Впрочем, глядя на землю через бинокль, Сабуров спросил будто себя:
– Да что они там, с ума посходили? Мятеж, что ли… – и одним резким движением поставил машинный телеграф на «Стоп». Механики заглушили двигателя, зафлюгировали винты и аппарат ветром стало сносить назад.
Но потихоньку переполох стихал. Как и все хорошее, заканчивались патроны в винтовках. Перезарядка же давала время на мысли и сомнения: неприятно, но пули не приносили противнику ни малейшего ущерба – зачем тогда по нему стрелять. С иной стороны враг и не отстреливался… Так, может, это и не враг вовсе?
…Дирижабль все же пришвартовали. Он выровнялся против ветра и медленно подполз к причальной башне. Одна веревка уже лежала на земле, вторую сбросили с аппарата.
Связав их, Грабе дал команду тянуть. Арестанты, схватив канат, уперлись ногами в землю, и пошли словно бурлаки в бечеве.
Едва канат выбрал слабину, Сабуров приказал остановить моторы. Те, проглотив последние капли горючего, недовольно чихнули и заглохли. Еще через несколько минут пассажиры стали покидать салон.
На земле их встречал Грабе.
– Позвольте представиться, – отрекомендовался первый ученый. – Профессор Беглецкий, Михаил Константинович! Глава всей этой экспедиции. Можно сказать, что назначен самым умным! Вообще-то по достоинству, ее должен был возглавлять мой коллега Сверчков, но, боюсь, он оказался недопустимо тяжелым для дирижабля…
– Весьма, весьма приятно, – отвечал Грабе. – Располагайтесь, дома для вас уже построены…
За учеными сходили коллеги Грабе. Первым шел старший по званию – Попов, за ним следовали два подпоручика.
– А где генерал Инокентьев? – спросил Грабе после приветствия. – Он разве не с вами?
– Не счел возможным покинуть столицу. Будет руководить операцией по беспроволочному телеграфу, – ответил Попов.
Грабе кивнул, распорядился:
– Разгружайтесь.
Сам поднялся по лестнице, прошел по трапу, переброшенному над воздухом.
На палубе его встретил командир дирижабля.
– Ба, знакомые все лица! – притворно удивился Сабуров.
– Мир действительно тесен… – туманно согласился Грабе.
Обменялись рукопожатиями.
– В экую глухомань нас закинуло. Прямо ultima tule. Я не думал, что так быстро попаду снова в Сибирь…
Он окинул взглядом море тайги, раскинувшееся вокруг. Оно ему уже, признаться надоело.
– Не желаете ли сойти на землю? – проявил гостеприимство Грабе.
– Ни в коем случае. Не сейчас это уж точно. Я капитан… А сейчас будет разгрузка.
– В самом деле. Совсем забыл…
– Прикомандирован я к вам… Но если погода переменится, я уйду… – сообщил Сабуров. – Причальные мачты есть в Иркутске, Красноярске, Чите. В Иркутске к тому же эллинг и запас газолина. Это чтоб вы знали…
– Буду знать.
***
Началась разгрузка.
В домах разместились ученые, приспособив некоторые под жилища, а остальные – под лаборатории. Не были забыты и солдаты – дирижабль привез им большие палатки, в одной из которых разместилась походная церковь.
Одну небольшую палатку поставили чуть поодаль, у высокой сосны, чью крону порой задевали облака. Чуть не к самой вершине вскарабкался Шульга, укрепив провод антенны. После в палатке собрал свою радиостанцию. Залил в бак специально привезенный газолин, завел генератор.
Загорелись лампочки.
– Вот. Новейший приемо-передатчик системы Попова-Дюкрете! – пояснил подпоручик. – Удивительно компактная модель, всего полтора пуда с генератором! Можем связаться с Петербургом хоть сейчас. Я имею предписание отправить телеграмму прямо по прибытию. Разрешите?..
Грабе милостиво кивнул. Рука радиста коснулась ключа.
***
Где-то безумно далеко, в Санкт-Петербурге звякнул звонок, отмечая начало связи. Заработал двигатель лентопротяжки, опустился грифель, делая первую пометку.
В аппаратной дежурный скосил глаз: подобное уже случалось – день назад в предместьях города бушевала роскошная гроза, и приемник прилежно отмечал на бумаге каждый разряд атмосферного электричества.
Но нет – в этот раз. Отметки сложились в череду точек и тире.
Радист очнулся от послеобеденного полусна. Взглянул на полученное, сорвался с места.
– Ваше превосходительство! – сообщил Инокентьеву. – «Ривьера» вышла на связь.
– Слава тебе, Господи…
***
После высадки прибывшие кратко осмотрели лагерь, место падения, саму тарелку. Уставший в дороге батюшка попросил место, где можно вздремнуть на чем-то, что не качается.
Ученые же тут же стали вникать в предмет своих будущих исследований.
Андрей надеялся, что его, как и батюшку отпустят отдыхать.
Но вышло совсем иначе.
К Грабе подошел есаул, и что-то доложил.
– Как?!!! – закричал штабс-капитан на есаула. – Вы что, совсем!..
Далее стал что-то выговаривать есаулу нечто обидное. Последний стоял перед штабс-капитаном смирно, вынося все упреки.
Выглядело так, словно начальник выговаривает своему подчиненному, или учитель – школяру. Только чин есаула был выше чина штабс-капитана. Будто бы.
К бранящемуся Грабе подошел Попов, заспешил и Данилин.
– Что случилось? – поинтересовался Евграф Петрович.
– У нас беглецы! Когда прибыл дирижабль, вероятно дали деру. Обнаружили недостачу уже при ужине…
– Выходит, у них часа четыре есть. Они в кандалах… Если найдем их след – мы сможем их настигнуть.
Он посмотрел на запад. Солнце висело на два пальца выше деревьев.
– Скоро стемнеет… – заметил есаул. – Не следует ли поиски отложить до утра?.. Все равно они на ночь остановятся…
Грабе отмахнулся, повернулся к Андрею:
– Идите на дирижабль! Пусть наш друг разводит пары или что там у него… Будем искать с воздуха.
– Не выйдет… – покачал головой Андрей. – Я пока летел, видел тайгу. Ни черта не видать под кронами. За стволом где-то спрятаться – проще простого.
Грабе махнул рукой: нет, тогда не надо.
– Пахома ко мне! Пусть ищет следы, пока еще свет есть…
***
Но беглецы не останавливались на ночь.
– Куда ты прешь, куда ты прешь? – возмущался Ваня. – Дай передохнуть, ночь уже!
– Матка-боска… – вторил ему галантерейщик. – Да лучше бы я в лагере сидел!
– Потім відпочинете, якщо не доженуть… Як що бажаєте – залишайтесь… А я уперед. Тока уперед.
И, чертыхаясь, брели за будто стожильным Быком. Тот шел уверено, словно по своему дому, порой сверяясь по звездам.
Из карманов своего бушлата он доставал сухари, раздавал съестное своим спутникам. Подбадривал их:
