class="p1">— Вина на ем, он сам признал, што по его метке одержимыя к нам в посёлок шли. Так што я в своем праве!
— Да. Это его вина. Хоть и не прямая. Я лидер отряда. Несу за него ответственность. Согласна компенсировать. — рука темноволосой погрузилась в один из карманов разгрузки, а когда вынырнула обратно, на протянутой крестному ладони лежали четыре белых шарика, размером чуть крупнее горошин.
— Энто чегой? — голос бородокосого был еле слышен, ошарашенный взгляд устремлен на содержимое ладони. Белые жемчужины, добываемые из Хозяев улья, самых страшных чудовищ этого мира, по сравнению с которыми даже волоты покажутся плюшевыми мишками.
С виду невзрачные белые шарики смотрелись неказисто. Словно дешевая бижутерия, пытающаяся притвориться настоящей жемчужиной. Даже не верится, что подобная неказистая вещица считается легендарным сокровищем в этом жестоком, сумасшедшем мире. Хотя, удивляться нечему. Какой мир, такие и сокровища.
— Белый жемчуг. Три штуки — компенсация. За погибших. — темноволосая проговаривала фразы громко и чётко, слегка качая ладонью вверх-вниз в такт словам. — Одна — тебе. Награда. За выполненное обещание. Как договаривались.
После сказанного повисла тишина.
Все молчали, ожидая ответа бородокосого, застывшего напротив предложенной награды с упертыми в бока руками и нахмуренными бровями.
Вид у крестного был предельно задумчивый. Неизвестно, что за мыслительные процессы сейчас происходили в его голове, но мне казалось, что даже звуки этих размышлений начали доносится до слуха.
— Добро, принимаю плату. Но беру токмо за павших откуп. А от награды отказываюсь, благодарствую. Нашим после нашествия много чего надобно. Да тот же народ. Нас и раньше маловато было, а счас есчё меньшей осталося. Так што людишек надобно приманивать, а чем есчё приманивать, как не виноградинами. — говорил крестный так, будто слова вдруг стали тяжелыми и непослушными, отчего ему приходилось с трудом проталкивать их сквозь охрипшее горло. При этом описывал всё подробно, будто оправдываясь и поясняя, что пошел на соглашение для благополучия товарищей, а не ради себя.
— Отказываешься от награды. Твоё право. Причин не буду уточнять. — Три жемчужины перекочевали из узкой женской ладони в грубую, слегка грязноватую лапу лучника. Одна вернулась в карман разгрузки.
Но признаков радости от получения ценнейших сокровищ улья за крестным заметно не было. Более того, повисшие безвольно плечи и понуро опущенная голова свидетельствовали об обратном.
Не сказав больше ни слова, бородокосый развернулся, отошёл назад. Встал рядом со мной.
— Хорошо. Конфликт исчерпан. — кивнула темноволосая удовлетворенно и продолжила, вновь обращаясь к крестному. — Но не пойму одного. Если вчера было тяжело. Почему не активировали маячок? В смысле меч. Почему не передал? Мы бы появились раньше. Бамбук снял бы метку. И жертв удалось бы избежать.
— Дык я вчера и передал. Токмо Пустой не знал, што с им делать. Беспамятный жешь. Да и некогда, така катавасия завертелася, што и дух перевести некогда. Не то, што с мечами хитрыми возица. К тому ж Пустой токмо вчера объявился, а от вас почитай семь годков не слуху ни духу. Другой бы плюнул уж на энтакое дело, да забыл. Добре, што память у меня…
— Стоп! Что за шутки? Какие семь лет? Мы три дня назад виделись. Меч с маяком и жемчужину тебе дали.
— Никаких шуточек, семь лет, с лишком дажить.
— Так это ведь те самые временные парадоксы, о которых нас с… старшие предупреждали! — восхищенно проговорил притихший в стороне Бамбук.
— Точно, так и говорили! — продолжал он, все больше распаляясь. — Они ведь и в нужное время портал прокинули только с двадцатого или даже с тридцатого раза. Да и то лет на сорок ошиблись! Я ведь прикидывал, у них при первичном пробое погрешность в целые века. Да сами помните, то во времена Петра первого, то к древлянам закидывало. Для того и маяк, чтобы в нужное место в нужный момент портал пробивать.
— Семь лет прошло! Ха-ха-ха! Вот это поворот! — в наступившей тишине хохот тощего прозвучал особенно громко и неприятно.
— Если с той встречи здесь прошло семь лет. А у нас всего три-четыре дня. То отправленный на сутки раньше Тичер провел здесь почти десятилетие. Я правильно понимаю? — задала вопрос темноволосая.
— Не, необязательно. Может, больше, а может и меньше. Десять лет, пятьдесят или же полгода, а может и неделю. А могло случится и так, что вчера только здесь появился. Не вычислить никак. Жаль, он сам ничего не помнит.
— Почему вы называете меня Тичер? — задал, наконец, волнующий вопрос, воспользовавшись возникшей в разговоре паузой.
— Тичер — твой псевдоним. Настоящее имя — Угольков Игорь Викторович. Год рождения — 1988. Работал учителем истории в средней школе. Потому и Тичер. — темноволосая будничным голосом начала перечислять подробности моего такого далекого и забытого прошлого, но ничто из упомянутого не казалось знакомым. Будто говорили о совершенно постороннем человеке.
— После попадания в Стикс, по причине генетической особенности, предполагавшей получение необходимых для выполнения задания умений, был завербован к нам в команду. Пройдя подготовку и развив навыки до должного уровня, отправлен в прошлое, для выполнения определённый процедур и начальной подготовки операции. На выполнение давались сутки. После этого ты должен был подать сигнал с помощью маяка. Сутки истекли. Маяк активирован не был. Пришлось действовать самостоятельно. Организовывать поиски. Попасть в то же место, что и ты не проблема. Координаты известны. Проблема в другом. Бамбук уже пояснил насчёт временных парадоксов. Так что было сложно. Почти два дня потратили на поиски. Вероятность найти тебя без сигнала маяка была практически нулевой. Искали пробой, приблизительно подходивший по времени. Планировали раздавать аборигенам специально изготовленные мечи, в клинках которых были спрятаны маяки. Активация с помощью дактилоскопической экспертизы отпечатка пальца. Так что вероятность случайной активации была исключена. Изготовлена была сотня штук. Но пригодился лишь один. Единственным удачным пробоем оказался тот, в котором состоялась встреча с твоим будущим крестным. Мы продолжали поиски ещё почти сутки. Безрезультатно. А потом активировался маяк.
— Ты правда совсем ничего не помнишь? — закончив рассказ, то ли с надеждой, то ли с подозрением спросила темноволосая.
— Нет, ничего. — ответил автоматически, пытаясь переварить и усвоить кучу информации, обрушившуюся на мою бедную голову.
— Неожиданно и интересно. — после короткой паузы задумчиво проговорила темноволосая. — Вы тут поговорите пока. Я свяжусь с… командованием.
Напоследок посверлив меня пронизывающим холодным взглядом, она развернулась и скорым шагом двинулась к порталу, так и оставшемуся висеть над склоном. Остановилась напротив клубящейся пелены, обернувшись спиной к нам, достала что-то из разгрузочного жилета.
После этого пространство между ней и порталом засияло знакомым зеленоватым светом. Помнится, совсем недавно, очень похожим светом горела
