Мы снова поднялись на гребень хребта, откуда я в бинокль пытался рассмотреть все дымы на открывшемся пространстве. Но впереди был более высокий хребет, и он закрывал обзорность. Меня, в принципе, интересовали сейчас только два столба дыма. Бандитский костер, и костер летчиков. Те дымки, что я уже рассматривал во время полета, и решил, что они – следствие гибели чужих космических кораблей, было несколько и в лежащем под нами ущелье. Но я на них не стал реагировать. Было бы время свободное, я бы подошел, и снял это на видео. Но сейчас я видел перед собой и перед взводом другую задачу, главную, которую требовалось выполнить как можно быстрее. И я начал спуск в ущелье.
* * *
Скорость передвижения при спуске пришлось сбросить, но удвоить внимательность, чтобы не сорваться, и не обломать себе конечности. Именно здесь, на этом спуске, в самом начале его, мы и наблюдали схватку в небе двух монстров против одного. Два потом упали в одну сторону, третий сумел в какой-то мере выправить полет, может быть, и совсем избежал бы падения, если бы его не добил младший сержант Рахметьев из своего гранатомета «Вампир». Гранатомет настолько мощный, что его удара ни один из существующих в мире танков выдержать не в состоянии. Так нам говорили поставщики оружия. Только вот про наши отечественные танки они ничего не говорили. И мы не знали, сумеет ли броня, скажет, «Арматы» противостоять выстрелу «Вампира». Вот инопланетный космический корабль противостоять не сумел. Наверное, это даже на видео можно рассмотреть. Входное отверстие было небольшое, с кулак, наверное, размером. Но внутри этот выстрел в состоянии все сжечь и разворотить. Я даже допускал, что паук не подозревает о том, кто его сбил в действительности. Мне рассказывали опытные ветераны-спецназовцы, как во время войны в Анголе войска ЮАР несли большие потери не от автоматического оружия, а от простых стрел охотников с луками, что выскакивали порой из кустов в травяных набедренных повязках, пускали по стреле, и быстро исчезали. А иногда даже и из кустов не выскакивали. Просто стреляли оттуда, и убивали врагов, вооруженных в сравнение с ними самым современным и высокотехнологичным оружием. Но, не зря говорят, что против лома нет приема. Выстрел «Вампира» стал для инопланетного боевого космического корабля тем самым ломом или стрелой из кустов. Корабль выдерживал плазменные плевки двух противников, с трудом, но выдержал попадание фиолетового ударного луча, видимо, лазерного. Но вот выстрел из гранатомета не смогло ничто остановить. И обшивка не выдержала, и то облако, что окутывало космический корабль во время боя – не спасло, хотя оно, кажется, оставалось на корабле до момента столкновения с землей. Значит, и это облако не спасло звездолет от гранатомета. Это, кстати, классический случай. Что-то подобное было во время войны в Югославии, когда американский бомбардировщик, сделанный по проекту «Стелс», и официально считающийся невидимкой для радаров и ракет, был обнаружен в небе с помощью советского радара, изготовленного в пятидесятые годы прошлого века, и сбит ракетой того же периода. Опять сработал «принцип лома».
Спустились мы благополучно, хотя в нижней части склона попался чрезвычайно крутой участок, на котором даже деревья не росли – они просто удержаться там не могли, падали, как только подрастали, и стволы начинали чувствовать собственный вес. Мы спустились там, используя обычные альпинистские веревки, которые в обязательном порядке берем с собой, когда идем в горы. Внизу, там, где протекал небольшой ручеек, в видимой дальности ныряющий в какую-то расщелина в скале, и пропадающий из вида, остановились, поджидая тех, кто спускался последними.
– Привал устраивать не пора, товарищ старший лейтенант? – спросил старший сержант Камнеломов. – Место хорошее, чистое.
Я отрицательно помотал головой, хотя понимал, что по привычным меркам привал устраивать, в самом деле, время подошло.
– Не пора. Привал наверху сделаем. Напрямую нам через хребет здесь не перевалить. Придется обход делать до перевала, как я еще раньше предупреждал. Там, на перевале, и остановимся. Пока рекомендую умыться в ручье, освежиться, набрать свежей воды во фляги, и рот прополоскать, но не пить. Пить будете на привале.
Это было правило всякого марша. Во время марша пить не рекомендовалось. Разве что, один – два глотка, не больше. Если напьешься вдоволь, идти будет очень трудно.
Я включил на «планшетнике» набор своих карт, открыл топографическую, и посмотрел расстояние, в двух местах ткнув в монитор пальцем, и запросив дистанцию между двумя точками.
– Пять километров шестьсот метров до перевала. Осилим?
– Осилим, – согласился старший сержант. – Это, в самом деле, не много.
Мое нежелание устраивать в ущелье привал имело под собой основание. Во-первых, с перевала должна была открыться нормальная связь, и я собирался отправить третий видеосюжет майору Ларионову. Во-вторых, я хотел проверить собственную выносливость и выносливость рядового Пашинцева, вместе с которым мы так скоропостижно, до седины постарели. Это постарение коснулось только внешнего вида или стало необратимым физиологическим процессом в организме – это был важный для меня вопрос. Пока я устал не больше, чем должен был устать, да и рядовой Пашинцев, кажется, держался без проблем на общем уровне. А последний подъем, грубо говоря, дополнительная порция физической нагрузки на организм. Но я при этом знал и еще одну особенность старения организма. При процессах старения выносливость может начать «сдавать» в последнюю очередь. А в первую поражается способность к восстановлению сил. Вот эту способность у себя и у седого рядового я и желал проверить. Пока мы не настолько устали, чтобы трудно было восстановиться. А лишний подъем на пять километров может создать проблемы. И их следует знать.
* * *
До перевала мы добрались без проблем. Сначала передвигались легким бегом по дну ущелья, прямо по берегу ручья, где камни были мелкими, как на крымском галечном пляже, и даже споткнуться было негде. Когда пришло время начинать подъем на перевал, про бег пришлось забыть. По такой крутизне бегом передвигаться невозможно, хотя до отвесности этому склону было далеко. Далеко это место было и от места крушения подбитых белыми лучами двух космических «монстров». Тем не менее, примерно на середине склона, меня позвали:
– Фу, какая мерзость! Товарищ старший лейтенант, посмотрите, что это?
Я уже дальше прошел, то есть, выше поднялся, и пришлось на добрый десяток метров спуститься, и в сторону сдвинуться. Рядом с густыми зарослями разноцветной гортензии стоял солдат, и двумя пальцами зажимал себе нос, стараясь не дышать. Увидев меня, солдат показал свободной рукой в цветы, а сам шагнул в сторону. Среди цветов валялся труп какого-то непонятного существа размером с крупную кошку породы Саванна или даже еще крупнее – может быть, даже с мелкого леопарда. У существа был разорван бок, торчали переломанные острые ребра, вылезли кишки, и все тело кишело омерзительно воняющими личинками и червями. По примеру солдата я зажал нос, и наклонился, чтобы произвести съемку существа. Оно представляло собой явно не представителя местной фауны. Я вообще такое существо не видел даже в зоопарке. Зверек фигурой походил на семейство кошачьих, но имел лапы не с когтями, а с откровенными пальцами, что, скорее, относило его к приматам. И хвост имел толстый, даже внешне сильный, словно хватательный, что тоже приматам свойственно. Статичную съемку видео я производить не стал, сделал только несколько фотографий, но долго находиться рядом с этой вонью было выше даже моих немалых сил. И это при том, что в офицерах спецназа рано, еще в училище, подавливают чувство брезгливости. Помню, на учениях нас, тогда еще курсантов, заставляли копаться во внутренностях убитых животных, где прятали пакет с инструкциями. Тогда нас приучали не обращать внимания на сапрофитных[7] червей, которые не могут причинить вреда живому человеку. Я вообще это слово-то узнал после первой командировки на Северный Кавказ, когда мой взвод, тогда наполовину в другом составе, действовал совместно с местным полицейским спецназом, которым командовал капитан МВД Сапрофитов. Кто-то из моих солдат и объяснил значение его фамилии. Вполне, кстати, соответствующее моему понятия о капитане.
