебе сувенир, да не получилось. Этот огрызок перехватил.
– ТЫ… хотел принести? Ты, ублюдок, хотел принести и не смог? У тебя в руках был этот артефакт, и ТЫ упустил его?
– Спокойней док, спокойней. Ведь все поправимо. Эта штука у огрызка. Заберем и все.
– Да…ты… понимаешь… – задохнулся от негодования доктор, – Я потерял столько времени…
– Ладно, – выдохнул Нестеров, – С тобой мы потом разберемся.
– И так, повторяю вопрос, – Нестеров вернулся к Василию, – где ты взял первую коробочку?
– Я тебе не врал, док, в тот первый раз. Это действительно подарок друга. Он передал его мне на хранение, пока за ним не придут.
Резкая, обжигающая боль сотрясла тело Василия. Он вначале задохнулся от неё. А потом закричал. Громко. Пронзительно.
– Больше предупреждать не буду.
– Я … не вру…
– Ладно. Допустим. Кто должен за ней прийти?
– Чуйков…
– КТО? Чуйков? Та-а-а-к, – Нестеров заметался по комнате.
– Значит, он нашел лабораторию. Значит…
Нестеров подскочил к Василию.
– Где вторая коробка?
– Была в рюкзаке.
– Гусь, где рюкзак?
– Да нет там ничего. Я проверил. Шмотье всякое…
– ГУСЬ! Где коробка?
– Да у Огрызка она! Где-нибудь в штанах спрятал.
– Обыскать!
Умелые руки грубо и быстро обыскали Василия. При этом ему досталось пара ударов под ребра.
– Пусто.
– Где она?
Боль вновь обожгла Василия.
– Где она?
– Я всё сказал…– закашлялся Василий.
– Гусь. Принеси его вещи!
– Да, чё их нести. Вон лежат, в углу. Я ж говорю, я всё обыскал. Он где-то её спрятал.
Резкая боль вновь сотрясла тело Василия.
– Говори, где она?
– Я пытался ее спрятать, но не успел. Вы меня взяли… Она была в рюкзаке…
– Та-а-а-к. Гусь, если она у тебя, верни. Со мной шутить не надо.
– Док. Клянусь! Этот огрызок врет!
– Тогда где она! – закричал Нестеров, – Где она! Найди её!
– Док, я выбью из огрызка ответы…
– Нет, Гусь. Нет. Это уже не смешно. У тебя час. Максимум. Иди, пройди по его следу и найди ее…
– Хорошо, док. Я найду ее, – Гусь сорвался с места и убежал через дверь.
– И так, Брысь, мы продолжим.
Боль вновь пронзила тело Василия.
– Рассказывай.
– Что рассказывать, то? Лучше спрашивай. Голова…
– Ладно. Поговорим.
– Что ты знаешь про лабораторию, где нашли… первую коробочку?
– Лаборатория запечатана. Вход уничтожен. Там всё заражено. Но я там не был. Друг там был, и умер, у меня на руках… Я обещал рассказать это Чистякову и передать коробочку. Это всё…
– Ладно. Поверим. Пока. Второй вопрос, где ты взял вторую коробку?
– За ней меня послал Гусь. Она была на труппе сталкера на болотах. Я достал его. Но Гусю не передал. Мы с ним… дрались… И поэтому я не отдал коробочку…
– Дальше?
– А что дальше? Я решил вернуться в бар "Сто рентген". Но не успел. Вы схватили меня.
– Ладно. Еще вопрос. Зачем ты здесь?
– Так вы ж меня…
Боль вновь сотрясла Василия. Василий уже даже не кричал. Он выл… Долго и протяжно.
– И так я повторяю вопрос. Зачем ты здесь?
– Не… знаю…
– Слушай сюда, сталкер, – сдержано проговорил Нестеров, – я могу сделать так, что смерть тебе покажется великим благом. И я сделаю это. Поверь мне. Так вот что я думаю, ты работаешь на Чуйкова. На это его "Чистое небо". Ты проводил его людей в лабораторию. Допустим, верно, то, что лаборатория запечатана и входа туда больше нет. Но у тебя в руках оказался сильнейший артефакт. Я думаю, это результат экспериментов. Ты считаешь меня чудовищем. А ты знаешь, чем занимался Чуйков? Так вот, мы вместе начинали работу над новым оружием, в том числе над управлением и подчинением сознания человека. Только я пошел дальше, чем этот чистоплюй. Он, видите ли, проникся идеей, что мораль важнее научных результатов. Чушь! Наука на то и наука, чтобы взламывать секреты природы, и ставить себе на службу. В той коробочке хранятся, такие секреты, что если кто-то сумеет их использовать, то ему будет подвластно не только всё живое на земле, но и само время, и пространство, всё живое во всех Вселенных. И, как ты думаешь, что перевесит, твоя жизнь, какая-то мораль или неизмеримое могущество? Правильно
