— Ну вот! — сказал, обращаясь к кому-то, ее сопровождающий. — А вы обещали мне, что она будет паинькой.
— Сейчас будет, — сказал второй, и в первый раз она услышала его голос — он лишь добавил новые оттенки к ее ужасу. Голос был мертвенный, невыразительный, какой-то механический.
— Давай, помоги ей!
Она даже не сообразила, что произошло. Ноги у нее подкосились, и она вдруг оказалась в кресле, а затянутая в перчатку рука застегивала ремни, фиксирующие ей запястья.
— Ну вот, — сказал тот, с холодным голосом, — главное, не советую нервничать. Будет лишь хуже. Расслабьтесь.
Он тоже был в марлевой повязке и в бледно-зеленом халате, какие носят хирурги. Скорее всего он и в самом деле был врачом, подумала она, глядя, с какой профессиональной уверенностью он, закачав в шприц какую-то жидкость из ампулы, передвигал поршень, выпуская пузырьки воздуха.
Второй перехватил ее панический взгляд.
— Это не смертельно, — пояснил он, — вам не надо бояться. Это просто заставит вас быть откровенней, вот и все.
Игла впилась ей в предплечье.
— Закройте глаза, — командовал механический голос, — откройте.
Она еле слышала его сквозь нарастающий шум в ушах.
— Отлично. А теперь смотрите сюда.
Перед глазами у нее возник металлический блестящий шарик — он сфокусировал на выпуклой поверхности искорку света, и Лиза почему-то не могла оторвать глаз от этой сверкающей точки.
— Внимательно. Смотрите внимательно. Что вы видите?
— Свет…
«Я вижу свет, но он почему-то зыбкий и призрачный. Я не могу пошевелиться. Что они со мной делают? Зачем? Чьи-то холодные пальцы… блестящие глаза… огромные… Почему он так на меня смотрит?! Я не хочу!»
Она забилась в кресле, пытаясь высвободиться.
— Спокойней, — сказал чей-то голос. — Спокойней.
«Мне страшно. Я теперь вспомнила — мне очень страшно. Мне всегда было страшно. Они сделали так, чтобы я забыла, чтобы я об этом не думала, но разве об этом можно забыть? Они ведут меня куда-то. Какие странные у них лица!»
— Что вы видите? — настаивал чей-то голос.
Свет погас.
Не в комнате — теперь прямо на нее, ей в глаза, была направлена яркая лампа.
Погас призрачный свет у нее в голове.
Она, насколько могла, вывернула шею, чтобы избежать беспощадных лучей, и стала рассматривать собравшихся в комнате людей.
Их было четверо, и ей все они показались одинаковыми — в зеленоватых халатах и масках, поверх которых смотрели на нее холодные пристальные глаза. Двое переглянулись друг с другом — она так и не могла понять, что было в их взгляде — торжество? разочарование? Третий возился у какого-то прибора — только теперь она заметила, что от ее лба, шеи и тыльной стороны ладоней тянутся какие-то провода. Он отключил прибор — лампочки мигнули и погасли — и стал снимать с нее липкие электроды.
Четвертый стоял у двери, и по тому, как оттопыривался халат у него под мышкой, Лиза поняла, что он вооружен.
Она попробовала заговорить и в ужасе почувствовала, что не может, — мышцы шеи свело судорогой, язык одеревенел.
— Что… со мной будет? — наконец удалось ей хрипло выдавить.
Тот, что возился с ней, молча и чуть заметно сжал ей запястье — прикосновение почему-то показалось ей успокаивающим.
Бывший ее собеседник (видимо, именно он был тут за главного) слегка пожал плечами.
— Уже ничего.
Она так и не поняла, радоваться ли ей по этому Поводу или оплакивать себя. Только сейчас она почувствовала, как все ее тело болело, — каждая Мышца, словно сквозь нее прогнали электрический ток.
— Если вы не будете дергаться, — сказал ей склонившийся над ней человек, отстегивая ремни на запястьях, — а будете вести себя хорошо, мы вас усыпим и отправим домой.
Она покачала головой.
— Я вам не верю.
— Надо же! — насмешливо сказал старший. — А что вам еще остается? Разве…
Он прислушался. Потом сделал знак стоявшему у двери охраннику, и тот бесшумно вышел из комнаты.
«Что-то неладно», — подумала Лиза.
Старший, видимо, придерживался того же мнения: он поднял голову, настороженно блеснув серыми глазами.
И в это время комната взорвалась.
Ей потребовалось еще несколько секунд, чтобы сообразить: грохот и вспышка света исходили от прежде направленного на нее, а теперь опрокинутого прожектора. Человек, до этого спокойно возившийся со странным прибором, уже был около старшего — неуловимое движение ладони, и тот сполз на пол, хрипя и держась рукой за горло. Его напарник сориентировался быстрее — он, чуть согнув колени, прыгнул навстречу нападавшему, и теперь по полу, круша странное оборудование, катался клубок сцепившихся тел.
