верхней площадки, Роман услышал позади себя пыхтение. Пёс был рядом.
— Ну, Барбос, ты даёшь… — и, уже доставая бинокль, добавил. — Вот и имя тебе образовалось… Не Лорд, не Рекс, конечно, но тоже по собачьим понятиям имя авторитетное.
Барбос фыркнул и, понюхав воздух, двинулся вдоль резервуара, который занимал всё верхнее пространство башни. Роман тем временем в бинокль внимательно изучал дорогу, по которой ему предстояло идти. Некогда хорошую грунтовку, дорогой можно было назвать с большой натяжкой, и отличалась она от остальной местности лишь тем, что на ней были кусты пореже, да трава пониже. Да несколько брошенных ржавых грузовиков говорили о том, что это вообще дорога. Наблюдение Романа отвлёк топот мощных лап. Подбежавший к нему Барбос вёл себя странно, он заскулил и, как раньше, ткнув своим носом в колено Романа, побежал к лестнице. Видя, что Роман стоит на месте, вернулся, тихо зарычал и снова ткнул его в колено.
— Барбос! Да что с тобой не так, сейчас пойдём, — в ответ пёс зарычал уже громче, продемонстрировав свои клыки. — Ну, дружище, твоя опека меня уже начинает доставать. — Роман ещё раз посмотрел в сторону дороги и только теперь заметил, что горизонт стал лилово-красного цвета. Он такое явление уже видел перед выбросом. Вспомнив, физические ощущения при выбросе, к горлу подступила тошнота. Барбос, громко залаяв, вернул его из неприятных воспоминаний. Медлить было нельзя, туча неотвратимо двигалась в их сторону. Роман, мысленно поблагодарив собаку, бросился к лестнице, обругав себя за беспечность и лень. Надо было осмотреть дома, чтобы найти укрытие. Барбос, не отставая, бежал следом. Опираясь на полученный опыт, Роман знал, что от выброса можно спастись только в подземном укрытии, поэтому поспешил к первому же попавшемуся дому, в надежде на то, что в нём, как во многих деревенских домах, есть подвал. В этом, куда он забежал, подвала не оказалось. В двух последующих тоже. Воздух вокруг словно потяжелел, задавив своей вязкой массой все звуки. Слышно было только как пыхтит и поскуливает Барбос, да приближающиеся раскаты грома, сопровождаемые яркими всполохами горизонтальных молний. Гнетущее ощущение скорой беды усилилось резкими порывами ветра. Ещё два дома оказались непригодными для укрытия. Багровая туча уже закрывала всё небо, ветер из порывистого перерос в ураган, поднимая в воздух обломки досок и шифера. Роман под яростным напором ветра, стараясь удержаться на ногах, добрался к единственному неосмотренному дому. Подвала в нём тоже не оказалось, он с горечью осознавал, что лимит удачи для него, по-видимому, исчерпан, и надеяться на чудо не приходиться, но чудо всё же произошло. Сквозь ураганный рёв ветра и грома он услышал отчаянный лай Барбоса, доносящегося от угла дома из которого он только что вышел.
— В конце концов, что я теряю? — подумал он, цепляясь за гнущиеся под яростными ударами урагана кустарники, зашёл за дом с подветренной стороны.
К его большому облегчению, увидел во дворе построенный в качестве отдельного строения, хорошо сложенный из красного кирпича, вход в погреб. Выглядел он как перевёрнутый на один бок треугольник. Крыша входа, закрытая бетонными перекрытиями, была завалена землёй, на которой за долгие годы выросла трава и кусты. По этой причине при осмотре местности он этот погреб и не заметил. Не размышляя больше ни секунды, Роман ринулся в спасительный проём подвала. Некогда массивная деревянная дверь держалась лишь на одной петле и была полуоткрыта. Барбос не последовал за ним, рванув куда-то за дом. Ждать и тем более искать сбежавшую собаку было просто самоубийством. Выброс должен был начаться с минуты на минуту, не оставляя Роману выбора. Нужно было как можно быстрее спускаться. Сбежав по бетонной лестнице на два пролёта вниз, он добрался до второй, такой же массивной, деревянной двери. Она была чуть-чуть приоткрыта, и он уже хотел войти, как вдруг услышал голоса, доносящиеся изнутри, поэтому, даже рискуя попасть под удар стихии, решил минуту подождать и послушать тех, с кем ему придётся пережидать выброс, так как места спасения может оказаться не менее опасным, чем улица несущая смерть.
— Братан! Вот прикинь как нам подфартило, ночлег человечий надыбали, ещё и с бабой в придачу.
— Серебряный! Ты точняк тему обрисовал, — отметил второй голос.
— Я живой лохудры, уже почитай два года не зырил.
— Ну ты загнул, два года, а у сидора чё в баре, Зойка не баба что ли?
— Ну ты, Серебряный, завернёшь, тоже мне, бабу нашёл… Это гибрид БТР-а и крокодила. Лучше с бюррером ночь прокувыркаться чем с ней. — И оба громко загоготали.
— Мамзель… А вам кто из нас больше нравится? Видишь… гордая, отвечать не хочет. Мы вот сейчас водочки выпьем, потом и разберёмся, а завтра к нашему корешку Васе Погуляю тебя отведём. Он у нас баб и вовсе не видал, пусть тоже маленько потешится.
То, что происходит в подвале и кто в нём находится у Романа больше никаких сомнений не вызывало и он начал действовать. Фактор неожиданности сделал своё дело. Толкнув дверь ногой, он распахнул её настежь, от удара которой один из бандитов был сбит с ног и тут же получил несколько автоматных пуль, отчего скрючился и затих на полу. Не успевший понять, что произошло, второй, стоявший возле связанной женщины, тоже был срезан короткой очередью и только теперь в полумраке слабо освещённой керосиновой лампой комнате, краем глаза заметил третьего, находящегося с боку от него, бандита. Время для Романа словно растянулось. Он видел направленный в его сторону оружейный ствол. Вырвавшийся из него огонь и резкий удар в правый бок слились воедино. Уже падая Роман сумел пустить автоматную очередь в мутнеющую в его глазах фигуру. Попал он или нет он уже не видел. Весь подвал тряхнуло первым ударом выброса.
— Ну вот, началось… Где мой Баробос бегает? — подумал он и потерял сознание. Открыв глаза, Роман увидел перед собой тревожное лицо молодой женщины. Он попытался приподняться. Резкая боль обожгла бок, и он снова впал в забытьё. Как долго находился за гранью сознания Роман не знал и, придя наконец в себя, долго лежал не открывая глаз, прислушиваясь к собственным ощущениям, звукам, доносящимся извне. Наконец, он решился открыть глаза, ожидая увидеть над собой потолочные плиты перекрытия подвала, но вместо этого он, к немалому своему удивлению, увидел идеально подобранный и хорошо простроенный кедровый потолок. Боль исчезла. Бок туго стягивала бинтовая повязка, явно выполненная профессиональной рукой. Правая рука в районе предплечья была тоже забинтована. Роман, испытывая приступы слабости и используя здоровую руку, не без труда сумел сесть. Он
