таких зверств автор не доходил. В конце книги, на нескольких оставшихся пустыми страницах, были записи, написанные уже другим подчерком. Спустя пару минут, вглядываясь в мелкий текст, наконец-то получилось расшифровать написанное.
«Меня предали. Темный рассвет и Полуночные вороны решили, что вся власть должна достаться не моему преемнику, Иликану, а их кланам. Они ударили, когда Кровавый оскал отбыл по моему приказу. А я, дурак, думал, почему они настояли на том, чтобы сильнейший клан отправил всех своих воинов на выполнение контракта. Моя оплошность. И теперь в моей спине десяток стрел, сознание распадается из-за яда, а правитель Молинара и Бог Тьмы, что распространил магию Тишины и Покоя среди кланов ассасинов, вынужден прятаться тут. Я даже не знаю где я. Я переместился сюда в последний момент. Надеюсь, с Иликаном все в порядке. Он хоть и опытный убийца, но все ещё ребенок. Если ты найдешь это послание, то знай — Страна убийц более не независима. Я уверен, что кто-то помог Чердзе. Кто-то, кому выгодна моя смерть. И все из-за этой книженции, что я нашел. Не доверяй никому. Скоро на твой клан начнутся нападения. Если у них, конечно, хватит смелости. Если нет, то члены клана начнут пропадать на заданиях. В Кровавом оскале наверняка есть шпионы. Я больше не могу поддерживать вас, но с моей смертью, магическая энергия тьмы не запечатается. Это должно помочь вам продержаться. Иви будет ждать того, кого ты сочтешь достойным стать Богом Тьмы. Не пытайся отомстить. У Кровавого Оскала не хватит сил, чтобы противостоять двум главенствующим кланам. Своим последним приказом как правитель Молинара я, Брон Избраный тенью, назначаю Иликана Куори следующим правителем и верховным ассасином.
Береги себя мой лучший ученик.
И спасибо, что был со мной до конца.»
Становилось интересно. Широкая улыбка вновь появилась на лице Таума. Вот то, чего он так долго ждал. Тайны, приключения, опасности. Наконец-то получится опробовать все на себе. Это вызывало неподдельный восторг. Его величайшее желание начинало воплощаться.
Таум вышел из комнаты и направился к, не перестававшей причитать, Иви. Она поняла, что всё это время её никто не слушал лишь тогда, когда Таум попытался её остановить.
— И кому я все это рассказывала?! — злая девочка силилась дотянуться до парня своими миниатюрными кулачками, но тот ловко избегал её «атак». — Ну и? Поговорил с Броном? Как он там хоть? А то, даже поесть за все это время не вышел. А ведь он любитель сладости пожевать.
— Он уже как пятьдесят лет мертв. — не скрывая ничего прервал её Таум. — Его убили свои же подчиненные. Жажда власти, или же неуёмные амбиции не важно. Он больше не наденет эти наручи.
Иви висела в воздухе и не двигалась. Слова, сказанные этим человеком, раздавались, словно колокольный звон в её голове. Умер? Величайший убийца всех времен и народов, чьё имя, произнесенное даже шёпотом, вселяло страх в сердца чиновников, атаманов, и даже королей, теперь мертв? Тогда, на кого она злилась все эти годы? Кого обвиняла в том, что её игнорируют, и не дают покинуть это место. Бросали ли её вообще здесь? Что из всего этого было правдой? Только то, что она, наконец, поняла, что её единственный друг на всем свете погиб. И от осознания этого, по её щеке покатилась слеза.
Иви долго смотрела на тело Брона. Она не могла поверить в его смерть. Все шептала, что это не возможно, и просила у него прощения, за все годы, что они провели тут. Хоть она и понимала, что в этом не было её вины. Таум же не стал мешать их прощанию, и занялся изучением зала. Первым делом он решил осмотреть статую ангела, под которой располагалось святилище и плита для жертвоприношений. И умерщвляли тут отнюдь не животных. Несколько детских скелетов, без голов, лежали в металлической клетке, рядом с плитой, а черепа были аккуратно разложены вокруг основания статуи. Только не было тут человеческих детей. У каждого, были свои отличительные особенности: вытянутые как у собак лицевые кости, дополнительная глазница, жвала вместо нижней челюсти. Культисты, видимо, были из человеческой расы, и, по всей видимости, стремились избавиться от остальных. Помогли им ритуалы или нет, уже не узнать. Прошло слишком много времени, и неизвестно, сохранился еще этот культ, или растворился в песках времени. Рядом с жертвенником была закреплена маленькая каменная табличка. Большинство слов было полностью нечитаемыми. По ней, как будто, долго били мечом, силясь разрушить. Но некоторые слова все же удалось прочесть.
Во тьме …… там, где нет ….. … …….. Истина.
………… …. ……….. ……..Осколки явят……. ………….. ……….,
Когда Шестеро ……………. …….. ………. … ……………. ….,
………………….. …….. ……… лик, дабы …….. города людские
…………….. озарит ……… ……. своим взором,
………. ……….. ……………… …………….. …………,
………… ….. ………….. — разум
А смертные….. ……………….
Таков ……….. …………… …………..
Смысл был не понятен. Может потом удастся найти недостающую часть, но сейчас табличка, и текст на ней, были бесполезны. А Иви, тем временем, закончила прощаться со своим другом, и снова заняла свое место на рукояти ангельского меча. Хоть Тауму и не хотелось её беспокоить, но выбираться отсюда было надо.
— С тобой все в порядке? — аккуратно спросил парень медленно подходя к мечу. — Терять близкого человека всегда тяжело.
— Спасибо, но мне не нужна жалость. — резко ответила Иви. — Я воплощение стихии. У нас их быть не может. Они смертны, а мы нет. И все равно он… Пытался стать таким для меня. И у него это получилось.
Она снова начала уходить в себя, вспоминая об ушедших временах. Надо это прекращать.
— Так сколько вы тут уже? — попытался перевести тему Таум.
— Я не знаю. Когда на нас напали его товарищи, о чем я за столько времени уже и позабыла, был вроде три тысячи шестьдесят четвертый год, по единому календарю. А в темноте пещер и катакомб не очень получается следить за сменой дня и ночи.
— Судя по телу Брона, умер он как минимум лет 10 назад. — шепотом прокомментировал её слова Таум, стараясь не затронуть больную тему. — Послушай, а тебе не хотелось бы снова вернуться в мир?
— Серьезно?! Ты решил стать проводником?! — её настроение мгновенно переменилось. Она чуть ли не светилась от счастья. Вот только, вместо света от неё исходил волнами черный туман. — Но ты же не хотел становиться богом, что повлияло на твое решение?
— Я и не хочу. — остановил я её поток радости. — Но может,
