точно заткнулась.
Он вытаскивает нож из-под подбородка полицейской. Та закатывает глаза и валится на землю.
– Открой рот! – Дог приближает нож ко рту Зузан.
Зузан думает о звездах, слышит стрекот сверчков и улыбается: «Вот и все. Здесь заканчивается моя борьба».
– Говори, скажи что-нибудь, тварь! – орет Дог.
– Коре кяра! – матерится Зузан и плюет в него.
Дог рычит и поднимает нож.
Вдруг он столбенеет. Его глаза наливаются кровью, рот открывается, губы дрожат. На мерзкой голове, торчащей из его живота, смыкаются веки множества глаз. Зузан изумленно смотрит на него: что происходит? Дог оборачивается. Из его основной головы торчит дубинка с шипами. По спине стекает густая кровь. Дог с грохотом падает, и Зузан видит лицо младшего брата.
– Вставай, Зузан, – говорит он, разрезая веревки, – поздно уже, пойдем домой.
Лом и Марат собирают тела гиен до рассвета. Бабушка трактором роет ямы на ближайшем поле. Мари спит под деревом в обнимку с пилой. Арпине сильной струей воды из шланга смывает кровь с растений и деревьев.
В ямах горят трупы. Лом, Бабушка, Марат стоят и молча смотрят на клубы черного дыма. Бабушка поднимает взгляд на небо. Тучи сгущаются. Начинается ливень с молниями и громом.
– Скоро начнется град и все смоет. Пора вернуться в дом.
– Вы оставили меня одну, вы с гиенами сражались против меня, – говорит Ева в сердцах и вытирает окровавленный лоб.
– Ты довольно долго сопротивлялась, – замечает Пастух Арутюн и усаживается под кустом шиповника. – Хорошая была битва, но ты не видишь картину со стороны. Кажется, что твоя сила еще и в непредвиденности, но это не так. Ты теряешься, и твое внутреннее беспокойство тебя отвлекает. Твои мысли примитивны, действия – предсказуемы.
– Поэтому я и пришла к вам, чтобы вы объяснили мне сложные механизмы искусства боя, – не выдерживает Ева и сердито смотрит на Мастера. Она задыхается и полностью обессилена. Двухчасовой бой был самым страшным в ее жизни. От напряжения ее бьет дрожь.
– Ты ежеминутно доказываешь, что я прав. Твой гнев свидетельствует о неуверенности. – Пастух встает. – Я нападал с ними на тебя, чтобы ты поняла, почему проиграла войну. Чтобы ты поняла, почему проиграешь снова. Научись видеть битву со стороны.
– Мой гнев – мой дар, Пастух. Я не хочу быть спокойной, отстраненной от мира. Я внутри битвы и не хочу смотреть на нее со стороны. Я другая, и вы должны это понять, увидеть.
– Хм… – Пастух опирается на свой посох. – Возможно, ты права, но даже в этом случае тебе не хватает опыта.
Пастух уходит. Ева садится на землю, и фиолетовые слезы текут по ее исцарапанному лицу. Почему все твердят о ее поражении? Даже ветер нашептывает ей об этом. У него такой же печальный голос, как у водных голосов. Он является из прошлого и проходит через нее, идет дальше, оставляя Еву наедине с ее страхами. Она может подолгу слушать голос ветра, ища в нем скрытые знаки, слыша оторвавшиеся буквы и стоны из разных историй. Для Евы голос ветра – самая совершенная и самая страшная музыка.
К ней подбегают пастушьи собаки – Дождь и Метка. Они кружатся вокруг Евы, обнюхивают ее, нежно покусывая руки. Ева улыбается сквозь слезы.
– У меня нет сил, даже двинуться с места не могу. – Она обнимает собак. – Отведите меня домой.
Дверь дома отворяется, из нее выходит старуха. Она подносит Еве травяной чай, влажным полотенцем вытирает ей лицо.
– Девочка моя, ты очень сильная. – Старуха садится рядом с Евой. – Очень-очень сильная, я знаю. Все будет хорошо, не сдавайся. Слушай свое сердце.
– Как вас зовут? Как мне к вам обращаться, добрая женщина?
Ева залпом выпивает чай. Женщина с улыбкой смотрит на нее сквозь опущенные веки:
– Можешь звать меня как хочешь.
Девушка сникает, ее печаль безгранична. Ночная битва, на ее взгляд, выдалась трудной, но сама Ева была стремительнее, увереннее в себе, чем раньше. Она видела все движения гиен как на замедленных кадрах. Пастух тоже атаковал – и разоружал ее. Но это Еву не останавливало. Она использовала свои тело и косы.
Ева кладет голову на колени старухи:
– Бывают моменты, когда я сама себе не верю. Только тогда я смотрю на себя со стороны.
– Изменение ощущений всегда открывает перед нами новые двери, даже если это неприятные ощущения. Главное – избегать повторов, это ловушка. Сомневайся, встань на кромку бездны неуверенности, но лишь по собственной воле. Иди спать, тебе нужно отдохнуть, моя девочка.
Женщина помогает Еве подняться и опереться о ее плечо.
Среди тумана на склоне гор напротив вырисовывается маленькое строение. Странно, что Ева не заметила его раньше.
– Что там, напротив, дом? Кто там живет?
– Часовня. Там живет священник. Он обвязал часовню веревкой и сам перетащил ее сюда, подальше от всех. Однажды ты с ним встретишься.
Ева, лежа в ванне, смотрит на потолок. Вода, как всегда, холодная, кубики льда плавают по ее поверхности, постепенно уменьшаясь.
– Как бы мне хотелось выйти во двор и чтобы там сидели ты и Мастер, как тогда, когда ты сидел с Подполковником во дворе его дома. Приди ко мне, если ты меня слышишь, хотя бы на несколько минут.
С потолка на Евины щеки падают две теплые капли и тут же испаряются. Она выходит из ванной, ее черные длинные волосы движутся за ней тенью и сами заплетаются в косы.
Ева ложится в кровать и сразу вырубается – до рассвета.
Она просыпается от жужжания пчелы. Пчела ходит по ее лицу, а потом вылетает в окно. На столе стоит чашка с отваром. На потолке розовеют линии света. Пол блестит, словно его только что вымыли. Ева понимает, что ее зрение как-то изменилось, окоем увеличился. Она подбегает к зеркалу. Глаза выглядят по-прежнему. Ева бежит в комнату Подполковника, еле сдерживая волнение.
Подполковник сидит на стуле у окна.
– Ева! – Он обрадованно обнимает девушку.
– Подполковник, у меня новость: мое зрение изменилось! Я смотрю на вас, но вижу заднюю часть потолка и в то же время свои ноги. Вы понимаете?
– Ты обрела новый навык, Ева? Поздравляю, это замечательно.
Ева осматривается, подходит к окну, глядит на горы и не верит масштабам увиденного.
– Подполковник, а когда мы сможем вернуться домой?
– Тебе осталось пройти еще одну битву. Думаю, мы вернемся завтра на рассвете. Пастух недавно был здесь. Сказал, что ты должна отказаться от войны. Мне жаль. Он считает, что ты проиграешь.
Ева садится
