– И тут угадал.
– Подожди, дай подумать.
Андрей прикинул:
– Козак.
Батюшка восхитился:
– Неужто сам додумался? Как?
– Насчёт ляхов ты понял, а кто ещё, кроме поляков, знал о юродивом? Их союзники – козаки.
– Тоже наёмники. И я не исключаю, что часть из них католическую веру приняла, а этот – православный, и в храм к тебе ходит.
– Логично. Знаешь, что это слово обозначает?
– Знаю. Козака отдашь?
– А это как понять?
– Познакомь. Мне полезен может быть.
– Да ты кто таков? Не много ли на себя берёшь? – взъярился батюшка.
– А говорят – священники не волнуются, всегда спокойны. Врут, наверное.
Священник остыл.
– Похоже – не один ты! Кто за тобой?
– Сильные люди, не хотят они самозванца на троне видеть. Да и не в этом главное. За веру они боятся. Наша вера от отцов, дедов и прадедов пришла, как ей изменить?
– Истинные слова слышу! Наконец-то о вере заговорил! А то всё царь да самозванец… Церковь Отрепьеву цену знает – грош в базарный день. Для веры нашей угроза!
– Вот и я о том же. Одно дело делаем. Только бояре да князья ещё и о стране думают. Отрепьев страну на куски порвёт, лучшие земли полякам отдаст. А землицу-то самодержцы наши веками собирали!
Священник пристально всмотрелся в Андрея:
– Правду ли ты сказал? Можно ли тебе верить?
– Всё правда. Больно видеть, как поляки по Москве да по Кремлю ходят, как по своей земле. А самозванец хуже предателя. Грешно в церкви да в Пост Великий говорить об этом, но он смерти заслуживает.
– Бог рассудит! А с козаком поговорю я. Согласится ли помогать – не ведаю.
– Только обо мне пока ни слова.
– Понимаю. А скажи-ка, большая ли сила за тобой?
– Я мелкая сошка, воин. Но недовольных много. Думаю, самозванцу недолго осталось.
– Твои бы слова – да Богу в уши. Большое испытание он рабам своим послал. Только думаю, не всю правду ты мне сказал. Не простой ты воин, для простого знаешь много.
– Батюшка, я сказал, что мог.
– Хорошо. Загляни ко мне через седмицу. Бог тебе в помощь!
Перекрестившись на образа, Андрей вышел. Не ошибся он, священник имеет в Кремле неплохого осведомителя. Только закавыка одна есть. Несмотря на то, что он обладает кое-какой информацией, пользы от неё нет. Информация ведь только тогда полезна, когда даёт пищу для анализа и последующих действий. А за священником силы нет. Это как парализованный человек: мозг работает, а руки-ноги не действуют.
Если информацию собирать из разных источников, может сложиться цельная картина, тогда и предпринять что-то дельное возможно, ударить в уязвимое место. Среди боярства много выжидающих, приценивающихся к власти.
Самозванец, придя к власти, сделал разумный ход – практически никого не казнил, не устраивал массовых казней. В ссылки неугодных отправлял – да, это было. Тем самым боярство от себя не оттолкнул, а за ними – деньги, люди. Стало быть, умён, да и советчики грамотные нашлись. На Руси всегда были противоборствующие боярские роды, стремящиеся встать поближе к трону. Близость к самодержцу – это чины, должности, власть, неплохие доходы. Но ни один род дворянский надолго не возвышался. И цари не вечны – к тому же жёны их то умирали, то они сами их в монастырь ссылали. А раз царица другая, то и родственники её к трону приближались, сменяя прежних фаворитов.
Роды по-мелкому друг другу пакостили – оговаривали перед царём, принижали деяния. Иногда это приводило к опале, и даже земли, ранее дарованные, могли отбираться. Но на жизнь не посягали. Сегодня один род приближен, завтра – другой. А если казни учинять, так и родов на Руси не останется.
Поэтому к самозванцу присматривались, но отторжения, неприятия, лютой ненависти он пока не вызывал. Впрочем, если бы бояре знали о том, что он задумал, они бы организовали ему отпор значительно раньше. Но не обладали они всей полнотой информации, жили сегодняшним днём. У русского человека в те годы была одна опора, один стержень – вера православная и десять заповедей. И посягательство самозванца на святое для народа ему бы не простили. Но пока о планах, да и то не обо всех, знал очень узкий круг лиц – не считая ближнего окружения самозванца.
Неделя прошла в ожидании. Чтобы занять себя чем-то, Андрей помогал Науму: грузил товар из амбара, помогал его раскладывать в лавке, и даже поторговать успел, правда – под приглядом Наума. Купец товар оптом скорнякам не отдал, торговал шкурками сам – так получалось выгоднее. Торговля – дело хитрое. Там копейку сэкономил, в другом месте дешевле купил, глядишь – прибыль появилась. Не научишься считать выгоду – прогоришь.
Через седмицу, как и уговаривались, Андрей поднимался по ступенькам храма. Предводителю нищих, стоящему на паперти, бросил несколько копеек. Тот улыбнулся:
– Всё сладилось?
Андрей кивнул.
Священник вёл службу, в церкви было многолюдно.
Ждать пришлось недолго, но он так и рассчитывал – прийти к окончанию. Пока сам на паперти стоял, расписание служб выучил.
Дождавшись, пока прихожане выйдут, подошёл к приделу.
– Заходи, сын человечий.
– Доброго здравия, отец Матвей!
– Вовремя. Только вчера с нужным тебе человеком виделся. Он не против встречи. Завтра здесь, у меня, в пять часов пополудни.
– Вот спасибо!
– Не благодари. Одно дело делаем, Веру и Русь спасаем от порождения дьявола.
– Ты о самозванце?
– А о ком же ещё? Ты не смотри, что у него рогов и копыт нет и серой от него не пахнет. Без проделок дьявола тут не обошлось.
– Хочешь сказать, что ему в могилу осиновый кол вбить надо?
– Не помешает.
Священник говорил на полном серьёзе и нисколько не подвергал сомнению тот факт, что самозванца надо убить. Хотя в Нагорной проповеди говорилось: «Не укради, не убий, не возжелай жены ближнего своего» – и много ещё чего.
На следующий день, прямо с торга Андрей заявился в храм. В церкви было пустынно, до вечерней службы было ещё время.
Он прошёл в придел, постучался в дверь. За ней слышался разговор, довольно невнятный.
Открыл дверь сам отец Матвей.
– Вовремя, заходи.
– Здравствуйте.
На скамье сидел козак – с чупруном на голове, в необъятных шароварах, в бекеше; козачий длинный колпак он крутил в руках.
– Знакомьтесь. Григорий. А это – Мыкола.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Я вас оставлю. – Священник удалился.
Повисла напряжённая тишина.
Андрей кашлянул:
– Ты вроде из козаков, что с поляками пришли?
– Я не «вроде», я есаул козачий! – горделиво выпятил грудь козак.
Ну да, самомнения ему не занимать.
– Пусть так. Думаю, мы оба можем быть друг другу полезны.
– Хотелось бы знать – в чём?
– Надеюсь, ты понимаешь, что самозванец в Кремле сидит непрочно? Как только его с трона скинут – а это произойдёт непременно, – возьмутся за поляков и козаков. Вряд ли кто живым из города уйдёт.
