Разумеется, тогда Имперский Клан назывался совсем по-другому.
Леса затопили землю, насколько хватало глаз; горы на горизонте росли с обманчивой неторопливостью. Я повел рукой в управляющей матрице, подавая запрос: р'руг спокойно мог подняться в стратосферу, но мне хотелось знать погодные условия над хребтом.
Не меньше минуты прошло, прежде чем я понял, что ответа не будет.
Я погасил вспомогательный экран и озадаченно уставился на управляющую матрицу и основной дисплей р'руга. Решив, что ошибся, я повторил комбинацию жестов – с тем же успехом. И только после этого я заметил, что на основном экране нет горевшего с самого старта кодового обозначения военной крепости и миниатюрной карты района Зорас'стриа, над которой летел р'руг. Равно, как нету подтверждения связи с Имперским дворцом, и нет данных с орбитальных спутников-координаторов движения в атмосфере.
– Когти горропы… – потрясенно прошептал я. – Что тут…
Р'руг тряхнуло, словно от пинка великана; откуда-то снизу раздался надрывный вой и грохот. В одно мгновение спокойный уверенный полет превратился в сущий кошмар: завалившись на бок, р'руг нырнул вниз, метров на двадцать, выровнялся, снова нырнул. Затем сумасшедшие прыжки вверх-вниз прекратились, но теперь р'руг беспрерывно трясся, словно в лихорадке, а высота продолжала падать.
Я вонзил руки в управляющую матрицу, загоняя подальше пробравшийся в душу ужас. На основном дисплее появилась схема р'руга, и на ней практически сразу же запульсировала зеленым секция антигравитаторов. Я приблизил ее, дал команду убрать обшивку и показать причину неполадок.
Ха, причину… На схеме зеленым горело почти все, рядом бежал столбец анализа: генераторы антигравитационного поля вошли в резонанс, завершившийся почти мгновенной разбалансировкой стабилизаторов полета. Логико-аналитическое ядро немедленно запустило вспомогательные стабилизаторы, но их мощности хватало только на превращение падения в относительно медленный спуск.
– Х'хиар вызывает Имперск… – я сжал в ладони личный коммуникатор… и не почувствовал ничего. Не было привычного покалывания под кожей, не было чуть затуманивающего восприятие чувства слияния с эмпатическим блоком коммуникатора. Я посмотрел на пояс, и остолбенел, глядя на потемневший узкий светло-фиолетовый кристалл, заключенный в овальную пластину.
Связи не было. Я падал в леса Горропы, отрезанный от всего мира.
Вновь опустив руки в матрицу, я попытался восстановить контроль над р'ругом. С огромным трудом мне удалось заставить ядро вновь запустить оптимизацию воздушного потока. Скорость немного упала, тряска почти прекратилась – и это было все: р'руг не слушался меня, продолжая падение к подножью закрывших уже полнеба гор.
«Этого не может быть, не может…» – билась под черепом одна единственная мысль. Не может быть такого резонанса, не может так выйти из строя стабилизирующие системы… но прямо передо мною было наглядное доказательство обратного. Если бы не дублирование вспомогательных систем, если бы не перестраховка проектировщиков на случай тяжелых аварий, столкновений
– сейчас бы мои остатки были бы разбросаны в радиусе километра, если не больше.
«Что со связью!? – я еще раз попытался вызвать хоть кого-то через коммуникатор р'руга, потом попробовал оживить собственный коммуникатор. Без толку! Я в ярости ударил ладонью по креслу, до боли закусив губу. Еще одна невозможная вещь: как все одновременно устройства связи могли выйти из строя? Почему до сих пор с „Сеннек-Айг“ или любого орбитального спутника атмосферного контроля мой р'руг не захвачен гравитационным лучом? Почему не подан направленный импульс прямо на мой коммуникатор, едва прервался контакт? Что тут происходит!!»
В тесной кабине загрохотало, и я понял, что последнюю фразу выкрикнул во всю мощь легких. Заскрипев зубами, я стиснул кулаки, не замечая, что выпущенные когти до крови раздирают кожу. Однако боль в ладонях и прокушенной губе – только сейчас это заметил! – помогла взять себя в руки. Паника сейчас ничем помочь мне не могла, кроме как побыстрее отправиться на «Моря боли».
– Успокойся! – сам себе приказал я. Несколько быстрых дыхательных упражнений, миг сосредоточенности – и я почувствовал, как дрожь в теле стихает. Медленно я в очередной раз опустил руки в матрицу.
Р'руг падал – этого уже ничто не могло изменить. Без работающих генераторов гравитационного поля я не мог ни набрать высоту, ни управлять его движением, ни совершить нормальную посадку. Вспомогательные системы же совершенно не годились для такой ситуации – насколько я знал, даже теоретически не предполагалось, что р'руг может полностью остаться без основных стабилизаторов.
Я еще раз запустил проверку систем: глупая и наивная попытка, но я ничего не мог с собой поделать. По схеме пробежала мерцающая полоса, но отметки вышедших из строя систем не исчезли. Даже наоборот – появилось несколько новых зеленых огоньков: ядро любезно проинформировало меня, что на р'руге не действует ни одна из систем связи. На тот случай, если я этого не заметил. Я выругался от души, и убрал с дисплея все лишнее: толку никакого, а отвлекать будет.
Собственно, мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать: р'руг снижался по пологой дуге, с каждой секундой приближаясь и к верхушкам деревьев, и к горам. Сперва я испугался, что он рухнет где-то там, среди покрытых вечными снегами скал – что не сулило для меня ничего хорошего, – но потом понял, что упадем мы с небольшим недолетом. Что ж, и на том спасибо.
«Время до столкновения – семь секунд!» – по дисплею побежали слова. – «Задействована система безопасности!»
«Чтоб был чист путь Ушедших, хоть это работает!» – облегченно вздохнул я. Вокруг меня сгустился воздух, невидимые тиски сдавили все тело, мешая вдохнуть. Неприкосновенные запасы энергии, тратились без остатка на защитное поле вокруг пилота. Полностью амортизировать удар оно не могло, но определенные шансы давало; естественно, при небольшой скорости и высоте. Рухни р'руг после аварии вниз – и меня не спасло бы ничто.
Р'руг с оглушительным хрустом вонзился в фиолетовую поверхность раскинувшегося вокруг леса. Сквозь мутную пленку поля я увидел, как на его пути встала смазанная вертикальная полоса, сильный удар подбросил нас вверх. Затем р'руг швырнуло вбок, второй и третий толчки слились с треском раскалывающейся прямо над моей головой обшивки, и только спустя целую секунду после этого последовал четвертый – и самый страшный – удар…
Сколько я служил на фронте, в скольких битвах побывал, но ближе всего к смерти я оказался именно на своей родной планете. Это было первое, что пришло мне в голову, как только я пришел в себя и понял, что до сих пор жив.
