блистательного Антариэля, который встретил его в малом зале, где присутствовал только он сам и несколько юных гвардейцев.
Председатель Совета был недоволен. Даже зол. Мало того, что эти эльфы не выполнили простейшее задание, так ещё и рейнджер посмел вернуться в Эрессеинен, на потеху всем остальным расам! С другой стороны, его давний соперник, Келедрот, погиб в этом походе, и это несколько утешало Антариэля. Но опять же, гибель любого из бессмертных эльфов становилась трагедией для всего народа, немногочисленного и не плодовитого.
— Итак, вы не справились, — заключил Антариэль.
— Да, Ваше Великолепие, — склонил голову Индарас.
— Это досадно, — процедил глава Совета.
— Орки… Они снова объединились… Их ведёт вождь, — сказал Индарас.
Рейнджер вдруг снова вспомнил бешеные глаза орочьего главаря, сиявшие красным светом, когда они ворвались в подземный зал и играючи сломили оборону лучших гномьих воинов. Этот вождь пугал его так сильно, что Индарас даже не осмелился приблизиться к главной деревне орков, чтобы случайно не нарваться на него. Хотя разведке теперь недоставало многих важных данных, Индарас понимал, что, скорее всего, разделил бы участь своих товарищей, если бы отправился в орочью столицу.
— Как зовут этого вождя? — осведомился Антариэль. — Маги составят карту его жизненного пути и внесут пару изменений в астральные потоки, и всё будет решено.
— Прошу простить, Ваше Великолепие… Мы не сумели этого выяснить, — почти прошептал Индарас.
— Да? — хмыкнул тот. — Похоже, рейнджеры начинают терять хватку. Значит, туда нужно отправлять специальный отряд гвардии. Понимаете, чем это чревато? Кто-нибудь обязательно снова поднимет бунт, едва лишь полк стражи уйдёт из провинции. И уж тем более, если магосы тоже понадобятся в горах.
Индарас покорно склонил голову, выслушивая решение Антариэля.
— Ты проведёшь их туда, в горы, Индарас Глубокие Ножны, — приказал председатель. — Выступаете, как только луна вновь пойдёт на убыль. Гвардии нужно… Время, чтобы их убедить. И магосам тоже. И вы камня на камне не оставите от этих вонючих орочьих селений, понятно?
Индарас пробормотал что-то почтительное, вдруг понимая, что боится сверкающих глаз того орочьего вождя больше, чем гнева Антариэля и всего эльфийского народа вместе взятого.
Зугмор и ещё шестеро орков паскудно ухмылялись, глядя на меня, окружённого на узкой тропе, а я чувствовал, как праведный гнев закипает внутри и рвётся наружу, как пар из чайника, и если его не выпустить, не поздоровится никому.
— Решил бросить мне вызов, Зугмор, — прошипел я, глядя ему прямо в глаза. — Но ты трусливая перхоть из гномьей подмышки, Зугмор, в тебе нет смелости, чтобы победить. Даже Урагу хватило яиц, чтобы сделать это на глазах у всей деревни.
Зугмор, мой бывший соратник и друг, скривил лицо.
— Ты всем надоел, Ундзог! Ты лишаешь нас, орков, нашей свободы! — выпалил он, оглядывая своих прихвостней в поисках поддержки.
Те нехотя закивали, откровенно меня побаиваясь. Оружие почти все из них держали опущенным, то ли не желая направлять его на вождя, то ли надеясь в дальнейшем предать Зугмора и перейти на мою сторону. Я понял, почему Зугмор так хотел отправиться со мной на разведку. Если бы я разрешил ему, меня, возможно, просто закололи бы в спину. Жаль, да уж, в верности Зугмора у меня не было никаких сомнений, и, как выходит, зря.
— Ты просто дурак, Зугмор, — сказал я, вскинул арбалет и спустил крючок.
Болт мгновенно вонзился ему чуть ниже колена, раздробив кость и делая Зугмора хромым на весь остаток его короткой жизни. Я бросил арбалет наземь в тот же момент, крутанул копьём и двинул тупым древком ему по лицу. Нос сломался почти наверняка, брызнула кровь, ярко-красными линиями расчертив сугробы возле тропы. Зугмор даже не успел ничего сделать. Как и его прихвостни.
Они мигом растеряли всё желание драться, двое даже зачем-то добавили упавшему Зугмору пинков, то ли демонстративно заверяя меня в своей лояльности, то ли просто вымещая злость на единственном подходящем объекте.
— Ты будешь молить меня о смерти, Зугмор, — произнёс я, глядя на распластавшееся на тропе тело. — Станешь примером для всех остальных. Обезоружить его, поднять и связать. Идём обратно в деревню.
Приказ исполнили с небывалой торопливостью, и мы начали подъём в гору, особенно тяжёлый для хромого Зугмора. Но меня его трудности не особо волновали, и я не стеснялся подгонять его остриём копья.
Было немного тоскливо на душе. Этот орк был одним из первых моих соратников, мы вместе били врагов ещё до того, как я стал вождём и ханом. И вдруг такое предательство.
На этот раз пошли по более быстрой, а не по короткой дороге, по той, по которой шли эти неудачливые заговорщики. Если бы я сразу вспомнил про неё, то легко бы улизнул от преследователей, а так они меня даже опередили. Здесь было чуть меньше крутых подъёмов и спусков, и только за счёт этого удавалось идти быстрее.
Шли в полном молчании, только раненый Зугмор тихонько пыхтел и стискивал зубы, в очередной раз наступая на повреждённую ногу. Я запретил каким-либо образом ему помогать, и даже опираться на палку. Остальные шли неуверенно и постоянно оглядывались на меня, замыкающего эту процессию, как конвоир. В чём-то оно так и было. Я думал, как поступить с теми, кто повёлся на сладкие речи Зугмора, ведь они знали о том, что он затеял, и не доложили, и не нашёл ничего лучше, чем отправить их в следующей битве в первый ряд, без доспехов и щитов, кровью искупать свою вину. Если выживут, значит, такие умелые воины мне нужны, если погибнут, то есть за что.
А вот что делать с Зугмором, я пока так и не знал. Может, Орда решит и рассудит, как лучше поступить. Но и созывать всех ради одного предателя я не хотел, слишком много чести. Решим это внутри племени.
— Эй, Гултрог, — позвал я одного из орков, и тот мгновенно обернулся, вытягиваясь по струнке.
— Да, вождь? — выпалил он.
— Зачем с ним пошли? — подозрительно щуря глаза, спросил я.
— Ему вызов бросить! — тут же выпалил Гултрог, и все остальные загудели то же самое, понимая, что только так сумеют отвертеться от наказания.
Вызов новоиспечённому вождю это часть традиции выборов. И я бы с удовольствием эту традицию поменял на что-нибудь более подходящее такому централизованному государству, как наша Орда.
— Мне они говорили другое, — прогундосил Зугмор, и ему тут же прилетела оплеуха от одного из орков.
— Заткнись, — произнёс я. — Тебя не спрашивали.
Постепенно впереди показались знакомые заснеженные пейзажи, деревня Кривых Копий лежала буквально за поворотом. Наша странная процессия
