– Думаю, тебе не стоит расхаживать тут босиком, Тахири, – заметил Энакин.
Тахири взглянула на грязный дюракритовый настил посадочной площадки и поморщилась.
– Наверное, ты прав.
Справа, в соседнем доке, огромный тяжеловозный фрахтовик врубил репульсоры и совершил мягкую посадку.
– Ладно, – сказал Корран. – Я иду на встречу с посредником и вскоре вернусь с грузом. Вы двое…
– Сидим тут и сторожим корабль, – угрюмо докончил за него Энакин.
– Правильно.
Тахири вновь поморщилась.
– Хочешь сказать, я пролетела весь этот путь и даже не посмотрю город?
– Нет, – отозвался Корран. – Наверное, когда я вернусь, мы всё же пройдёмся немного, найдём, где перекусить, но я не хочу задерживаться здесь надолго. Если кому-то вдруг приспичит перепроверить наш код приёмо-ответчика, мы нарвёмся на неприятности.
– Ну, хорошо, – наконец согласилась Тахири. Она уселась на трапе, подобрав ноги под себя. Вдвоём с Энакином они проводили взглядом удаляющегося Хорна, который вскоре поймал флаер-такси и забрался внутрь. Мгновением спустя нескладное транспортное средство исчезло из виду.
– Как ты думаешь, – поинтересовалась Тахири, – как здешний народ относится к экологически чистым мирам? Считает ли он их запах странным?
– Наверное… А что ты подумала о Явине 4 после стольких лет, проведённых на Татуине?
– В самом деле, я посчитала его запахи странными, – немного поразмыслив, заключила она. – Но в хорошем смысле этого слова. По большей части, в хорошем. Ну да, часть запахов действительно была, как из кухонной помойки или выгребной ямы. Но ведь листья, цветочки… – Она умолкла, и выражение её лица изменилось. – Как ты думаешь, что сделали йуужань-вонги с Явином 4 после нашего отлёта? Тоже изменили его облик, как на других покорённых планетах?
– Не знаю, – произнёс Энакин. – Стараюсь об этом не думать. – Было трудновато представить в уме разрушенный Великий храм массасси, в котором прошла большая часть его детства. Признаться самому себе, что покрытых непролазной зеленью джунглей и их обитателей больше нет, было выше его сил.
Лицо Тахири вытянулось.
– Что? – спросил Энакин, когда из её уст за продолжительное время не вылетело ни слова.
– Я солгала тебе.
– Правда? И о чём?
Она кивнула на городской пейзаж.
– Я сказала, что они не уродливы. Но внутренний голос кричит мне, что всё не так.
– Ну, и я считаю, что они не совсем привлекательны, – проговорил Энакин.
– Нет, – произнесла Тахири слегка охрипшим голосом. – Я не об этом. Просто я смотрю на всё это, и иногда у меня проскальзывают мысли, что всё это отвратительно и мерзко.
– Ох!
Йуужань-вонги сделали больше, чем просто порезали ей лицо. Они имплантировали ей мысли и воспоминания – об их языке, о детстве в яслях, о взрослении на «летающем мире».
– Если бы ты не спас меня, Энакин, я стала бы сейчас одной из них. И я бы не помнила другой жизни.
– Нет, ты бы обязательно всё помнила, – не согласился Энакин. – В тебе есть что-то, что никто не сможет изменить.
Тахири бросила на него насупленный взгляд.
– Ты продолжаешь в том же духе. Что ты имеешь в виду? Это хорошо или плохо? Я слишком упрямая или что?
– Я имею в виду, что ты слишком Тахири, – продекламировал он.
– Да? – она попыталась улыбнуться, и у неё почти получилось. – Буду считать это комплиментом, тем более что других я от тебя пока не получала.
Энакин почувствовал, что краснеет. Они с Тахири были друзьями с ранних лет. Теперь, когда ей стукнуло четырнадцать, а ему – шестнадцать, он вдруг начал смущаться. Словно её глаза каким-то образом поменяли цвет, хотя на самом деле этого не было и в помине. А, собственно, с чего это он заинтересовался её глазами?
Она сделала себе новую причёску перед тем, как отправиться на Эриаду, и это чуть не повергло его в шок. Теперь она имела короткую круглую стрижку с тонкими лохмами, свисавшими прямо на глаза.
Она заметила его интерес.
– Что? Не нравится моя причёска?
– Нет, что ты. Приятная стрижка. Примерно той же длины, что и у моей мамы сейчас.
– Энакин Соло, ты… – она уже собиралась вывести его мысли на чистую воду, когда её словно оборвало. – Ты тоже это почувствовал? – закончила она охрипшим голосом.
В этот момент ощутил и он. Что-то в Силе. Страх, панику, решительность, смирение – всё одновременно.
– Это джедай, – прошептал он.
– Джедай в беде. В большой беде. – Она распрямилась, как пружина. – Где же эти ботинки?
– Тахири, нет. Я пойду. Кто-то же должен присмотреть за кораблём.
– Тогда ты и присмотришь. А я пойду. – Она прошла вглубь транспортника, и Энакин проследовал за ней. Девушка нашла пару босоножек в шкафу и обулась.
– Просто подожди минутку. Дай мне подумать.
– Мне не нужны твои думы. Кто-то из наших в беде, и я собираюсь помочь. – Она была уже на полпути к трапу.
Повторив про себя несколько изобретённых отцом ругательств, Энакин поспешно замкнул корабль и побежал за ней.
Он догнал её у таможенного поста, к которому тонкой змейкой тянулась очередь. Тахири миновала всех, но была остановлена силовым полем на воротах и русоволосой служащей, неодобрительно разглядывающей непрошенную гостью исподлобья.
– Вы должны вернуться в конец очереди, – заявила ей таможенница.
– Нет, не должна, – ответила Тахири, еле уловимо махнув рукой.
– Нет, не должны, – тупо повторила женщина. – Но мне надо взглянуть на ваши документы.
– Не стоит, – настаивала Тахири.
– Конечно, не беспокойтесь, – ответила служащая. – Какова цель вашего визита на Эриаду?
– Она вас не должна интересовать. Мне надо пройти и немедленно.
Женщина пожала плечами.
– Хорошо, проходите. – Она убрала силовой барьер, и Тахири проскользнула внутрь.
– Следующий!
Протолкался Энакин.
– Я с ней, – возвестил он. – Вы должны меня пропустить.
– Да, я должна пропустить вас, – вновь согласилась служащая и открыла ворота для Энакина.
Вслед за ним подошёл мужчина, и Энакин услышал его недовольный голос:
– Почему вы и меня не пропустите?
– А почему, собственно, я должна это сделать? – едко отозвалась таможенница.
Естественно, юный джедай потерял Тахири из виду, но он знал, куда она держит путь. Они оба ощущали свою цель, которая всё больше ударялась в панику.
Он прокладывал свой путь сквозь спешащую по делам толпу, огибая лоточников и уличных актёров, пробегая мимо кантин, кафе и сувенирных магазинов, предлагающих покупателям кружевные поделки и карикатурные статуэтки Гранд-моффа Таркина.
