— Принц? Разве что павшего и сгоревшего королевства, — аурис горько усмехнулся, отводя глаза. Азат недоуменно уставился на него, напряжённо размышляя, потом вдруг хлопнул ладонью об ладонь.
— Точно, я и забыл! Нет ведь больше твоего клана! А тебе как удалось выжить?
— Главному убийце вздумалось поиграть в кошки-мышки. Он проиграл.
— Ммм. Ну понятно. Добро пожаловать в наши ряды никому не нужных и всеми преследуемых. Кстати, на твоём месте я бы не лез к бандитам. Если бы они тебя узнали, живо бы сдали Отряду.
— Да не лез я, — досадливо поморщился Домино. — Меня просто понесло. А спас тебя Шона. Не знаю почему.
— Твой знакомый? Где ты умудрился такого откопать?
— В баре. Пили за одной стойкой.
— О, понятно, ты умеешь заводить полезные знакомства… Ладно, надоело мне стоять тут. Если никуда не торопишься, приглашаю закончить наш разговор в моей машине, — Азат махнул рукой куда-то во тьму улиц.
— В прошлый раз ты не очень горел желанием со мной общаться, — заметил Домино.
— Сейчас я тебе обязан.
— Почему бы не посчитать это отплатой за то твоё спасение меня от собак?
— Но потом благодаря тебе меня забрали у Отряда и дали уйти, а не отправили в ближайший интернат. Хотя это всё твои знакомства… — Азат почесал затылок. — Ладно, не важно, кто кому что должен. Пошли. Тебе же всё равно некуда идти.
Домино кивнул, соглашаясь, и вслед за аурисом пошёл к его машине. Она стояла почти за следующим поворотом — открытый джип с отодвигающейся крышей, весь в грязи и пыли, но на высоких колёсах, позволявших легко путешествовать по пересечённой местности.
— Полноприводный, — гордо представил Азат и щёлкнул сигнализацией. — Прыгай. И рассказывай, что у вас там произошло.
Домино залез на переднее сиденье, устроил рюкзак в ногах и, на мгновение задумавшись, стоит ли открываться полузнакомому беспризорнику, начал рассказывать. Азат слушал внимательно, не перебивая и лишь иногда барабаня пальцами по рулю; потом, когда его сосед со вздохом закончил, задумчиво проговорил:
— Не повезло тебе. Наверное, даже больше, чем мне, вот оно как бывает. Ты правда считаешь, что во всём этом — твоя вина?
— А чья же ещё? Это я пустил его в дом. Я ему доверился. Он же дождался удобного момента…
— А раньше что, не было удобных моментов? Насколько я понял, он уже давно был вхож в ваш дом. В тот день явно случилось что-то ещё. И, поскольку в этот период ты был в школе, вряд ли виноват ты. Не стоит так себя грызть.
— Да, случилось, — мрачно признал Домино. — Я выронил ручку, она застопорила задвижной механизм двери отцовского кабинета, и он смог туда попасть. А до этого, когда отец сообщил мне, что его надо выгнать, так как он, оказывается, ранее служил в МД, я воспротивился, и он остался… Всё ещё считаешь, что я не виноват?
— Ну допустим, что ж теперь, — усмехнулся Азат. — И что ты теперь собираешься делать?
— Шона уже спрашивал меня об этом, и…
— Подожди. Шона? То есть ты, в бегах, пошёл в бар, напился, разболтал свою тайну первому попавшемуся и за тобой до сих пор не приехали? Ну ты точно везучий!
— Больше не буду пить, — процедил сквозь зубы Домино, сжимая кулаки. — Никогда.
— Да ладно, это ты простак, а не алкоголь плохой. Я бы научил тебя жизни… Но мне что, делать нечего?
— Если учесть, что тебе запретили появляться в этом городе начиная с этой ночи, тебе и правда больше нечего делать, — Домино слабо улыбнулся. — Хочешь, пойдём со мной.
