содействие в работе. Но для этого Кириллу необходимо стать наследником отцовского состояния. Он просит помочь нас в этом, полагая, что данный шаг будет выгоден как ему, так и СКИФ. Его идея мне так же представляется разумной, однако противоречит принципу невмешательства. Так или иначе, я обещала передать вам его просьбу.
— Я передам информацию выше. Подобные вопросы не в моей компетенции. Есть ещё что-нибудь? Как у Кирилла обстоят дела?
— Недавно люди Скуратова покинули Москву, и сегодня Кирилла под новой фамилией вернулся в спецшколу. На последней охоте он впервые уничтожил иного седьмого уровня и получил двадцать пятый уровень. Пока это всё.
— Очень хорошо. Кирилл опережает план, и это не может не радовать. Продолжайте в том же духе. Будем надеяться, родственники и прочие обстоятельства больше нам не помешают. Если же Скуратовы объявятся вновь, сразу же сообщайте мне.
— Поняла.
— Тогда до следующего сеанса, Агент 1541.
— До свидания, Агент 1010.
Марина закончила разговор, сняла гарнитуру и, откинувшись в кресле, задумалась. Она не любила врать. В мире и так слишком много лжи, но иначе было нельзя. Наверху зрел некий план, касающийся дальнейшей судьбы Кирилла, и она не имела права поступать, как заблагорассудится.
Предложение подопечного тоже казалось ей вполне разумным. Получить контроль над крупным княжеским родом с огромным состоянием может оказаться весьма полезно в будущем. Но это была лишь одна сторона медали. Стоило учитывать риски. Агенты делали многое из того, что не позволено даже влиятельным князьям, но определённые границы переступать не следовало. Это могло иметь негативные последствия для всего государства.
История Кирилла тоже вызывала много вопросов. Кем был его настоящий отец? Почему Скуратов воспитывал парня, как собственного сына? Как именно погибла мать? Об этом знали лишь сам Аркадий Скуратов и, возможно, его ближние слуги. Расспрашивать их, конечно же, не имело смысла, если только с пристрастием. А ещё нужной информацией мог владеть кто-то из родственников покойной княгини Бельской, матери Кирилла.
Так или иначе, всё это предстояло выяснить.
Моим внезапным возвращением были шокированы все: и унтер-офицеры, и одноклассники, и Якут, с которым мы повидались во вторник в спортзале. Последний, правда, удивлялся несильно, а больше досадовал, что я пролетел с губернскими состязаниями, поскольку заявку надо было подавать перед Новым годом.
А вот прапорщик Бурдюков, казалось, не удивился ни капли. Он лишь переспросил один раз, какая моя новая фамилия, других вопросов не задавал. Как будто и так всё знал, хотя откуда ему? В понедельник я, как обычно, явился к нему на специальный курс и продолжил катать шары и перемещать предметы по воздуху, развивая ментальную моторику. Теперь к этому добавился новый вид упражнение: манипуляция одновременно двумя и тремя объектами.
Было и ещё одно изменение в учебном процессе: закончилась строевая подготовка. На её смену пришла подготовка тактическая. Поначалу занятия проходили в классах, мы изучали теорию, но в ближайшем будущем практика тоже планировалась.
Этот предмет мне показался интереснее, чем марширование по плацу, но были и свои минусы: отныне стало меньше возможностей увидеться с девчонками.
Впрочем, огорчаться пришлось недолго: в среду после завтрака нам поставили общие теоретические занятия по энергетике для всех пяти рот первокурсников, в том числе женских. Мы собрались в большом лектории на первом этаже. Соню я заметил сразу. Она с подругами сидела через ряд от меня. А вот Лиду, сколько ни искал взглядом, не нашёл.
После лекции курсанты повалили все толпой из аудитории. Протиснувшись сквозь образовавшийся в дверях затор, я нагнал девушек и окликнул Соню. Соня и обе её подруги обернулись, словно это касалось всех троих, и переглянулись в недоумении.
— Кирилл⁈ Ты откуда? Ты разве не уехал? — Соня в недоумении вытаращилась на меня. — Ты же говорил, что домой уезжаешь.
— Передумал. Решил продолжить учёбу, — улыбнулся я. — Как поживаете?
— Да… нормально, — Соня смутилась, — как обычно, ничего особенного. Идите, я вас догоню, — кинула она подругам.
— Да-да, конечно, оставим вас наедине, — прощебетала бурятка Юля и подмигнула второй. — Пойдём, Света, им сейчас не до нас.
— Ага, похоже на то, — согласилась Света.
