погиб, настолько силён был взрыв и ударная волна, но внезапно Том поднялся на ноги.
Она подбежала к нему и обнаружила, что часть верхней одежды отца прикипела к телу, рукава куртки истлели, а руки покраснели от ожогов. Лицо отделалось мелкими царапинами.
— Том!
— Идём внутрь, — израненный учёный стиснул зуба и заковылял к трапу. — Система безопасности просто варварская. Удивлён, что она есть.
Тусклый коридор вёл в кабину управления, где были места для двух пилотов, одного пассажира и нехитрая приборная панель. Том, кряхтя, уселся в кресло пилота.
— Мне нужно время, чтобы завести это чудо техники. Найди девчонку и отпусти её к матери, я свяжусь с Фердинандом.
— Посмотри на свои руки. Тебе не больно? Может…
— Найди девчонку, я справлюсь.
Иви выбежала в коридор, где была единственная боковая дверь. За ней она обнаружила тесную каморку с парой ящиков, из-за которых тут же выскочила заплаканная Мила. Иви обняла девчушку.
— Не бойся, тебе больше ничего не угрожает. С тобой всё в порядке?
— Мне страшно.
— Пойдём, я провожу тебя домой.
На обратном пути проходя мимо трупов помощников Вождя, Иви закрыла Миле глаза.
Мать девочки будто что-то почувствовала. Она уже ждала на пороге дома. Иви с радостью наблюдала воссоединение матери с ребёнком и в очередной раз ощутила, как на глазах проступают слёзы.
— Спасибо вам, — поблагодарила женщина. — Но что теперь будет с нами? Они придут снова.
— Скоро всё изменится, не бойтесь.
Иви не хотела снова проходить мимо последствий побоища, устроенного её отцом, но другого пути не было. Девушка не ожидала увидеть на поле прошедшего расстрела кого-то из местных.
В полумраке она разглядела странную картину. Стая больных собак, тех же, что они видели утром у перрона, бегала около трупов, одна из них зубами разрывала окровавленную рану мертвеца. Там же оказался незнакомый мужчина, он обшаривал трупы, бормоча что-то невнятное под нос. Иви оторопела и попыталась тихо скрыться за ближайшим домом, но мародёр заметил её.
— Куда собралась, милочка?! — послышался старческий голос с хрипотцой.
Иви остановилась, повернулась в сторону старика и в сумерках узнала престарелого попутчика из вагона.
— Это люди Вождя! — крикнула Иви первое, что пришло ей на ум. Больше всего она боялась собак, которые отвлеклись от трапезы и уставились на неё.
— Я вижу, — усмехнулся старик. — И они мертвы. Чудеса, да и только! Ты их убила?
— Нет.
— Кто бы это ни был, он сделал невозможное, — внезапно старик захохотал и воздел руки к небу. — Я знал, что ты есть, Господь, я верил в тебя все эти годы. И вот! Ты спустился к нам, чтобы восстановить справедливость! Чтобы эта погань, наконец, подохла, проклятый Вождь и вся его шваль! Я чувствую тебя!
Внезапно на Иви накатило странное чувство. Она ощутила, как поднялись волосы на голове, в ушах появился жуткий гул, а по телу побежали мурашки.
В небе сверкнуло, синяя стрела расчертила воздух сверху вниз, округу сотрясло от грома. Молния ударила в старика, мгновенно превратив того в обугленную мумию. Окружавшие его собаки заскулили и бросились врассыпную, но одну из них зацепило смертельным разрядом.
Иви в панике ринулась к самолёту и смогла отдышаться лишь в коридоре. За несколько минут произошло больше шокирующих событий, чем за всю её жизнь. Сердце вырывалось из груди, хотелось расплакаться и забиться в ту тёмную каморку, где держали Милу, но мешало чувство ответственности.
В кабине управления, к своему ужасу, она обнаружила обездвиженного Тома. Девушка судорожно нащупала на его шее слабый пульс и догадалась вытащить из уха отца наушник, который был единственным средством связи с «Цеппелином».
— Фердинанд, — Иви моргнула и почувствовала, как по щекам покатились слёзы.
— Мисс? — в наушнике послышался голос робота.
— Том без сознания. Пульс очень слабый. Был взрыв. А потом ещё молния. — Иви всхлипнула.
— Я знаю про взрыв, но не понимаю, о какой молнии вы говорите.
— Он выживет?
— Судя по жизненным показателям, раны серьёзные, нужно остановить кровотечение.
— Ты видишь его показатели?
— Да мисс, поищите в кабине аптечку.
Иви взяла себя в руки и быстро отыскала под вторым сиденьем оранжевую коробку с медикаментами и бинтами. Она посмотрела на бледное лицо Тома, отодвинула его руки в стороны, откинула край куртки и ахнула. Из глубокой раны торчал металлический осколок и сочилась кровь. Чуть выше краснел ожог, часть кожи отсутствовала и обнажала нижние рёбра, которые выглядели, как начищенное серебро. Кости могли отражать свет.
Дрожащими руками Иви нанесла кровоостанавливающий гель и старательно перевязала рану. Бинты тут же покраснели.
— Мисс, я вижу, кровотечение замедлилось. Хорошая работа.
Иви села в кресло второго пилота, окровавленными руками схватила штурвал и попыталась успокоиться.
— Скажи мне, как управлять этой штукой?
— Не беспокойтесь, мистер Тандер передал управление мне. Я уже модифицировал систему, чтобы вас не могли отследить, отправляемся прямо сейчас.
В это же мгновение летательный аппарат загудел, на приборной панели загорелась подсветка. Иви почувствовала лёгкую вибрацию и подъём вверх.
— Фердинанд, — подавленно голосом сказала Иви. — Я хочу знать, почему у моего отца стальные рёбра.
На несколько секунд в наушнике повисла тишина, робот будто что-то обдумывал. Иви знала, что Фердинанд способен размышлять, ведь в его основе лежит полноценный искусственный интеллект.
— Фердинанд? — переспросила Иви, и робот, наконец, отозвался.
— Мисс, вы получите ответы по возвращении. Перед тем как потерять сознание, мистер Тандер успел передать протоколы управления на ваше имя.
— И что это значит?
— Это значит, что до тех пор, пока мистер Тандер не придёт в себя, вы распоряжаетесь его планами, а «Граф Цеппелин» переходит под ваше управление.
Антон спустился в грузовой отсек. Робот-управляющий ждал возле трёх кубов. Гуров в конструкциях коробок разглядел примитивные спасательные модули. Он заглянул в один из них, цокнул языком и обратился к роботу:
— Здесь даже сидений нет, я молчу про ремни безопасности. Что это за хлам? Получше ничего не было?
— «Граф Цеппелин» оснащён двенадцатью спасательными модулями последнего поколения, с возможностью автономного полёта до двух часов и пребывания на водной поверхности до десяти часов, — отрапортовал Фердинанд.
— Вот, другое дело! Если выделить три—четыре таких для нас, то ничего страшного не случится.
Судьба свежего фарша на пластиковом лотке
