сотни.
— А мы уже заждались, — произнёс Зугмор, опираясь на копьё.
— Не понял, — рыкнул я.
Сзади послышался шорох, я быстро обернулся и увидел, что проход перегородил ещё один воин. Вот это мне уже не понравилось. Воины нерешительно переминались с ноги на ногу, и один только Зугмор пытался сохранять уверенный вид.
— Объяснись, Зугмор, — потребовал я. — Даю тебе один шанс.
— Чего? Я вызываю тебя на бой, Ундзог, — сказал он.
— И для этого собрал своих подружек и ждал в засаде? Ты трус и предатель, Зугмор, — расхохотался я. — А предателей ждёт участь хуже смерти.
— Я сложу песню о твоей бесславной гибели, вождь, — скривился Зугмор.
Интерлюдия: Эльф
Один из рейнджеров Зелёного Дола, Индарас Глубокие Ножны, изначально был в составе той троицы, что отправилась к восточным границам, помочь гномам в их борьбе против орочьей угрозы. Теперь же он остался один. Его друзья и товарищи полегли во время штурма, и хотя Индарас лично велел гномам заложить тоннель, из которого могли прийти враги, это не помогло.
Первым их встретил Ансратиэль Беспощадный, великий мечник и прекрасный художник, ведь одно от другого неотделимо, но Ансратиэль пал от руки орочьего вождя, и его последняя картина с портретом дочери гномьего наместника так и осталась незавершённой. Индарас видел его гибель и сумел предупредить наместника Мчдука и его гвардейцев о том, что орки уже близко.
Там, в тронном зале, вместе с наместником и его свитой погиб ещё и Келедрот Зимний Певец, один из лучших дипломатов Священного Союза, многократный победитель соревнования арфистов и просто один из красивейших эльфов, какого Индарас знал. Он и отправил Индараса прочь из этих проклятых земель с важнейшей миссией, какую Индарас получал за свою долгую бессмертную жизнь. Доложить Совету о том, что Восточные Шахты потеряны. Келедрот отдал за это свою жизнь, прикрывая его отход, и Индарас поклялся ароматом весенних цветов, что обязательно доберётся до Эрессеинена.
Он понимал, что как рейнджер Зелёного Дола, он имел больше всего шансов выжить в этой ледяной пустоши без питьевых фонтанчиков и спелых плодов и ягод. Остальные погибли бы от голода и холода, скрываясь от орочьих патрулей, и только поэтому на эту миссию отправился Индарас.
Сначала он долго прятался в пещерах и коридорах, слушая, как жутко завывают беснующиеся орки и гоблины. Чудовища праздновали победу, и рейнджеру пришлось призвать всё своё мужество, чтобы выползти из укрытия и прокрасться мимо. Ещё больше мужества Индарасу потребовалось, чтобы не вмешаться в творящуюся резню, и как бы ни обливалось кровью его сердце при виде гномьих страданий, его миссия была важнее всего. И даже когда орки, грубо хохоча, таскали прекрасную дочь наместника Мчдука за бороду, Индарас отвернулся, сдерживая слёзы.
Рейнджер какое-то время скитался по местным пустошам, но голые скалы и заснеженные долины оставались неприветливыми и злыми, как и всё в этих землях. Когда Индарас, увидев дым, вышел к одной из орочьих деревень и попытался понаблюдать издалека, то увидел, как мерзкие мелкие орочьи отродья, скверно пахнущие и орущие, метали камни из пращи в чучело из соломы и деревянного чурбака, изображающее эльфа. И всякий раз, когда им удавалось попасть по ушам, по этой гордости эльфийского народа, самой нежной и чувствительной точке, орчата вопили на всю округу так, что снег чудом не скатывался с горных склонов. Индарас же отчаянно желал, чтобы всю эту деревню накрыла снежная лавина. Он даже потянул клинок из ножен, но вовремя заметил орочьих воинов неподалёку, и раздражённо задвинул саблю на место. Индарас мог бы, конечно, зарубить их всех до единого, но не стал рисковать. Если он не доберётся до Эрессиенена, то Священный Союз так и не узнает, что здесь происходит.
Индарас пробирался через эти чужие земли, ночуя в заброшенных пещерах и чьих-то логовах, избегал торных дорог и троп, запутывал и заметал следы, пока наконец не добрался до последнего рубежа орочьих укреплений. Это был пост караульных, неплохо замаскированный, но его неизбежно выдавал запах дыма и запах орчатины. Индарас подкрался к ним незамеченным и задушил сперва одного, а затем и другого орка, а тела сбросил в пропасть. Из трофеев он взял только обсидиановый наконечник копья, а ко всему остальному побрезговал даже притрагиваться.
Так рейнджер Зелёного Дола сумел выбраться из мрачных горных пределов и поспешил на благословенный Запад, в столицу Священного Союза, неприступный город Эрессиенен. На свободной земле он чувствовал себя уже гораздо спокойнее, ведь здесь никто не посмеет напасть на эльфа, ни дикие звери, ни разбойники из числа глупых местных людей, многие из которых были недовольны своим положением в Союзе.
Спустя несколько дней пути Индарас Глубокие Ножны подошёл к стенам великого города и с облегчением коснулся белого камня. Стражи на воротах почтительно поклонились рейнджеру, ведь они были всего лишь смертные люди, и не стали его задерживать. Перед ним расступались, ему кланялись и подобострастно улыбались, потому что всякий горожанин знал — гнев эльфа страшен.
А вот стража дворца уже не была столь благосклонна. Там служили только эльфы, из обедневших и утративших достоинство, а потому — злые, мстительные и требовательные, норовящие прицепиться к любой мелочи.
— Срочное известие для благородного Антариэля! — объявил Индарас, требуя немедленно его пропустить. — Новости из восточных пределов!
Даже это не подействовало на бесчувственных стражей. Его долго мурыжили и проверяли, намекали на взятку, чтобы ускорить дело, но у рейнджера не было ни гроша в кармане, и ему пришлось терпеть полную процедуру досмотра в караулке. Только спустя несколько часов Индарасу удалось пройти во дворец. И благородного Антариэля, как назло, не оказалось на месте, буквально полчаса назад он уехал со своим новым протеже на горячие источники. Если бы стража не оказалась столь дотошной, Индарас бы уже был свободен.
Но что для эльфа с его бессмертной жизнью какие-то полчаса? Так что Индарас ушёл в город несолоно хлебавши. Вечер и ночь он провёл, сидя в какой-то людской таверне с мрачным видом, и человеки не посмели отказать ему в бесплатном угощении. Только на следующее утро он снова отправился ко дворцу.
В этот раз рейнджер действовал мудрее. Сначала он разузнал, во дворце ли достойнейший Антариэль, не собирается ли куда в ближайшее время, и только после этого попытался вновь пробиться к нему на приём. Стража опять не хотела его пускать, но Индарас покорно терпел и выполнял все их требования, даже и не думая спорить. Известия из Восточных Шахт важнее всего.
Так или иначе, он всё же проник во дворец и добился приёма у