— Это куда?
— Учиться. Я хочу стать профессиональным убийцей, чтобы найти Зебастиана и его приспешников. И отплатить им за совершённое.
— Серьёзно? Ты?
— Не веришь?
— Да даже не знаю. Уверен, что тебе это надо?
— Я не смогу спокойно жить дальше, зная, что такое множество смертей останется безнаказанным. ГШР вряд ли что-то будет делать, пока Отряд не перейдёт к открытому противостоянию. Сомневаюсь, что им вообще это надо. Поэтому…
Азат хитро глянул на него, чуть склонил набок голову и перебил:
— А с чего ты вообще взял, что это Кирсте были хорошими? Они ведь тоже в своё время перебили кучу семей Мйоте, потом призвали помощь и окончательно разгромили их. Отряд просто взял реванш. Жёстко, конечно, но таковы правила игры.
— Кирсте не вырезали семьи! — вспылил Домино. — Они честно вели войну против террористов, которые использовали жизни гражданского населения в своих целях! Мессия и Мйоте могли точно так же выиграть, но проиграли. Сейчас же они в очередной раз доказали, что могут победить только бесчестием и увёртками!
— Какие речи, — притворно восхищённо сказал Азат. — А ты уверен в том, что говоришь? Уверен, что тебе просто не запудрили мозги для оправдания собственных действий? Вдруг это Кирсте всех мочили, а Мйоте пытались всё спасти?
— ГШР не стал бы поддерживать злодеев.
— В таких делах злодеи все. ГШР поддержали просто одну из сторон в своей собственной войне. С тем же успехом они могли встать и за Мйоте. Просто карты легли по-другому. Или за Кирсте было выгоднее.
Домино открыл было рот, чтобы возразить, споткнулся, ещё раз открыл, найдя иные аргументы, но слова снова не вязались, и он сдался.
— Я должен верить хоть во что-то, — тихо сказал он.
— Ну может быть. И куда ты собираешься идти учиться на ассасина?
— К верам. Здесь где-то есть закрытый город.
— Думаешь, тебя пустят? — хмыкнул с сомнением Азат.
— Надо попытаться.
Азат помолчал, опять задумавшись.
— Знаешь, а я, наверное, пойду с тобой, — наконец решил он. — По крайней мере, на первое время. Всё равно некуда пока больше идти. Ну как, возьмёшь в мстители?
— Ты уверен? — изумлённо уставился на него Домино.
— Надо же верить хоть во что-то! А твоя вера мне пока по душе. Мйоте лишили меня дома, так что в чём-то я тебя понимаю. Кто знает, где и кем бы я был, если бы не остался без семьи… — Азат почесал за ухом. — Посмотрим, что будет. А пока давай спать. На рассвете загружу карту и поедем к этим твоим верам.
Домино благодарно улыбнулся. Азат залез на заднее сиденье, где у него, похоже, давно было устроено нечто вроде постели, и аурису пришлось укладываться на переднем. Но он так устал, что даже неудобная поза не помешала ему уснуть быстро и без кошмаров.
Проснулся Домино через несколько часов, когда над Онегой только-только занимался рассвет. Открыв глаза, некоторое время аурис пытался понять, где он, что происходит и, главное, почему он не дома. Но блаженное забвение продлилось недолго — уже через пару секунд Домино резко вспомнил оба предыдущих дня и оказался совершенно не готов к этому. Он скорчился на своём сиденье, до крови вцепившись зубами в собственный кулак, переживая всё недавнее заново. Поэтому-то он в первую ночь после потери семьи и не ложился спать: знал, что всё будет именно так, и не был уверен, что после этого не пойдёт кончать с собой вместо того, чтобы продолжить путь. Чёртов алкоголь… Домино выдохнул, отпустил руку, попутно слизав выступившие на золотистой коже алые капли, и перегнулся через спинку сиденья к Азату.