Мы с Соней отошли к окну. Толпа цвета хаки продолжала ползти мимо нас.
Соня по-прежнему выглядела растерянной и немного смущённой, она не сразу сообразила, о чём говорить.
— Ну? Как жизнь? Рассказывай. Что нового? — завёл я разговор.
— Да ничего особенного… Сдала экзамены, почти всё но отлично, нормативы — тоже. На Новый год меня домой отпустили на неделю. Только в воскресенье приехала. А ты почему решил вернуться? Тебя уже капралом, смотрю, сделали, — Соня заметила лычки на моих новых погонах.
— Просто однажды я сидел в своём роскошном особняке и вдруг понял, что жить не могу без спецшколы, без утренних построений, без окриков унтер-офицеров…
— Да полно тебе шутить, — улыбнулась Соня. — Я серьёзно спрашиваю. Ты тогда как будто насовсем уезжал. Говорил, родители забирают.
— А потом они передумали, когда увидели, каких манер я тут нахватался. Решили, что мне не место в приличном доме, и выслали обратно.
— Ну хватит уже, — с упрёком посмотрела на меня Соня.
— Ладно. На самом деле, они не собирались меня забирать насовсем. Видишь ли, родители узнали о моём прогрессе и захотели дать мне боярскую фамилию. А заодно открыли мне тайну, что меня воспитывали как приёмного сына.
— Вот это да! Значит, ты был приёмным? И не знал этого?
— Нет, не знал. Рос в неведении.
— Я тебя поздравляю! Получается, ты теперь — основатель новой ветви. Это большая честь. Твои родители поступили мудро, только… я думала, получить боярство можно лишь отслужив императору.
— Или по его личному указу. Мой отец — не последний человек в столице и на хорошем счету и Его Величества.
— Правда? Ах, да, что-то припоминаю. Слышала, был один такой случай…
— А чем ты дома занималась? — перебил я Соню, не желая продолжать данную тему.
— Да стыдно признаться, — заулыбалась Соня. — Ела, спала и сериалы смотрела. Не самое достойное времяпрепровождение для боярской дочери. Один раз на званый ужин съездили всей семьёй.
— Терпеть не могу званые ужины. Одни фальшь и лицемерие.
Соня хотела что-то возразить, но осеклась, когда увидела, что к нам направляется Лида. Толпа курсантов схлынула, и коридор возле аудитории почти опустел, поэтому Лида сразу нас заметила, как и мы её.
— Какие люди! — воскликнула она. — А ты откуда тут взялся? Ты же сказал, что — всё, сваливаешь от нас.
Я беззвучно рассмеялся, понимая, что сейчас в сотый раз придётся отвечать на одни и те же вопросы.
— Решил продолжить учёбу, — ответил я. — Точнее, родители так решили.
— Кирилл теперь имеет боярский титул, — вставила Соня.
— Да что ты говоришь? За какие это заслуги?
— А что такого? — спросил я. — Я — отпрыск княжеской семьи, хоть и оказалось, что не родной, у меня высокий уровень. Ну вот родители и ходатайствовали, чтобы мне дали боярство.
— Если честно, сейчас не поняла ровным счётом ни хрен, — проговорила Лида.
— А что тут непонятного? — произнесла Соня несколько надменным тоном. — Приёмные родители Кирилла ходатайствовали перед императором, чтобы тот жаловал ему боярскую грамоту.
— А тебе вообще кто слово давал, Куракина? — Лида упёрла кулаки в бока и смерила Соню недовольным взглядом. — А ну, руки в ноги и марш на занятия.
— Простите, госпожа старший унтер-офицер, — с ехидством произнесла Соня. — Уже бегу.
— Опять паясничаешь? Если опоздаешь, никакого тебе увольнения в воскресенье. И тебя это тоже касается, Князев. Никого не е…т, что ты боярин. Распорядок соблюдай.
— Во-первых, не Князев, а Столетов — такова моя новая фамилия, — объяснил я. — А во-вторых, у нас ещё десять минут. И вообще, вот о чём я подумал. Может, сходим куда-нибудь в воскресенье все втроём? В Москве, например, погуляем, в ресторане посидим. Заодно подробнее расскажу, что у меня приключилось. Как вы на это смотрите?
— Втроём? — Соня вопросительно посмотрела на Лиду. — Даже не знаю… Так-то, у меня увольнение планируется, но вот она может всё испортить.
— Будешь дерзить — останешься в казарме на всё воскресенье, — пригрозила Лида, хотя я к своему удивлению отметил, что старшая унтер-офицер Хворостова общалась с капралом Куракиной уже не столь агрессивно,
