через каждые шесть часов напряженной работы.
Я заметил две особенности. Я не указал их в рапорте только потому, что они оформились у меня совсем недавно. Первая необъяснимая – по крайней мере, объяснить эту странную особенность я не могу. Все записи сделаны карандашами. Во время работы на столе постоянно находились карандаши: простые, химические, цветные. Но только карандаши. Их постоянно затачивала помощница, либо их приносили уже заточенные из магазина, но при этом не было письменных приборов. Чернильница была только одна, и ею никто, кроме нас с капитаном Толбеевым, не пользовался. У меня есть одно предположение, и хотя оно выбивается из общего положения дел, я все же выскажу его. Мне показалось, что они не умеют пользоваться письменными приборами. Вернее, не так. Как раз пользоваться они умеют, но избегают этого. Однажды Макар машинально взял перо в руки и попробовал написать им, чтобы выделить одну фразу, а потом выругался, откинул перо в сторону и взялся за химический карандаш, неумело мусоля его. Вторая: они не бедные. Им не нужны были деньги, которые мы доставили. Они забрали их, но относились к деньгам как к обычным бумажкам. Мешки с деньгами были просто заброшены ими в дальний угол комнаты и забыты на несколько дней. Для них это не сумма. Эти мои предположения не осязаемы. Это ощущается мной как послевкусие после хорошего виноградного вина, но иначе я не могу объяснить свои подозрения.
Все поведение этих молодых людей прямо кричит об их материальном благосостоянии: материалы одежды и обуви, галстуки и носовые платки, часы и запонки. Продукты на кухне свежие и только хорошего качества. Одеколон самый лучший, а чай просто потрясающий и привезен из Шанхая. И… – Владимирский на мгновение запнулся, видимо подбирая следующую фразу, и продолжил: – Да. Они не бедные. Они привыкли к определенному уровню жизни и к слугам. К девушке, работающей на кухне, они обращались по-дружески, но властно. Однозначно не как к равной себе. Их манера поведения изысканная, а выдержка железная. Они никогда не выходили из себя, но при этом четко контролировали любую ситуацию и обстановку вокруг.
При этом организация нашей встречи проработана до мельчайших деталей: безупречно проведенная встреча на улице, уход от слежки за нами неизвестными лицами, безопасное место для передачи громадного объема информации и грамотное сопровождение нас до посольства. Продуманы были даже постоянно натачиваемые помощницей карандаши и подносимый во время работы горячий чай, крепчайший кофе или прохладный лимонад. Во время отдыха можно было принять ванну и перед сном выпить бокал легкого вина. Новые полотенца, личные бритвы фирмы «Золинген», банные халаты, свежее постельное белье, обильная еда и шесть часов напряженной работы. Затем опять отдых.
Они сказали, что готовы продать нашей стране информацию, но просто так отдали нам миллиарды золотых рублей. Каждая из этих тетрадей или карт это десятки лет научных или геологических изысканий и сотни тысяч и даже миллионы рублей впустую потраченных денег. Я не специалист, у меня несколько иные знания и обязанности, но мне объясняли все очень доступно, простыми словами и предложили писать краткое содержание каждой тетради своей рукой, приложив эти записи при пломбировании документов. Как сказал мальчик Вася: «Для лучшего запоминания материала».
При этом мы с капитаном Толбеевым изучали только информацию по военной тематике, производству новой техники и легкой промышленности, в частности, производству новых сапог под названием «кирзачи» и странному, но очень удобному жилету под названием «разгрузка». Очень плотно мы штудировали информацию по новому оружию и его производству, новые войска и новые боевые уставы. В первую очередь боевые уставы пехоты и бронетанковых и механизированных войск Красной армии. Объем этой информации громаден. Научную и геологоразведывательную информацию мы только быстро просматривали – у нас нет даже поверхностных знаний в этих областях, но никто не препятствовал этому.
При расставании Алексей дословно сказал следующие слова: «Это не все, что мы можем предложить. Если все пойдет не так, как надо. Если ваше руководство не сделает то, что должно сделать, и произойдет то, что произойдет, мы передадим еще один пакет информации». Что он имел в виду, руководитель организации «Свободная Ирландия» объяснять не стал, сказав, что это не мое дело.
– Товарищ Владимирский, почему ви считаете, что Алексей руководитель организации? – Интерес Сталина был неподдельным.
Заинтересовал его и сам Владимирский – Сталин уже давно не получал настолько подробную и, главное, правдоподобную информацию от докладчиков и своих сотрудников.
– Это чувствуется в каждом его поступке, в каждом его движении или слове. Алексей привык руководить. У каждого из нас есть свой потолок и свой руководитель, и от этого зависит поведение человека в повседневной жизни. У Алексея этого руководителя нет. Он не выполняет приказы, а только отдает их, но при этом прислушивается к мнению своих подчиненных. Мне кажется, что все они действительно выросли вместе и знают друг друга долгие годы, а те имена, которые они нам назвали, это просто имена и ничего более. Мальчик Вася такой же Вася, как я иудей. Геолог Макар несколько раз не слышал своего имени, когда я к нему обращался. Улыбчивый палач Никита до встречи с нами Никитой никогда не был, и только Алексей и девушка Мария, встретившая нас и позднее постоянно находящаяся на кухне, реагировали на свои имена естественно. – Личный представитель наркома внутренних дел Советского Союза майор НКВД Виктор Владимирский замолчал.
Именно это было написано на мандате, выданном ему лично товарищем Берия перед поездкой, и именно этот мандат не позволил посольским работникам вскрыть тетради, которые он доставлял в страну.
Сейчас Виктору было безразлично происходящее с ним. К этому мгновению он пережил абсолютно все, что мог испытать живой человек, и ему хотелось только одного: чтобы весь этот необъяснимый кошмар, наконец, закончился, но он так же понимал, что все это никогда не закончится.
Виктор уже пережил усталость, дикую ответственность и такой же дикий, почти животный ужас от осознания того, что он привез руководителю Советского государства. Он прекрасно понимал, что является носителем самой большой государственной тайны. Тайны, которая нужна ему как рыбе зонтик. Почему-то Виктору вспомнилось именно это выражение «мальчика Васи». Ребенка с усталыми глазами старого, все повидавшего на своем веку еврея.
* * *
– И что ви можете мне сказать по этому поводу, товарищ Берия? – Перед Сталиным лежала простая ученическая тетрадь, которых полно в простых писчебумажных магазинах Франции. Тетрадь была вручную прошита по торцу суровой ниткой и опломбирована по углам четырьмя маленькими свинцовыми печатями так, что пронумерованные страницы невозможно