Лиза в ужасе смотрела, как человек, одетый в зеленый халат, швыряет на пол своего, скажем так, коллегу. В этом зрелище была какая-то зловещая ирония — уж слишком смахивала обстановка комнаты на операционную, а ее мучители — на благородных последователей Гиппократа.
Наконец один из борющихся пружинисто вскочил на ноги. Второй (а вернее, третий, подумала она) так и остался лежать на полу, раскинув руки и неестественно вывернув голову.
Шею сломал, мелькнула отрешенная мысль.
Человек в халате обернулся к ней.
— Пошли! — сказал он. — Нечего рассиживаться.
Но то ли от ужаса, то ли от препаратов, которые ей ввели, Лиза не могла пошевелиться — ноги не держали.
Он схватил ее за руку и почти выдернул из кресла.
— Смерти захотела, глупая? — заорал он. — Шевелись!
Лиза нетвердо встала на ноги, и он, не дожидаясь, пока она окончательно придет в себя, поволок ее к выходу. В темном коридоре тоже шла борьба — она услышала звук падения тяжелого тела.
Темная фигура отделилась от стены.
Она слабо вскрикнула.
— Лиза? — раздался знакомый голос. — Лиза!
Сердце ее, сбившись с ритма, торопливо ударило несколько раз.
— Стас!
Он прыгнул навстречу из темноты и встал перед ними, слегка пригнувшись на пружинящих ногах.
— Отпусти ее, ты, сволочь!
— Да пожалуйста, — отозвался ее спутник, — хочешь сам тащить ее на себе — на здоровье.
Она сделала неуверенный шаг навстречу Стасу и в ужасе почувствовала, как нога ее задела что-то мягкое, безвольно лежащее на полу.
— Он пытался вывести меня отсюда, — торопливо пояснила она, — там еще двое лежат.
— Боюсь, — вежливо заметил ее спутник, — они уже не встанут. Но нам нужно торопиться — мало ли кто захочет наведаться в этот уютный уголок.
Лиза понятия не имела, куда нужно идти, чтобы выбраться наружу, но оба ее спутника, похоже, отлично это знали. Ее потащили вверх, по каким- то ступенькам (так значит, это и впрямь был подвал!), и наконец она оказалась в относительно просторном пыльном помещении с цементным полом. Выбравшись на тусклый свет, она оглянулась по сторонам. «Похоже на какой-то пустой склад», — подумала она. Неуютное место.
Дверь барака — тяжелая, металлическая — была распахнута. У двери лежал охранник. Он был одет в обычную асфальтово-серую форму, все чин чином. Автомат лежал рядом с ним.
— Неплохо, — обращаясь к Стасу, одобрительно сказал ее спутник.
— Оклемается, — небрежно ответил Стас. — Правда, подлечиться придется. Ладно, пора сматываться, — он был настроен решительно, — машину я за воротами оставил. Близко подъезжать побоялся.
— Отлично, — деловито сказал незнакомец, — пошли.
Он на ходу стащил с себя халат, содрал маску. Но даже без спецодежды он вполне мог сойти за хирурга — деловое, энергичное лицо, слегка насмешливое.
«И как он это он попал в такую странную компанию?» — удивлялась Лиза.
— Подбросите меня до Кольцевой, — сказал он.
Стас, казалось, какое-то время колебался, потом кивнул.
— Ладно, пошли.
Они через открытую калитку выбрались за бетонную ограду, поверх которой для вящей убедительности была пущена колючая проволока, и оказались на разбитой бетонке, которую окружал чахлый пригородный лес. Бывают вокруг Москвы такие странные леса, где ни с того ни с сего попадаются резные скамьи под деревьями, полуразвалившиеся детские площадки на полянках… или такие вот склады.
Вишневый «Вольво» Стаса стоял сбоку, на узкой подъездной дороге.
Они забрались в машину, и только тут Стас позволил себе обеспокоенно взглянуть на Лизу.
— Что они вытворяли с тобой, эти мерзавцы? — мрачно спросил он.
— Не знаю… — тихо сказала она.
Их спутник, который, видимо, мог просветить Стаса на этот счет, молчал.
Машина наконец свернула с бетонки на шоссе и покатила по неровному, в трещинах, асфальту. Мелькнул грибок автобусной остановки, какой- то рекламный щит, пост ГАИ.
«Цивилизация!» — горько подумала Лиза.
Они выехали к возвышающимся на пустыре новостройкам, и Лиза увидела вдали белые башенки военной академии, которую местные жители окрестили Пентагоном, и с ужасом поняла, что они на Юго-Западе — неподалеку от ее собственного дома.
